Твои, мои, наши
Шрифт:
7
Утром я проснулась не то от сообщения Ларисы, не то от аромата блинчиков.
Подруга спрашивала, не у Витеньки ли я ночевала, а он как раз на кухне, по всей видимости, блинчики организовывал. Или не он?
Вдруг это Клёцка приехала с утра к сыну, побаловать маминым завтраком?! От этой мысли захотелось повеситься.
— Божечки… чего я натворила… — зарылась под одеялом, с мыслью не высовываться несколько
Но это были лишь глупые мечты. Пришлось выбираться из мнимого укрытия, искать свою одежду, одеваться и как-то всё разруливать.
Вышла из спальни на цыпочках, пытаясь заглянуть в прихожую. Хотела выяснить здесь ли Клёцка и остаться при этом не замеченной. Можно было улизнуть в ванную и ещё целых минут пять, а то и десять, оттягивать пугающий момент встречи.
Ничего не вышло. Виталий меня обнаружил, выглянув из дверного проёма кухни с блинной сковородкой в руке.
— Встала уже? Может, обратно ляжешь? Я вроде как завтрак в постель хотел, у меня почти всё готово, — попросил Виталий расстроившись, что всё не по его плану.
— Доброе утро. Хорошо, пойду, — завтрак в постель!
Радостно ушла обратно и прямо в одежде забралась под одеяло. Меня радовал не столько завтрак в постель, сколько тот факт, что мы с Виталием по-прежнему вдвоём. Нет лишних свидетелей. Я бы вообще всё это не афишировала, только Лариса наверняка догадалась.
— Кофе и оладьи по бабушкиному рецепту! — торжественно объявил Виталий, проходя в спальню с подносом в руках.
— Да? — я даже вытянулась, чтобы проверить, ведь была уверена, он пёк блины.
Хотя на блинной сковородке можно и то и другое исполнить.
— Ага! Давай ешь скорей, у нас плотная программа на сегодня, — Виталий выставил поднос с завтраком мне на ноги и улёгся рядом.
— Какая программа? — уточнила с осторожностью.
Вообще-то, из-за мамы я не планировала развлекаться, но присутствие Виталия меня возвращало к жизни.
— Сначала позавтракаем, потом проведаем кошек и маму, а потом на дачу! Шашлыки, песни под гитару и гамак, — закончил Виталий фразу почти как заклинание.
— Я не могу на дачу, — почему не могу, конечно же, не сказала.
Это была Клёцка!
Виталий уедет после отпуска, а я останусь и не хотелось бы терять сейчас работу. А при желании Любови Богдановны женить сына могла быть уволена, как потенциальная невеста не оправдавшая ожиданий.
— Почему не можешь? Мы же без ночевой, вечером вернёмся. Я кошек покормлю. Тебе развеяться надо. То что мама болеет это печально, но не закрываться же в четырёх стенах теперь, — Виталий всё правильно говорил, я была с ним согласна, но…
— Представляешь, что будет, если твоя мама увидит нас вместе?
— Примерно да. Она нас сразу поженит, — с довольной улыбкой ответил Виталий, пугая меня тем самым.
Почему он так радуется? Я потеряла дар речи, смотрела в его
— Пробуй оладьи, чего замерла? А из-за мамы не переживай, её на даче не будет. Только ты, я и гамак! — Виталий со своим оптимизмом и лучезарной улыбкой и мёртвого бы уговорил.
— Ну раз гамак, не посмею отказаться, — согласилась, отправив в рот оладушку макнув её перед эти в сметану, — Вкусно!
— Ух, я переживал, сахара не доложил чтобы не сладкие вышли. Боялся, из-за этого не получатся.
— Опять прибедняешься? — посмотрела на Виталия прищурившись.
Вот это выражение его лица я вчера приняла за растерянность, а на самом деле это была хитрость.
— Как-то ты меня быстро раскусила, Лиля, — посетовал Витенька и принялся подворовывать у меня завтрак.
Кружка с кофе на подносе была одна, зато большая. На этот раз без надписей, зато со слоном и пили мы из неё по очереди.
После вкусного завтрака в уютной обстановке мы и собрались очень душевно.
Я хотела умыться, зашла в ванную, но закрыться не успела.
— А ты куда? — уставилась на Виталия, а он уже устроился возле небольшой раковины.
— Умыться, я завтрак готовил и не успел, — соврал он без запинки, сам был чист и свеж, даже побрился.
— Может, по очереди? — спросила я, без надежды на согласие.
Конечно, Виталий просто не хотел упускать возможности потереться об меня в тесном пространстве. Уже зажал между своим телом и раковиной, что мягко сказать будоражило.
— Можно, но тогда в гамаке поваляться не успеем, — Виталий хоть и тихо на у?шко говорил, а всё равно громкий у него голос, вызывающий своей вибрацией мурашки по коже.
Он меня пытался соблазнить. Было сложно сопротивляться этому двухметровому обаянию. И всё же я устояла от такой коварной и настойчивой провокации.
Ещё от бурной ночи не отошла, щёки до то и дело вспыхивали, покрывались стыдливой краснотой.
Виталий был крепкий орешек. Провокация повторилась и на кухне. Потянул меня туда чёрт поиграть в хорошую хозяюшку. Спорили, кто помоет посуду, не договорившись, мыли вместе. Оттеснить от раковины двухметрового мужика у меня силёнок не хватило.
— Теперь к кошкам? — спросил Виталий, когда последняя ложка была помыта.
— К ним так часто ездить не нужно, достаточно будет вечером покормить и лотки поменять. Сначала в продуктовый заехать. Нужно воды купить, и мама просила творог с сушками, а потом в больницу отвезёшь? Я там недолго пробуду, посещения у них запрещены, карантин. С врачом только поговорить и продукты передать.
— Конечно, отвезу, какие могут быть вопросы? Отвезу, — ворчал Виталий, обиженный моим вопросом.
— Спасибо, без тебя бы я, наверное, в депрессию впала, — решилась на такое откровение случайно, такая, казалось, дурацкая благодарность.