Твои атомные дирижабли
Шрифт:
Находясь здесь, Корвин всей кожей ощущал остаточные эманации по-настоящему глобального проклятия, некогда наложенного высшими иерархами демонов на этот многострадальный мир. Подумать только — суметь проклясть целую планету! Это какой-то запредельный уровень могущества. Соберись вместе все первосвященники из растерзанных демонами Светлых Королевств и сам Император, являющийся почти живым богом в Тёмной Империи. Соберись они вместе и вряд ли бы у них хватило бы силы наложить подобное проклятие уничтожившее целый мир. Получается, что это уже не божественный, а какой-то идущий после него уровень силы.
И как простой человек, будь он хоть
— О чём думаете, архимагистр? — поинтересовалась принцесса.
Корвин с удивлением взглянул на Надёжу, не понимая с чего она решила заговорить именно сейчас. До этого времени беглецы шли молча, завязав лица платками, защищая горло и нос от всюду проникающей пыли — праха мёртвого мира.
— Я думаю о безнадёжности, ваше высочество, — ответил Корвин. — О тщетности самой попытке сопротивления. О гибели всего, что мило и значимо для нас и нашего рода. Я вижу впереди поражение и не могу измыслить какого-либо пути, чтобы избежать его.
— Оу, — сбилась с шага принцесса. — Вообще-то я хотела спросить о том, что вы думаете по поводу собирающейся грозы. Полагаете мы сумеем пережить местный дождик?
Один из телохранителей принцессы заметил: — Похоже, что он будет состоять целиком из молний.
— Я поставлю щит, — пообещал Корвин, — но…
— Да-да, будем надеяться на лучшее. Как полагаете, архимагистр, быть может демоны потеряют наш след во время грозы?
— Не стал бы надеяться на это, ваше высочество. Скорее всего они возьмут с собой адских гончих, а эти твари славятся прежде всего тем, что способны без усталости преследовать беглецов по сколь угодно старому и слабому следу. Нет, если мы не сможем найти подходящее место чтобы открыть врата и перейти в другую линию, то мы неизбежно вынуждены будем принять последний бой и погибнуть.
Приложив сложенную козырьком ладонь к глазам и щурясь от вездесущей пыли, Надёжа оглядела пылающий вспышками молний горизонт и устало вздохнула: — Может быть это и к лучшему. Народ называл меня защитницей, но какая же я защитница если сбежала, отдав город тварям и позволив им захватить перевалы, открывающие дорогу на равнины Отара?
— Принцесса, мы сделали всё, что могли! — вступил в разговор Былин Буянович.
— К вам у меня нет никаких претензий, дядя. Вы действительно сделали всё, что могли. Однако этого оказалось явно недостаточно. Приказ императора во что бы то ни стало удержать Богатокопийск не выполнен, и мне придётся ответить за его неисполнение.
— Мой долг — защищать тебя и в целости доставить в Тёмноград, — пообещал Былин Буянович. Её генерал. Её дядя. Не родной, разумеется. Когда человек становится кровавником у него делается всё очень плохо с продолжением рода. Настолько плохо, что вообще никак. Но они всё равно родственники в каком-то там поколении и поэтому, для краткости, Надёжа вполне может величать Былина Буяновича своим дядей. Тем более, что он поставлен на свою должность, так же, как и она, напрямую самим Императором. И Надёжа практически уверена, что дядя имеет тайные указания Императора приглядывать за его слишком молодой названной дочерью. Впрочем, за почти десять лет правления Богатокопийском Надёжа не замечала, чтобы генерал как-то уж сильно вмешивался в принимаемые ею решения. Возможно это лишь означает, что она всё делала правильно и не имелось необходимости вмешиваться?
— Быть
Беглецам повезло переждать грозу укрывшись в развалинах какого-то здания. Верхняя часть разрушена, но подвалы уцелели и там даже было сравнительно уютно. Во всяком случае по сравнению с тем, что творилось сейчас снаружи.
Осматривая место их временного убежища, Былин Буянович наткнулся на кости двух человек смешавшиеся друг с другом. Похоже, что эти двое, также как и они, забрались сюда в поисках укрытия, да так и нашли свою смерть в объятиях друг друга. Покопавшись в останках, Былин Буянович достал странный металлический предмет чем-то очень отдалённо похожий на мушкетон, который недавно придумали чернокожие обитатели соседнего континента. Только вот как из него стрелять, совсем непонятно. Да и оружие ли это? Быть может просто похоже формой, а не деле предназначено совсем для иного? Как разгадать загадки давно почивших обитателей этой линии?
Вместе с похожей на мушкетон металлической штукой, среди останков туземцев нашлись книги. Пара из них относительно неплохо сохранилась. Написанные с удивительным искусством, так что каждая буковка стояла вровень с предыдущими и любые две одинаковые буковки были похожи как близнецы, местные книги увлекли принцессу и мага. Они с интересом рассматривали картинки. При этом принцесса гадала вслух о чём может говориться в книгах, какие истории могли бы иллюстрировать изредка попадающееся прекрасные и даже цветные иллюстрации. Архимага больше интересовал способ, каким местные жители смогли добиться такого качества изображения. И ведь видно, что картинки не рисовали от руки, а наносили каким-то иным способом. Корвин мысленно размышлял о секретах погибшей цивилизации.
С успехом переждав грозу, беглецы вылезли наружу сразу, как только она закончилась. Им требовалось отыскать подходящее место для перехода в другую линию, а погоня всё ближе.
Спустя три часа изматывающего марафона по развалинам мёртвого мира и успешного бегства от какого-то чудовища, замеченного в темноте рядом, Корвин вынужден был признать, что его силы на исходе.
— Похоже, ваше высочество, сбежать у нас не выйдет, — признал архимаг.
— Хватит ломать язык называя меня высочеством. Дарую тебе право обращаться ко мне по имени, — разрешила Надёжа.
— Благодарю ваше… Надёжа.
— Сбежать не удалось. Посмотрим, получится ли достойно умереть, — первым делом проверив клинок, принцесса принялась отирать доспехи от пыли. Освобождаемый от налёта пыли металл грозно блестел тусклым серебряным светом. В мире Оратати серебряный — цвет надежды.
Надежды, которой у них больше не было.
— Унесём с собой побольше проклятых тварей, — мрачно пообещал Былин Буянович.
— Я не хочу умирать, — подумал Корвин, но промолчал. Выхода у него не имелось.
Былин Буянович приказал магу: — Попробуй определить где они. Собираются ли разделяться, или так и попрут на нас в лоб толпой, как стадо баранов.
Очень-очень злых и очень-очень зубастых баранов.
Принцесса и оба её телохранителя негромко запели. Древняя песня на старом языке, тёмной империи который Корвин понимал одно слово через три других лилась мягко, словно ручей. Насколько знал архимаг, в этой песне, исполняемой перед неравным боем или смертельным подвигом, певец приглашал смерть в гости, приветствовал её и обещал обильный пир.