Твои фотографии

Торн Мэтт

Элисон посмотрела на часы и решила все же сходить за летающей тарелкой. Осторожно приподняв голову Эдриана, она встала и отряхнула с юбки траву.

— Кому-нибудь еще что-то купить?

— А что ты собираешься покупать?

— Я же сказала, летающую тарелку.

Джои улыбнулся.

— Помоги мне встать, и я схожу с тобой.

Временное примирение

Мартин стоял возле машины. Минут двадцать он бесцельно бродил поблизости и был уверен, что Клаудия уже давно уехала домой. Но она куда-то пропала. Успокоившись, он понял, что ему не

очень-то хочется быть брошенным на заправке, но вернуться обратно не решился, опасаясь, что, пока он ее ищет, она выйдет откуда-нибудь и укатит. Поэтому, рискуя быть принятым за автомобильного вора, он торчал на парковке.

Клаудия появилась минут через десять. Медленно подойдя к нему сзади, она сказала:

— Не далеко же ты уехал.

— Да.

— Ну что, мы по-прежнему в разводе?

— Это была твоя идея.

— Ладно… в таком случае, предлагаю считать развод недействительным. Мне сесть за руль?

— А ты сможешь?

— Давай садись в машину.

Усевшись на водительское место, Клаудия открыла ему дверь. Мартин сел в машину. Клаудия развернулась и выехала с парковки.

Джои

— Ты хорошо знаешь мою сестру?

Джои повернулся и посмотрел на нее. По его взгляду Элисон поняла, что он уловил скрытый смысл вопроса, и пожалела о том, что его задала.

— Я с ней работаю.

— Правда?

— И уже довольно долго. А если ты спрашиваешь, знаю ли я о ее репутации, то мой ответ — да.

Элисон смущенно потупилась.

— Я не это имела в виду.

Джои рассмеялся.

— Имела, и не отпирайся, это даже хуже. Ну что, куда пойдем?

— На соседней улице есть магазин игрушек. Повернем на углу возле паба. — Она шла следом за ним. — Не говори ей о том, что я спросила.

— Элисон, ты же не понимаешь, Сьюзан меня запрезирает, если я начну сплетничать. Скажу только, что тебе не стоит осуждать свою сестру.

— Я не осуждаю ее. Я просто…

— Что?

— Знаю, что ее осуждают другие.

Джои остановился.

— А каким образом она сможет измениться, если близкие люди только усиливают ее негативную самооценку?

— А у нее негативная самооценка? — спросила ошарашенная Элисон.

Он не ответил. Элисон было слишком стыдно, чтобы спорить с ним. Они дошли до магазина и купили тарелку. На обратном пути в парк Элисон сказала:

— Я не хочу муссировать эту тему, но ты и Сьюзан… у вас с ней не просто на одну ночь?

— Это как захочет Сьюзан.

— Понятно.

— А почему ты спрашиваешь? — поинтересовался он, переходя дорогу. — Я тебе не нравлюсь?

— Нет, что ты, — вскинулась она, — ты производишь хорошее впечатление. Мне просто интересно.

Он взглянул на нее так, будто она сказала что-то смешное. И не удивительно. «Производишь хорошее впечатление». Господи! «Говорю совсем как моя мама», — подумала Элисон. Волнения за сестру всегда выявляли в ней дурные черты.

Они вошли в ворота парка. Элисон побежала к Эдриану и Сьюзан, победно подняв тарелку над головой. Но тут она заметила, что эти двое поедают мороженое.

— Ах вы, гады! А мне купили?

Сьюзан ухмыльнулась.

— Мы не знали, когда ты вернешься.

— А где вы его купили?

— В парк заезжал фургон с мороженым. Но он уже уехал.

— Черт, — сказала Элисон, садясь, — я бы не отказалась от мороженого. — Она посмотрела на Эдриана. —

Можно откусить от твоего?

Он прикрыл свое мороженое ладонью.

— Ни за что!

— А у тебя, Сьюзан?

— Извини, — ответила она, легла на траву и запихнула остатки вафельной трубочки себе в рот.

— Стерва.

— Да расслабься, — сказал Эдриан, — это всего лишь мороженое. К тому же мы пошутили. Вон он, фургон.

Он указал пальцем куда-то назад. Элисон стало стыдно. Она встала и спросила Джои:

— Тебе купить?

Он покачал головой:

— Спасибо, не надо.

Элисон пошла по газону в сторону фургона. Ей было стыдно. Эта вспышка в ответ на приколы Сьюзан была всего лишь проявлением детской грубости, но реакция Эдриана ее задела, особенно потому, что перед тем как Джои раскритиковал ее отношение к сестре. Ей, конечно, было приятно, что за Сьюзан есть кому заступиться, и не хотелось портить свое отношение к Джои только оттого, что он заставил ее почувствовать себя виноватой перед сестрой, но каким-то образом его присутствие выводило ее из равновесия. Сейчас это не должно ее волновать, что бы ни было у него на уме, его присутствие будет наверняка недолгим; но если и по прошествии нескольких недель Сьюзан будет продолжать с ним встречаться, то надо будет серьезно подумать, годится ли он в спутники жизни ее сестре.

Элисон купила себе мороженое с малиновым сиропом. Странно, но какое-то тяжелое чувство по-прежнему не отступало. Обернувшись на остальных, она представила себя толстым ребенком на игровой площадке, которому учитель дал конфетку, чтобы тот не плакал. Она вернулась к своим и уселась на плед. Никто не произнес ни слова, пока она ела мороженое. Желая разрядить атмосферу, она взяла в руки тарелку и сказала:

— Ну что, поиграем?

Жизненное пространство

Мартин вышел из машины и направился к дому. Клаудия практически успокоилась по дороге домой, а он сделал все от него зависевшее, чтобы не завести ее снова: молчал и ставил всю дорогу ее любимые диски классической музыки. Тем не менее ему было все еще не по себе и хотелось сделать что-то, что вернуло бы ему хорошее настроение. О том, чтобы позвонить Наоми, не было и речи, но, может быть, Клаудия не будет возражать против того, чтобы он на какое-то время уединился у себя для ответов на и-мэйлы.

Он открыл входную дверь. Когда они в складчину покупали эту квартиру, он очень противился идее устроить наверху кабинет. Заставить себя работать дома и так было задачей не из легких, поэтому мысль воссоздать атмосферу офиса у себя в квартире очень его угнетала. Еще с детских лет он предпочитал делать всю писанину в самой большой комнате, желательно за обеденным столом. Это всегда раздражало его родителей. На протяжении шести лет ему приходилось мириться с их претензиями, и он решил, что дальше жизнь будет проще. А так как все время до встречи с Клаудией Мартин жил в доме родителей, для него территориальной проблемы не существовало. Но Клаудия быстро дала ему понять, что не собирается переносить эту традицию в их совместную жизнь. Поэтому он пошел на компромисс: отвел себе отдельную комнату, но обставил ее так, чтобы она менее всего напоминала рабочий кабинет. В ней, конечно же, был компьютер, но вместо секретера он поставил туда обычный стол, а вместо назидательных опусов разместил на книжных полках журналы и видеокассеты.