Твое смеющееся сердце
Шрифт:
Глухо хлопнула винная пробка, послышалось бульканье. Я остановилась у музыкального центра и бессмысленно уставилась на кнопки.
— На, выпей. — Джек подошел ко мне и протянул стакан красного вина.
— Спасибо, но я не пью красное вино. — Красное на меня не действует, слишком сухое.
— А ты попробуй, — настаивал Джек.
Я, как вежливая гостья, взяла стакан, поднесла к губам и сделала глоток. Неплохо. Мне даже понравилось, как вино скользит по горлу, не обжигая его. Его вкус немного напомнил мне вкус ягод в бабушкином саду, когда
Джек нажал кнопку на проигрывателе. Джесс Уинчестер запел песню «Леди Янки».
— Тебе ведь нравится эта песня, я угадал? Я увидел этот диск наверху и понял, что ты его слушала.
Я кивнула и отпила еще немного вина. Внутри потеплело, на душе стало легче. Я остановилась у высокого окна, которое тянулось от пола до потолка на все два этажа. На небе сияла почти полная луна; Джесс Уинчестер пел о том, как он покидает Вермонт. Глубокий сильный голос пел о женщинах и о любви. Ну почему я не могла встретить мужчину вроде Джесса Уинчестера? Уж кто-кто, а он не станет палить в женщин из кустов. Я еще отпила из стакана и плавно закачалась в такт музыке. Джесс Уинчестер наверняка не проводит все время за бутылкой, не забывает, что дома его ждет семья.
Похоже, красное вино Джека — один из самых изысканных напитков, изобретенных человечеством. Незаметно мой стакан опустел, лицо раскраснелось, я слегка захмелела. В голове мелькнула вполне резонная мысль — не стоит пить вино на голодный желудок, но это не помешало мне протянуть Джеку свой стакан, когда он подошел ко мне с бутылкой.
— Хорошее вино, — сказала я.
— Мне тоже нравится.
Я стала тихонько подпевать Джессу. Джек поставил бутылку на крышку проигрывателя и повернулся ко мне лицом, потом молча забрал у меня стакан и поставил его рядом с бутылкой.
— Иди сюда, — тихо сказал он, — давай потанцуем.
Я не двинулась с места.
— Давай, Мэгги, это же «Теннессийский вальс».
Глядя на Джека, я в конце концов призналась:
— Не могу. Джек рассмеялся:
— Ерунда, это же просто танец.
Я вдруг почувствовала себя испуганной, заплаканной девчонкой.
— Джек, я не могу.
Он опустил руки.
— Но почему?
Я набрала в грудь побольше воздуха и выпалила:
— Потому что не умею танцевать.
Ну вот, я произнесла это вслух. Терпеть не могу, когда меня приглашают танцевать. Это так ужасно, что не передать словами: я всей душой, всем сердцем рвусь танцевать, но не могу. В таких случаях мне всегда вспоминается одно и то же: я и Дарлин в танцевальном классе, обе в розовых пачках и розовых трико. Дарлин легко скользит по паркету, а я стою как столб или, точнее, как неуклюжий слоненок, не в состоянии даже отличить правую ногу от левой, не говоря уже о том, чтобы сделать шаг.
Но я не собиралась лить слезы перед Джеком, поэтому закусила губу и потянулась за стаканом. Джек перехватил мою руку.
— Иди сюда, — повторил он. На этот раз он сам шагнул ко мне и обнял одной рукой за талию. —
Он меня не знает! Он не представляет, что я чувствую!
— Мэгги, успокойся, закрой глаза и дыши ровнее. Просто позволь мне тебя обнять.
Я колебалась, вглядываясь в лицо Джека и пытаясь понять, чего он хочет на самом деле. Но он выглядел таким искренним, что мне даже стало неловко ему отказывать. И я его послушалась, позволила Джеку играть в свои дурацкие игры. Он наверняка чувствовал, что мне это не нравится, но отступать не собирался.
— Так, хорошо, теперь положи голову мне на плечо.
Он стал плавно покачиваться, увлекая меня за собой. Джесс Уинчестер негромко пел о Боулинг-Грин [3] , выпитое вино помогло мне расслабиться, и я стала двигаться вместе с Джеком. От него пахло экзотическими ароматами, я глубоко вздохнула.
— Отлично, Мэгги, у тебя получается.
Я покачнулась, Джек медленно развернул меня, ненавязчиво обучая мои ноги двигаться как нужно. Песня кончилась, следующая была в более быстром ритме. Я попыталась отстраниться от Джека.
3
Старейший парк в Нью-Йорке
— Мэгги, не отодвигайся, ты сможешь.
— Нет, не смогу.
Он протянул мне стакан и распорядился:
— Выпей еще глоток.
Я сделала глоток, и не один.
— Эй, эй, хватит! — Джек отобрал стакан, взял меня за руки и стал двигаться в ритме музыки, вынуждая следовать за ним. И кто бы мог подумать, мои ноги действительно подчинились ритму! Это было здорово, и я рассмеялась.
— Смотри, получается!
Джек подпевал Джессу, и на сердце у меня стало легко. Я стала другим человеком, теперь я умею танцевать!
Джек освободил руку и нежно отвел прядь волос с моего лица. Его лицо оказалось всего в нескольких дюймах от моего. Мое сердце зачастило, и я вдруг поняла, что Джек Гармоника собирается меня поцеловать, и более того, я готова ему это позволить!
Во взгляде Джека засветилась нежность, и он с улыбкой стал приближать голову ко мне. Я закрыла глаза. Я до сих пор была как во сне. Джек взял меня пальцами за подбородок, я уже чувствовала его дыхание на своих губах, как вдруг кто-то замолотил снаружи в дверь. Мы оба подпрыгнули от неожиданности.
Джек отпрянул от меня, выражение нежности в глазах сменилось тревогой.
— Что за чертовщина?
— Который час? — Я посмотрела на часы, встроенные в микроволновую духовку. Был седьмой час утра.
Джек двинулся к двери, прихватив по дороге бейсбольную биту, которая стояла за холодильником.
— Ты что, собираешься открывать дверь? — спросила я, подразумевая: «Ты что, спятил? Не вздумай открывать дверь!»
Стук возобновился. Джек нажал кнопку, открывающую дверь. Створка успела подняться дюймов на пять, когда я крикнула: