Твои
Шрифт:
— Она пыталась украдкой подбросить в воду упаковку печенья, — усмехается Роберт, протягивая мне квадратную коробку. — А это тебе с жирнейшим намеком.
Я закатываю глаза. Чай с собой притащил. Я вообще-то уже купила.
— Привет, — певуче раздается позади. — Я Вероника.
Взгляд Роберта устремляется в дверям прихожей, и на лице следом вспыхивает приветственная улыбка. Слишком широкая как по мне, но кто я такая, чтобы судить?
— Привет. Роберт.
— Здравствуйте, тетя Ника, — звонко говорит
— Привет, малыш, — Вероника не слишком вдохновенно треплет ее по волосам, продолжая с гораздо большим интересом взирать, как Роберт снимает с ног.
Мы с Полиной на нее не в обиде. Вероника никогда не пыталась скрывать, что не испытывает к детям особого трепета, и от приглашений на Полинин день рождения честно отказывалась, признаваясь, что один вид аниматоров вводит ее в безграничную тоску. Но на подарках никогда не экономила, правда это были не игрушки и даже не сертификаты в Детский мир, а конверт с деньгами.
— Я значит по случайности попал к вам на девичник, — весело комментирует Роберт, идя следом за нами на кухню.
Мне хочется огрызнуться: а до этого ты на моей кухне с мужиками, что ли, сидел? Но верная роли гостеприимной хозяйки молчу. Как раз у Вероники будет время выведать у него все, что она там хотела знать.
11
Спустя минут пять мы всей дружной компании сидим за столом. Полина, переодевшаяся в платье для утренника и надевшая корону, которую Роберт каким-то образом раздобыл в Улан-Удэ, расположилась между ним и Вероникой, а я — поближе к кухонному гарнитуру, чтобы сподручнее было играть роль услужливой хозяйки.
— Это что за чай? — спрашивает Роберт, с опаской разглядывая содержимое своей чашки.
— Очень полезный, — опережает меня Вероника. — Там очень много трав, которые тонизируют.
Он косится на меня с усмешкой.
— Это и пугает. Ты всех гостей держишь в тонусе, Рада?
— Да не желчегонный сбор это, — шутливо огрызаюсь я, откусывая наконец желанный бутерброд. — Кстати, угощайся. Если конечно ешь глютен.
— Угощусь конечно. Глютен — мое все, — с этими словами Роберт тянется к тарелке, заставив непроизвольно проследить это движение. Ну вот чего у него такие красивые пальцы, а? Отвлекает.
— А я стараюсь не есть, — это снова Вероника. — Доказано, что клейковина провоцируют аллергии и кожные проблемы.
Роберт погружает кусок хлеба себе в рот и весело подмигивает.
— Да жить вообще вредно. Я привык есть все, что захочу.
— Да! Мы с Робертом большое ведро сладкого попкорна съели в кинотеатре, — встревает молчавшая до этого момента Полина. — И запили кока-колой.
— Крольчонок, не шокируй тетю, — ерничаю я, глядя как Вероника морщит нос. — Ты кстати хотела нам свои подарки показать. Может пойдешь их принесешь?
— Не-а.
Слышится ерзанье ножек стула по полу, мелодичное покашливание. Вероника пытается вернуть внимание интересующего ее объекта.
— А чем ты занимаешься у себя? Рада говорила, но у меня из головы вылетело.
— Поставками морепродуктов, — коротко отвечает Роберт. — Здесь у меня партнер.
— Как интересно. И куда поставляешь?
Я с шумом отпиваю чай, моментально ошпаривая язык. Вот ведь. Даже когда не тороплюсь никуда, старые привычки по-прежнему со мной.
А Роберт оказывается поставляет местную рыбу в столичные кафе и рестораны. До того, как Вероника об этом спросила, я и не знала. Думала, может, в супермаркеты или на перепродажу.
— К нам надолго приехал? Вторая половина не заскучает?
— Нет, не заскучает, — посмеивается Роберт. — Я в разводе.
— О, вот как? Не знаю, поздравлять тебя или сочувствовать.
— Лучше ни то и ни то. — Наклонившись, Роберт приобнимает Полину и заговорщицки шепчет: — А ты почему ничего не кушаешь?
— Потому что вас слушаю, — честно отвечает она. — А почему жена тебе других детей не родила?
— Полина! — шиплю я, покраснев от такой беспардонной прямолинейности. — Что за вопросы такие?
Роберт поднимает руку, призывая меня не нервничать.
— Нормально все, Снежок. Потому что у нее не получилось, зайчонок.
— То есть ты хотел? — Полина теперь полностью развернулась к нему, взгляд требовательный.
Опустив под стол руку, я до боли щипаю себя за колено. Она ревнует. Да, в ее голоске отчетливо слышна ревность.
— Хотел. Чтобы родился кто-то такой же классный как ты. Пока ты не появилась, я не знал, что быть отцом может быть так здорово.
Я с замиранием сердца слежу за реакцией дочери. Роберт хорошо ответил, но устроило ли ее? Она взрослая и маленькая одновременно, и невозможно запретить ей задавать такие вопросы, не унижая ее достоинство.
— А ты мальчика хотел или девочку? — переспрашивает Полина через паузу.
— Я об этом не думал. А ты бы сама кого хотела: братика или сестренку?
Дочь сосредоточенно сдвигает и раздвигает светлые брови и потом глубокомысленно заключает, что ей необходимо подумать.
Вот так разведка Вероники превратилась в одну из самых волнительных бесед из тех, что происходили на моих глазах. Ника и сама не рада. Выглядит так будто ее окружили десяток аниматоров и предложили водить хоровод. А Роберт, должна признать, молодец: на все Полинкины неудобные вопросы сумел ответить так, чтобы не ранить ревнивое детское сердечко.
— Ты так и не сказал, — снова оживает Вероника, воспользовавшись тем, что диалог отца и дочери стих. — Надолго задержишься? И какая у тебя здесь развлекательная программа?