Твои

Салах Алайна

— Ты уж определись, — выдыхаю я ему в губы и, лизнув их, снова целую.

И пусть наша близость случилась на отдыхе, сейчас у меня есть полное ощущение, что я нахожусь на первом «взрослом» свидании. Незнакомая квартира, волнение, трепет и сильнейшее всепоглощающее желание… С парнем, обнимающим меня, я переписывалась почти две недели, и ради меня он совершил один из самых романтичных поступков из возможных: сел в самолет и пролетел шесть часов, бросив все свои дела. Ладно, пусть не только ради меня, но еще ради нашей общей дочери, но сейчас я предпочитаю эгоистично

вычеркнуть Полинку из этого идеального уравнения. У меня ведь тут первое свидание, в конце концов. Откуда так рано взяться детям?

Я первой запускаю ему руки под футболку, и Роберт моментально следует моему примеру — на ощупь расстегивает мою рубашку.

— Горячая такая, Снежок… — шепчет он, проводя шершавым подбородком по моей щеке. — Во всех смыслах.

Зажмурив глаза, я беззвучно млею. Сколько женщин у него было? Точно не мало, и они точно были хороши собой. Но в этот незамысловатый комплимент я почему-то безоговорочно верю и более того, верю в то, что до меня он никому его не говорил. Каким-то образом Роберту удалось сломать последнюю преграду моего недоверия к миру.

— Где там твоя комната? — требовательно бубню я ему в подбородок, не желая даже на секунду разрывать поцелуй. — Веди. Сколько мы здесь еще стоять будем?

И все же он был прав, когда перед своими родителями назвал меня зажигалкой.

Продолжая меня целовать, Роберт просовывает палец в петлю на моих брюках и тянет меня вперед по коридору.

— Идеальная женщина. Никакого кокетства. Все по существу.

………….

Через пару часов они лежат уставшие.

— Ты очень понравилась маме, — произносит Роберт, рисуя на моем плече незамысловатые узоры. — Сказала, что именно такой тебя и представляла. Хорошим человеком и замечательной матерью.

— Так и сказала? — тихо переспрашиваю я, ощущая, как вновь загорается сердце.

Каждой женщине это так важно — услышать, что она хорошая мать. Сколько бы я не твердила себе о том же, все равно каждый раз сомневаюсь. Кажется, что можно воспитывать своего ребенка еще лучше, быть более чуткой и мудрой, уделять больше внимания. Бывают дни, что после работы не хочется ничего, кроме как как лечь перед телевизором и втыкать глупый сериал. В такие дни я отправляю Полинку рисовать или банально включаю мультики ради возможности побыть одной, за что потом чувствую себя бесконечно виноватой. Но если уж мать Роберта говорит, что я ничего…

— Ну не стану же я тебе врать.

— Она мне тоже очень понравилась, — признаюсь я. — Я всегда мечтала быть такой как она. Спокойной, приветливой… Хотя это не совсем те слова. В общем такой, чтобы все люди без исключения ко мне тянулись.

— А к тебе люди разве не тянутся? — приподнявшись на локте, Роберт смотрит на меня с усмешкой. — Один смотри как присосался. Не оторвешь.

Неловко поморщившись, я прячу лицо у него в плече. Не умею я так, как он… В открытую такие вещи говорить, глаза в глаза.

— Может останешься со мной спать? Утром тихонько сбежишь.

Я мотаю головой. Нет. Нельзя подводить Полинку.

А

самой очень хочется. Узнать это: каково провести с ним всю ночь, с таким теплым и надежным. Будет ли Роберт меня обнимать и как относится к утренним поцелуям?

— Ты что-то про своего отца ничего не сказал, — меняю тон на шутливый, чтобы поскорее избавиться от сверхромантичных мыслей. — Ему-то я понравилась?

— Папа как верный муж своими мыслями по поводу других женщин не делится. А так — конечно понравилась. — Голос Роберта теплеет. — Кому ты вообще можешь не нравится?

Долгое время я считала, что не слишком-то нравлюсь тебе, — думаю я, но вслух ничего не произношу.

* * *

Друзья, я открою комментарии и очень надеюсь на ваше уважение друг к другу и корректность. Обсуждения только по книге.

42

— Мне нравится Москва, — уверенно заявляет Полинка, потряхивая бумажными пакетами со своими новыми приобретениями. Короны, купальники, сандалии, шляпка, детская туалетная вода, дюжина пластиковых браслетов, заколки — Роберт скупал все, во что она тыкала пальцем.

Бедный ее будущий муж. С такой транжирой как Поля ему придется работать как папе Карло.

— Ты Москву видела только из окна машины, — иронизирую я. — Тебе она нравится только потому, что папа тебе много всего купил.

Судя по скептическому взгляду, Полина не согласна с таким утверждением, но спорить со мной ей сейчас недосуг — есть дела и поважнее.

— А мороженое мы сегодня будем есть? — тоном прилежной отличницы интересуется она у Роберта, который словно личный телохранитель поп-звезды, несет львиную долю ее покупок.

— Будем конечно, зайчонок. Только не здесь, а во время прогулки.

Ну наконец-то он оказал хоть какое-то сопротивление этой принцессе-диктаторше. Я уж думала мы в этом торговом центре заночуем.

— Рада! — зовет меня Роберт и кивает на двери ювелирного бутика. — Зайдем?

— Точно пас, — твердо заявляю я, замедляя шаг в знак протеста. Я и без того терпеть не могу ходить по магазинам, а последние три часа лишь укрепили мою нелюбовь к шоппингу.

Зато Полина моментально оживляется и начинает стрелять глазами в переливающуюся серебряными и золотыми бликами витрину.

— А что там? — невинно интересуется она. — Всякие красивые штучки?

Во взгляде Роберта, устремленного на нее, искрится такие тепло и обожание, что у меня невольно екает в груди. Кажется, я не единственная из нас троих, кто увязает в своей привязанности все глубже и глубже. Полинка с ее непосредственностью и обаянием полностью завоевала его сердце. Но по-другому и быть не могло. Полю невозможно не любить, ведь она — самое необыкновенное существо на свете.

— Да, малыш, — подтверждает Роберт, останавливаясь. — Там всякие красивые штучки. Хочешь зайти? — и насмешливо стреляет в меня взглядом. — А мама нас подождет, если такая трусишка.