Твое сердце должно быть моим

Яр Дана

Как оказалось, демонов, попавших сюда вместе с нами было несколько десятков. Естественно, они, видя, что люди не могут оказать им достойное сопротивление, сразу начали наводить свои порядки. Они вели себя, как и положено захватчикам, убивали, насиловали и всячески угнетали местное население. И плодили себе подобных, мечтая вернуться в свой мир с армией, отомстить и захватить власть. Дети, рождённые местными женщинами, ничем не уступали чистокровным демонам, но их отцы, относились к ним хуже, чем к скоту, воспитывая из них послушных воинов-рабов, которые не смели даже головы поднять при своем хозяине. Но пути назад нет и быть не может. Мы попали сюда случайно, лишь благодаря силе моего отца, который хотел спасти своих детей. Обратной дороги не существует.

Когда они это поняли, началась грызня. У демонов должен быть повелитель, так они были воспитаны, и каждый из них желал им стать. Больше не было цели, что их объединяла. Каждый стал сам за себя. И вдруг, оказалось, что демон может стать сильнее в этом мире, нужно просто найти и убить ведьму, но загвоздка в том, что ведьм отличить от обычных травниц или знахарок было сложно. Ведьмы не обладали какими-то ярко выраженными способностями, только запах немного отличался от запаха обычных женщин, но, чтобы получить силу нужна была инициированная ведьма, а их было очень и очень мало. Никто

даже толком не знал, как ведьмы инициируются.

Началась настоящая охота. Демоны запугивали население разными небылицами, чтобы те отдавали им несчастных женщин. Любую, на которую падало подозрение немедленно забирали и жестоко убивали.

Когда в страшных муках умирала последняя найденная ими ведьма, она прокляла всех демонов и их потомков. Слова проклятия выжжены ее ненавистью на камне, омыты ее слезами и кровью ее не рождённого ребенка, — без каких-либо эмоций сказал мужчина и посмотрел на Адириладу, та сидела бледная, с расширившимися от ужаса глазами, — Мир не простил демонам их жестокости. После этого несколько столетий не рождалось ни одной ведьмы. Их знания были полностью утеряны, остались лишь какие-то обрывки, и новых ведьм было не кому обучать. Да и в людском сознании прочно пустили корни глупые суеверия, раздутые демонами. Ведьм стали бояться.

— Что за проклятие? — тихо спросила Адирилада.

— Бессилие. Все демоны и их потомки лишились своей силы и стали, такими же как люди. Бескрылым и слабыми. Это было очень больно, как будто тебя наизнанку вывернули, встряхнули и воткнули внутрь сотни ледяных кольев. Даже в вихре пустоты я не испытывал такой боли. Я чуть не потерял одного из братьев в ту ночь, его спасла старуха-ведьма, отдала остатки своей силы, но выходила Дрилена. Она же и дала нам надежду, смягчила проклятие, дав призрачную возможность его снять. Но только демонам. Их потомки, рождённые от местных женщин, навечно останутся бессильными. В них будет течь кровь демонов, но они останутся людьми. Потому что принадлежат этому миру. Но если демон снимет проклятие, новые дети, после этого, будут рождаться демонами.

Я не мог допустить, чтобы кто-то из этих тварей снял проклятие. Из-за их жадности и глупости пострадали мои братья. Я потратил много лет, чтобы уничтожить каждого из них, а их обиженные дети охотно мне в этом помогли, — тонко улыбнулся мужчина, — Я создал новый мир, его историю, сохранив, все, что нравилось мне в старом и добавив то, что я посчитал нужным, для гармоничного развития. Люди очень скоро забыли все ужасы правления демонов, остались лишь обрывочные факты, которые со временем романтизировались и превратились в красивые, но лишенные правдоподобности, сказки. Сейчас мы с братьями полностью контролируем все территории и государства. Миром снова правят люди, а мы лишь следим, чтобы сохранялся привычный порядок.

12 глава

Мужчина повернулся и посмотрел на Адириладу.

