Твои ровесники

Комаровский Глеб Николаевич

Из толпы вышел бородач, который отнял у Тэдди монетку. Покачиваюсь на дряблых ногах, он подошёл к инвалиду и, дыша вином, заорал:

— Почему? Мне дают заработать, а я должен отказываться? Мои дети голодают, а я буду выслушивать всякие речи… Не работайте, если вам не нравится, а я буду!

Тэдди заметил, что бородач переглянулся со старичком.

— Я хочу получить работу, сэр… Запишите меня, сэр…

— Отлично, отлично… Кто следующий?

К инвалиду подошёл матрос:

— Вот штука-то,

Роджер… У меня их трое таких-то… — Он кивнул на Бесси. — Эта работа мне очень бы пригодилась… Как ты думаешь, Роджер? Я, пожалуй, запишусь, а?

— Это будет изменой, Томас. Изменой своим товарищам…

— Вот штука-то… Ну, ладно…

Матрос положил тяжёлую руку на плечо Тэдди:

— Потерпим, что ли?

Тэдди не успел ответить. Бесси сложила ладони трубочкой и протяжно звала:

— Тэ-э-э… Тэ-э-э…

— Что ты?

Бесси показала пальцем в сторону переулка:

— Бобби!..

Она сказала это тихо, но головы грузчиков разом повернулись. Человек в плаще поставил Бесси на мостовую и тихо сказал Тэдди:

— Отведи леди в сторонку, малыш.

Тэдди подхватил сестрёнку и выбрался из толпы. Когда он по скользким ступенькам поднялся на высокое крыльцо, полисмены уже стояли по обе стороны улицы.

— Пропустите, пропустите! — Старичок часто махал руками и поглядывал на полисменов. — Эти люди идут разгружать…

Инвалид легко заглушил его голосок:

— Одумайтесь, ребята!.. Покажите хозяевам, что вы не трусы!

Небольшая кучка людей нерешительно поглядывала по сторонам.

— Не бойтесь! — надрывался старичок. — Мы не дадим вас в обиду…

Человек в плаще бросил пилотку себе под ноги:

— Нет, бойтесь!.. — Он поднял кулаки выше головы. — Бойтесь суда своих товарищей — он будет беспощаден!

— Ага! — Старичок шипел и плевался. — Хватайте его! Он подкуплен русскими большевиками… Он хочет сорвать срочную разгрузку…

Тэдди видел, как полисмены подтянулись и двое из них подошли сзади к человеку в плаще. Толпа загудела. Тэдди уже хотел предупредить его, но инвалид поднял костыль, и стало так тихо, что Тэдди услыхал биение своего сердца.

— Не торопитесь, молодчики!..

Постукивая деревяшкой, инвалид не спеша подошёл к записавшимся:

— Дело ясное, ребята… Расходись!

Бородач заголосил:

— Это насилие!.. Я хочу работать…

Полисмен оттолкнул инвалида и крикнул бородачу:

— Не волнуйтесь: вас проводят до места работы! — И он коротко свистнул.

Записавшихся окружили полисмены. Впереди, важно фыркая, полз мотоцикл. Он был похож на большую помятую бабочку.

Люди, окружённые полисменами, тронулись за ним. Тэдди насчитал девять человек и пьяного бородача.

Толпа заволновалась:

— Трусы!

— Предатели!

— Одумайтесь!

Вдруг все

словно по команде побежали и окружили идущих. Шествие остановилось. В руках некоторых полисменов блеснули револьверы.

Тэдди поспешно открыл ногой дверь и с Бесси на руках вбежал в тёмный коридор. Пошарив по стенам, он обнаружил другую дверь. Она выходила на пустырь. За ним виднелись склады. Тэдди знал, что они тянутся до гавани.

— Стой здесь! — приказал он сестре и выскочил на крыльцо.

На улице всё переменилось… Полисмены, окружив толпу с трёх сторон, размахивали дубинками и теснили людей к узкому переулку. Бородач стоял у стены и обеими руками держался за живот. Инвалид размахивал костылем и громко ругался. Огромный полисмен старался отнять у него костыль.

Человек в плаще вырвался из окружения, но сейчас же упал — полисмен подставил ему ногу. Вскочив на ноги, он встретился глазами с Тэдди. Тэдди показал ему на дверь. Человек улыбнулся и стал отступать к крыльцу. На него наседал полисмен с револьвером в руке. Человек сбросил плащ и накинул его на голову полисмена.

Защёлкали выстрелы. Грузчики прорвали цепь и побежали в разные стороны. Тэдди и спасённый им человек были уже за дверью.

— Сюда, дяденька! Бегите всё время вдоль забора, мимо складов, а там и порт рядом.

— Спасибо, сынок!

— А правда, что пришёл русский пароход?

— Да.

В голове Тэдди сверкнула великолепная мысль: в порту советский корабль — надо показать Бесси русских ребят.

Он нащупывает Бесси в самом тёмном углу под лестницей и сообщает свой план.

— А мы скоро пойдём?

— Сейчас.

Он прижимается щекой к двери и вслушивается в шумы затухающей схватки…

Тэдди не раз видел, как полицейские разгоняли толпу изнурённых и оборванных людей.

Но тогда они шли рядами и несли трепещущие алые ленты. И хотя Тэдди был неграмотен и не понимал, что означают белые буквы, но по тому, как люди твёрдо держали в руках шесты с огненными знамёнами, по тому, как пылали их запавшие глаза, по тому, как громко и отчётливо они пели и как трусливо ныряли в переулки чистенькие автомобили и закрывались ворота нарядных домов, — по всему этому он чувствовал, что люди идут сражаться…

Случалось ему стоять в толпе перед балконом, с которого длинный джентльмен произносил непонятные слова и то помахивал шляпой, то, сложив руки на груди, вздыхал и, закатывая глаза, поднимал квадратную голову к небу. Когда джентльмен умолкал и вытирал платком вспотевшую шею, все, кто слушал его, свистели и мяукали. А Тэдди не только мяукал и свистел, а визжал, как щенок с отдавленным хвостом.

«Бобби» набрасывались на шумящую толпу и разгоняли её дубинками. Джентльмен съёживался и исчезал за стеклянной дверью.