Твои, мои, наши
Шрифт:
— Какое лекарство ещё? О чём ты говоришь, Лиля? — возмущённо спросила она, действительно не понимая за что я её благодарю.
— Ну как же, Лариса сказала…
Я недоговорила.
Всё поняла, и это не Клёцка Лариску в оборот оказывается взяла, а Витенька!
Вот же жулик!
— Так что там она сказала? — переспросила Клёцка, настроение у неё резко поменялось.
Одно было хорошо, раз про лекарство не знает, то и про мои шуры-муры с Витенькой тоже.
— Да, купила моей маме лекарство дорогущее и сказала, что это вы передали. Постеснялась, наверное, вот и
— Ты что не знаешь?! — всплеснула руками Клёцка, выпучив глаза.
— Нет, а что? — слушая нашу Клёцку, я пошла к двери подсобки, хотела сумку оставить и начать работу.
— У Ларисы квартира загорелась! Всё! Она уже на работу шла, когда ей соседка позвонила.
— Как?! — я села прямо на стол с футболками.
— Да вот так! Дом старый, проводка, наверное, хорошо хоть у неё документ, в смысле, паспорт с собой был.
— Это да, — я на автомате прижала к себе сумку, в которой по счастливому случаю лежал весь необходимый минимум документов.
— Вот что за напасти?! У тебя мама заболела, у Ларисы квартира пострадала, — сетовала Клёцка, — Ты футболки сложи, а я пойду чайник поставлю.
Совсем не подумала о том, что мне, как и Ларисе жить теперь негде. Думала я про свои вещи. Продажа норковой шубы могла бы быть хорошим подспорьем, а в итоге ни шубы, ни остальных вещей. И на какие деньги покупать новые? А ещё детей двое и им всего по двое нужно. Кроватки, коляски, даже если брать с рук сумма пугала.
Слёзы бессилия покатились по щекам. Вот что за чёртовы напасти?!
— Лиля, прикрой-ка магазин, — попросила Клёцка, выглянув из-за двери подсобки.
— Сейчас, — шмыгнула носом и пошла к дверям, утирая слёзы.
— Чего разревелась? — удивилась Клёцка, увидев мою реакцию.
— Ну, вообще-то, мы с Ларисой вместе жили, там вещи мои. Можно я туда схожу? — попросилась отчаянно, с мыслью, что хоть что-то можно спасти.
— Вот те раз! Да беги, конечно, всё одно толка от тебя не будет. Магазин тогда не закрывай, чай я и дома попью одна.
— Спасибо! Я ещё вернусь, — поблагодарив Клёцку, выскочила за дверь и понеслась к дому Ларисы.
В висках бился ускоренный пульс, а перед глазами стояла эгоистичная картина. Я наивно представляла, что из всей квартиры уцелел именно шкаф, в котором хранились мои вещи.
Красные машины пожарных виднелись за сотни метров, были слышны крики, но огня я так и не увидела. Подойдя ближе убедилась, что пожар уже потушили. Среди толпы нашла взглядом Ларису, её белоснежные локоны сливались с лицом. Поторопилась к ней, продираясь через толпу любопытных подростков.
— Лариса! Я здесь! — окликнула её, но она так и стояла на месте.
Подруга, не реагируя, смотрела в зияющие чернотой окна. Я тоже посмотрела. Глупо было думать, что в квартире уцелело хоть что-то кроме стен.
— Сосед с той стороны, самогонку варил… — шепнула Лариса.
— Всё будет хорошо, — неуверенно погладила Лариску по плечу.
Мне казалось это такой глупостью, ну что
— Так и будет! — Лариска вздёрнула нос, даже бледные щёки окрасились здоровым румянцем.
— Хорошо, что паспорт с собой. А у меня двойня будет, — призналась.
Хотела молчать про это до последнего, но сейчас была готова на всё, чтобы отвлечь подругу и у меня получилось.
— Классно! — Лариска развернулась ко мне и запрыгала на месте, хлопая в ладоши, — А если мальчик и девочка сразу будут? Классно-то как! — глаза подруги, две минуты назад безразличные ко всему, загорелись словно у ребёнка при виде подарка.
— Да уж, — как мне этих детей поднимать в такой ситуации я вообще не представляла.
Спустя полчаса мы с Ларисой смогли попасть в квартиру. Всё что уцелело было закопчённым и залитым, дышалось тяжело. От чёрной грязи было не видно светлых полов. Там, где ещё утром была кладовая, теперь зияла дыра. Через неё было видно соседскую квартиру, пострадавшую не меньше. Так огонь и проник в квартиру Ларисы уничтожив всё до чего успело дотянуться пламя.
Подруга первым делом пробралась в комнату, где я временно обитала. Оценила ущерб раньше меня.
— Все твои вещи тоже пропали, — шепнула мне, когда я догнала её.
— Главное, мы живы, — махнула рукой на вещи.
Жалко было, конечно, но бывает и хуже, а одежда — это дело наживное. Можно было и у Клёцки приобрести необходимое по закупочной цене.
— Прорвёмся, ты не переживай, я тебе помогу, — заявила Лариса.
— Ты и так помогла, — я запнулась, не решилась говорить, что знаю про её сговор с Виталием, о том, что Клёцка не при делах.
И вообще выяснять, кто же купил в итоге лекарство для мамы.
— Угу, помогла блин! — фыркнула Лариса, — Я всё возмещу!
— Ну вот ещё! Давай, воду хоть соберём, что ли. А то соседей снизу затопили наверняка, — я оглянулась, в поисках подходящей тряпки.
Взять можно было любую вещь, стянула серое полотенце, когда-то бывшее розовым, всё равно это под выброс.
— Нет, ты что?! Тебе в твоём положении только этой гарью дышать! Давай! Быстро выходи! И соседей всё одно затопили, так что нечего здесь делать. Вон окна все нараспашку, высохнет как-нибудь, — подруга подхватила меня под руку и вывела из квартиры.
Мы снова вышли во двор, там Ларису уже ждали. Её забрал отчим. Подруга уговаривала ехать с ними, но я отказалась.
Одно дело жить с Ларисой, которая почти как сестра, другое стеснять малознакомых людей, которые меня к себе и не звали. К тому же мама держала, кошки. Пугало расстояние в восемьдесят километров между городами. Вдруг что-то случится, а я даже не успею приехать.
Проводив Ларису, я села на пустующие качели. Ноги ослабли, и чтобы не упасть по пути в магазин я была вынуждена остаться во дворе ненадолго. Старалась не смотреть в оконные проёмы некогда уютной квартирки. Рыдала от отчаянья и думала, что рожать в такой ситуации глупо. Да ещё и двоих. А рядом живущие бабушки ещё пялились на последствия пожара. Две особенно любопытные даже обошли дом и возвращались, смакуя подробности случившегося.