Твои сладкие губы
Шрифт:
– И ты меня – Рассел пожал его ладонь.
Похоже, их отношения перешли на какой-то новый уровень, если они оказались способны вместе смеяться и даже мириться после потасовки.
Лорел недоверчиво смотрела, как Шон с Расселом переглядываются, словно нашкодившие дети, которым ничуть не совестно за свое поведение. Да что смешного они нашли в ее реплике?
Они дрались почти по-настоящему. Разве это правильно?
– Ладно, я забираю сумку и ухожу, – тихо сказала Лорел. Она направилась к кофейному столику в гостиной, когда Шон
– Эй, Лорел, мы как раз собирались пойти в пиццерию. Хочешь с нами? – Парень хитро подмигнул старшему брату.
Лорел вопросительно взглянула на Рассела. Он торопливо закивал.
– Да, пойдем с нами. Мы постараемся доказать, что умеем вести себя воспитанно.
То ли оттого, что ей стало любопытно взглянуть на поведение братьев в общественном месте, то ли оттого, что не хотелось возвращаться домой и в одиночестве жевать салат, Лорел согласилась.
– Да, спасибо за приглашение.
Оба брата – один высокий и крепкий, второй чуть ниже и тощий, как неоперившийся воробышек, – смотрели на нее с довольной улыбкой.
В этот момент Лорел с удивлением осознала, что чуть-чуть, самую капельку, влюбилась в обоих, такими они были душками.
Десять минут спустя все трое уже сидели в небольшой пиццерии за пластиковым столом Шон и Рассел выбрали места рядом, напротив девушки, чтобы ей было легче читать по губам Лорел начала разматывать розовый шарф медленно, неторопливо, когда Рассел почти раздраженно сдернул вещицу с ее шеи и положил себе на колени. Девушка недоуменно посмотрел на него. О чем он думал в этот момент?
Шон постучал пальцами ей по запястью.
– Ты с рождения глухая? – Видимо, старший брат лягнул его под столом, потому что парень подскочил на месте и озадаченно глянул на него. – А что такого? Просто любопытно.
– Ничего, Рассел, я не обиделась. Нет, Шон, не с рождения. В возрасте трех лет я перенесла менингит и, как следствие, потеряла слух.
– Паршиво.
Лорел пожала плечами.
– Даже не знаю, я привыкла. Теперь это часть меня, так что я не возражаю.
– А ты можешь научить меня ругаться на языке глухонемых?
Девушка засмеялась:
– По правде сказать, я не знаю таких ругательств. Я начала учить язык жестов в десять лет, да и то лишь для того, чтобы общаться с другими учениками. Ведь многие из них были не только глухими, но и немыми. Для них этот язык значит больше. А, став старше, я в основном встречалась с людьми… у которых нет подобных недугов, так что учиться ругательствам было не у кого.
Шон пожевал соломинку, принесенную официанткой, опустил ее в колу и шумно хлебнул. Рассел поморщился, потом сообразил, что Лорел все равно не слышит этого безобразия, и расслабился.
– Да, жалко, – протянул парень разочарованно. – Вот было бы здорово посылать учителей куда подальше на языке глухонемых. Меня бы даже не могли за это наказать, ха-ха!
– Ну, извини.
– А где ты живешь?
– Возле озера, Эджуотер-драйв. –
– У-у, классное местечко! Мы жили поблизости. Я даже собирался пойти там в школу, но потом умерли родители, и я навеки прилип к этому противному зануде. – Он глянул на брата, с лица которого схлынули все краски. – А теперь еще приходится ходить в школу Джона Маршалла, отстой!
Лорел задумалась, что на это можно сказать, но Шон, похоже, и не ждал ответа. Он помешал колу соломинкой, снова поднял глаза и спросил:
– Ты тоже считаешь, что квартира Расса – жуткая дыра? – Рассел выглядел обиженным.
– Не такая уж она и плохая, – бросился он на защиту своего жилища. – Просто требуется небольшой косметический ремонт. А так все в порядке.
– А ты что скажешь, Лорел? – продолжал Шон.
– Ну, мне кажется, что кое-какие изменения его квартире не повредят. Совсем крохотные, – дипломатично добавила она.
– Вот видишь! Совсем крохотные, – повторил Рассел с нажимом.
– Да она тоже считает, что твоя квартира убога, просто Лорел слишком вежливая, чтобы произнести это вслух.
– Лорел, – Рассел перевел взгляд на девушку, – скажи честно, я как-нибудь переживу твою критику.
Вспомнив ужасный разгром в квартире, неприятный запах, потрепанный ковер непонятного оттенка, ни малейшей детали, кроме функциональных элементов, Лорел нервно сглотнула. Ей не хотелось обижать Рассела. Однако, в самом деле, квартира была какой-то обшарпанной и безликой. Мебель в кухне сошла с конвейера, наверное, в пятидесятых годах, и дверцы шкафчиков почти не закрывались, холодильник был покрыт какими-то пятнами, линолеум на полу вытерся…
– Думаю, ты хороший кандидат на участие в проекте «Переделка», прости мою прямоту.
Шон захохотал, запрокинув голову.
Лорел решила поправиться и торопливо добавила:
– Дело не в том, что квартира плоха, просто в ней нет… уюта. Никаких личных деталей, особого штриха, который превращает дом… в общем, по такой квартире невозможно ничего узнать о ее хозяине.
К счастью, Рассел не казался ни рассерженным, ни обиженным.
– Кроме того, что этот хозяин ужасный неряха?
Он хлебнул из бутылки пива и внимательно поглядел на нее этаким проникновенным взглядом, который тотчас воскресил воспоминания о прошедшей ночи. Как он двигался, нависая над ней! Настойчиво, властно…
Лорел внезапно покраснела.
– Никакой ты не неряха. Просто человек, у которого нет лишнего времени, чтобы заниматься отделкой квартиры и беспокоиться об уюте.
– Отлично выкрутилась, Лорел, – одобрил Рассел с усмешкой.
От этой усмешки у нее побежали по спине мурашки. Казалось бы, невинный разговор на отвлеченную тему, а у нее в голове один только секс!
– Может, поиграть на автоматах? – спросил Шон, напустив на лицо задумчивость. Он кивнул в дальний угол пиццерии, где стояло несколько игровых устройств.