— Но для полного счастья, нужно было избавится от проклятия. Ведьмы не знали о нас очень важную вещь. Если демона не убить, он может жить очень и очень долго, практически вечно, поэтому пришлось убить не только демонов, но и всех детей, что были рождены демонами. Не смотри на меня так испуганно, они все были взрослыми. Детей, рождённых людьми, мы не убивали, а похищали, иногда вместе с их матерями, если они были живы. И правильно воспитывали. Они стали нашим прикрытием, героями, что свергли своих отцов и впоследствии стали уважаемыми семьями потомков лордов-демонов. Мне потребовалось много сил, чтобы демонов перестали считать кровожадными убийцами, ведь я один из них и намеревался вернуть себе силу. Поэтому, за основу нашей истории я взял рассказы людей, живущих на моих землях, здесь нас никто не боится и моему изменившемуся внешнему виду не удивляются, а, наоборот, радуются. Все остальные свидетельства периода правления демонов, нещадно уничтожались, переписывались и замалчивались. Тем самым я обезопасил нас от страха и ненависти со стороны людей. И когда все условия были созданы, оказалось, что ведьм не осталось совсем, и самое ужасное, они даже не рождались. Мы с братьями каждые десять лет объезжали все заселенные территории, искали, но безрезультатно.

За пятьсот лет, я нашел только троих, как я тогда думал, настоящих ведьм, но ни одна из них не вернула мне силу. Тогда-то я и уверовал, что ведьмы не умеют любить.

— Почему? — тихо спросила Адирилада.

— Потому что они меня боялись до икоты, но с удовольствием раздвигали ноги, стоило поманить их какой-нибудь побрякушкой, — неприятно ухмыльнулся мужчина. Адирилада задохнулась от его жестокости. Перед глазами явственно возник кулон на спутанной цепочке, что он бросил ей перед тем, как уйти, — Я уже перестал надеяться, перестал искать. Но вдруг, как гром среди ясного неба, пришло сообщение от Дрилена. Три юные нетронутые ведьмы в одном городе! Ледрин сорвался сразу, он даже слушать меня не пожелал, что это может снова вылиться в большое разочарование. Я не собирался ехать, государственные дела требовали внимания, и, если честно, мне не хотелось больше обманываться. Потому, когда Ледрин прислал письмо о нечистом на руку наместнике, я разозлился, чувствуя, что братья всеми правдами и неправдами пытаются заманить меня в ваш город. Но ехать пришлось, не мог же я спустить с рук обман государственного масштаба. Первого советника короля мало, кто знает в лицо, но все знают, что он есть. И пока мой помощник корчил из себя большую шишку из столицы, я мог спокойно заниматься расследованием махинаций наместника, выявить всех причастных и заодно присмотреться к ведьме, которую мне оставили братья, — мужчина улыбнулся уголком губ, глядя на опущенную голову девушки, — Признаюсь честно, я был разочарован и мне даже стало обидно, что симпатичных они себе взяли, Дрилен даже жениться умудрился, хоть и не по-настоящему, а мне досталась такая неказистая. Я несколько дней наблюдал за тобой и пришел к выводу, что братья были правы, добиться любви, а потом инициировать ведьму, тем самым сняв проклятие, будет проще, ведь юные девушки наивны и романтичны, — он подошёл и присел на корточки рядом с Адириладой, взяв ее крепко сжатую в кулак руку, разогнул побелевшие пальчики и поцеловал каждый. Девушка попыталась вырвать руку, но он держал крепко и, чуть склонив голову, заглядывал в ее красные, полные невыплаканных слез глаза, — Я только одного не учел, своей реакции на тебя. Стоило только подойти к тебе, вдохнуть твой запах… Знаешь, что мне хотелось сделать, когда я предлагал тебе пирожные? — Адирилада, сидела опустив голову, тогда мужчина приподнял ее подбородок, заставляя смотреть на себя. Понизив голос до страстного шёпота, с придыханием сказал, — мне хотелось задрать твою юбку, нагнуть тебя, и трахнуть до звёзд в глазах и мне было совершенно плевать, что на нас бы все смотрели, — девушка залилась свекольным румянцем и, резко дёрнув

головой, вырвалась из захвата, откидываясь на спинку кресла. Она не верила, что он это сказал. Нет. Нет. Он врёт, — Я еле сдержался, пришлось срочно отойти от тебя, потому что мозг мне отказал напрочь, а потом весь оставшийся вечер злиться, наблюдая, как какой-то тюфяк тебя обхаживает, а ты ему ещё и улыбалась, — прищурившись, сказал мужчина. Адирилада не стала на него смотреть, но очень удивилась обиженным ноткам в его голосе, но опять не поверила. Он выпрямился и отошёл на пару шагов, от его крыльев поднялся лёгкий ветерок, который немного остудил пылающее лицо девушки, — А когда ты от меня сбежала на следующий день? Я долго наблюдал за тобой и не понимал, что на меня нашло прошлым вечером. Обычная девушка, ничего особенного, но стоило только приблизиться, как у меня снова крышу сорвало от желания, завалить тебя на парковую лавку и сотворить с тобой, что-нибудь, ну очень, неприличное. А ты меня боялась, стоило только посмотреть в твои дивные испуганные глаза… Ты знаешь, что от страха они у тебя становятся синими? И этот страх меня отрезвил немного, потому, когда ты сбежала, я не стал тебя преследовать, хотя очень хотелось, но я решил дать тебе успокоиться. Думал недельку не буду показываться тебе на глаза, но сам ходил за тобой, как привязанный. В атриуме я не стал приближаться, не доверяя себе, — мужчина тяжело вздохнул и отошёл к камину, — ты была так хороша в том платье… А когда к вам подсела старуха со своим дурнем-сыном… Он на тебя так смотрел, что мне захотелось ему шею свернуть. Пришлось просить Дрилена, чтобы вмешался в вашу милую беседу, а потом срочно принимать меры, чтобы он не смел даже смотреть в твою сторону. Эти твои поклонники изрядно действовали мне на нервы, я опасался, что ты можешь питать к одному из них нечто большее, чем дружеское расположение. Я приставил к тебе соглядатаев, мне докладывали о всех твоих перемещениях и просто не смог справится с искушением увидеть тебя, когда ты одна пошла в библиотеку, мне почему-то казалось, что там ты с любовником встречаешься, — невесело усмехнулся мужчина, — когда я убедился, что это не так и ты действительно книжки читаешь… Мне стало чуточку легче и я перестал злиться, но ты опять сбежала.

Зонт оказался отличным предлогом снова увидеть тебя. Я думал, что если я приду к тебе в дом, представлюсь твоей семье, не как советник, а каким-нибудь простым конторским служащим, то ты станешь более сговорчивой. Я три часа околачивался возле твоего дома, соглядатаев отослал ещё утром, потому понятия не имел, где ты ходила. Увидев, как ты выбираешься из экипажа, и там сидит какой-то мужик, и видок у тебя был такой… Я вспылил, от ревности у меня перед глазами все расплывалось, а когда ты расплакалась… Ты прижималась ко мне, орошая рубашку слезами, такая теплая, мягкая и от тебя так одуряюще пахло. Шиповник, в горячий жаркий полдень, — он сказал это таким тоном, что Адирилада невольно покраснела. Она не понимала, зачем он ей все это рассказывает, сердце и так болело, а он тревожил все ещё кровоточащую рану, — Но твой отъезд на Латуйские источники привел меня в бешенство, когда успокоился, я, поразмыслив, решил, что так даже лучше. Закончив дела, я поехал за тобой. Это было похоже на сумасшествие, я хотел тебя постоянно, но, с удивлением понял, что мне нравится с тобой и просто разговаривать, смотреть на тебя, когда ты улыбаешься. А на прогулке к водопаду, я понял, что, если в ближайшее время ты не станешь моей, я сойду с ума. Праздник первой луны оказался весьма кстати. Убедить твою матушку, что погостить в доме ее новой знакомой на праздник будет очень удобно, оказалось очень легко. Госпожа Идевек, прекрасная хозяйка, — с улыбкой сказал мужчина. Адирилада посмотрела на него, почему он упомянул господу Идевек? — она отлично следит за домом, хотя все вокруг уверены, что он принадлежит ей.

— Это ваш дом? — выдохнула потрясенная девушка.

— Мой. И покои, в которых ты провела три дня тоже мои. И постель, где ты сладко спала и стала моей женщиной, тоже моя, — довольно сказал демон.

— Я не ваша женщина, — глухо сказала Адирилада.

— Моя и сама это прекрасно знаешь, — он подошёл и, взяв ее за руки, заставил встать с кресла, — ты обижена на меня…

Адирилада вырвалась из его когтистых пальцев и отбежала к окну.

— Зачем все это? Вам мало было унизить меня один раз? — губы тряслись, перед глазами стояла пелена слез. Адирилада порывисто вытерла глаза рукавом. Она не будет плакать. Никогда не покажет ему, как велико ее горе, — Проклятья нет, вы вернули силу, так что вам от меня нужно? Живите себе припеваючи, а меня оставьте в покое! — крикнула девушка и хотела убежать, но поймав его взгляд, словно приросла к полу. Он медленно подходил, не спуская с нее взгляда жутких глаз.

— Ты права, утром я намеренно оскорбил тебя, хотел хоть немного отомстить, и дело было не в проклятье, а в том, что я хотел, чтобы ты любила меня, по-настоящему, — тихо сказал мужчина. Он не касался ее, не держал, но Адирилада, глядя в его глаза не могла сдвинуться с места, — когда на двоелуние вернулась сила, я не мог поверить, не понимал как, почему? Когда наконец осознал, что действительно, снова стал самим собой и это не сон, я пришел в ужас, ведь это значило, что я сам оттолкнул единственную женщину, с которой мог обрести счастье. В тот же день, я полетел к тебе домой, но тебя не было, а твой отец, увидев меня, схватился за оружие, — Адирилада ахнула, — Я немного переборщил с таким внезапным появлением, извиняет меня лишь то, что я хотел побыстрее увидеть тебя и сказать, что я идиот. Твой отец успокоился, лишь когда я представился. Мы с ним долго беседовали, я официально просил у него твоей руки, но он мне отказал, — улыбнулся демон и погладил Адириладу по плечам, — так и сказал, что ни за что и никогда не отдаст дочь демону. Расстались мы с ним не очень дружелюбно. Я установил слежку за вашим домом, но безрезультатно. Ты не появлялась, и твои родичи никуда надолго не отлучались, из чего я сделал вывод, что тебя нет в городе. Неделю я сходил с ума, представляя, как ты залечиваешь сердечные раны в объятиях какого-нибудь слизняка. Потом вспомнил, как однажды ты рассказывала мне, что нигде не бывала кроме Латуйских источников и дома тётушки. Я тогда невнимательно слушал, потому что мечтал зацеловать тебя, и не мог вспомнить, где находится ее дом. Мои помощники с ног сбились, но уже на следующее утро, я знал где тебя искать. Я боялся, что, увидев меня таким, ты испугаешься, но все равно полетел к тебе, мне необходимо было видеть тебя. И ты испугалась, оказывается, очень больно видеть ужас в твоих глазах. Ты меня не узнала, а я даже сказать ничего не мог, так разволновался. Поэтому решил, что подожду, когда ты ко мне привыкаешь, тогда и поговорим, — он провел когтистым пальцем по ее щеке, подбородку и тихо сказал, — не отталкивай меня, не надо. Мне было очень плохо, но я не мог согласиться на меньшее, только не с тобой. Все или ничего, — он очень нежно провел подушечкой пальца по ее губам, — Скажи ты бы согласилась быть рядом и знать, что тебя не любят? Гадать, когда утихнет страсть и превратиться в безразличие?