Творческая личность (фрагмент)

Алтунин Александр Терентьевич

Конечно, далеко не всегда результаты психологического наставничества были гигантскими. В первую очередь, в силу относительной кратковременности осуществления наставничества. Ибо, заведомо понятно, что то, что можно сделать за десять лет, будет существенно больше, чем то, что будет достигнуто за один год. И потом: мощная лень ума и души воспитанников, не говоря уже о не менее мощном негативном консерватизме, очень сильно обесценивали многие усилия наставника. Как, собственно, и низкий уровень конструктивности отношения воспитанников к себе и к своей жизни. Не говоря уже о низком уровне общей созидательности, гармоничности, мудрости, самодостаточности, творческого мышления, интуиции и проницательности. И еще многих десятков других достоинств и добродетелей. В частности, добросовестности

человека в важнейших жизненных процессах и явлениях. Даже самые символические преобразования в личности человека требуют и от наставника, и от воспитанника громадного количества усилий ума, души и духа. Не говоря уже о каких-то фундаментальных метаморфозах.

Один из классиков сказал, что «когда врач борется с болезнью вместе с больным, то есть шанс на успех. А если врач борется одновременно и с болезнью, и с больным, то шансы на успех во много раз меньше». Аналогичная ситуация и в психологическом наставничестве. Которое, безусловно, в каждом конкретном случае, в той или иной степени, связано с чисто духовным наставничеством. Без которого абсолютно все психологические преобразования и достижения будут предельно неустойчивыми и символическими по своей величине.

Собственно, достаточно вспомнить святых оптинских старцев, чтобы понять высочайший уровень сложности духовной работы с воспитанниками. Даже их уровня духовной просветленности, прозорливости и мудрости было не всегда достаточно для даже начальных преобразований в том или ином конкретном человеке. Хотя, конечно, было достаточно мощное сочувствие к тем, кто максимально старался. Но были и те, кого, в силу их сознательной (а не только подсознательной) деструктивности и дисгармоничности отношения к себе, к жизни, к потенциальному наставнику, просто-напросто прогоняли. И прогоняли или на отдельный период времени определенной величины (иногда очень существенной) или вообще навсегда. Подобные моменты имели место и применительно к послушникам монастыря. Которые отличались особенно высоким уровнем лживости и лицемерия, духовной и психологической деструктивности, доходящей до самой откровенной и концентрированной мерзостности. Конечно, особо злокачественные личности просто-напросто не брали в послушники. Ибо, они не могли нести достойного послушания даже в самой минимальной степени. Безусловно, в каждом человеке есть свой индивидуальный комплект недостатков. Но, понятно, что десять недостатков и сто – это не только количественная разница, но и качественная и поэтому в одних случаях степень перспективности духовной работы будет максимальной, а в других – близкой к нулю.

Автор, по своему твердому убеждению, должен высказать свое искреннее сочувствие читателю по поводу относительности величины его психологической и духовной эрудиции. В нашей стране, по большому счету, никогда не было принято основательно заниматься изучением психологии и философии. Во-первых, потому как правительству нашей страны никогда не было выгодно, чтобы основная масса населения была, на самом деле, психологически и духовно образована. Именно поэтому только после отмены диктата коммунистической партии стали печатать классиков психологии и философии. Да и классиков художественной литературы. Правда тиражи психологических и философских трудов были самыми символическими даже по меркам одной лишь Москвы или Питера. В другие города такого рода литература почти вообще не попала. Коммерческим фирмам не выгодно распространять элитарную литературу. Их интересует только большая и быстрая прибыль со второсортной и третьесортной литературы. Доступной для восприятия абсолютно всех. Даже очень глупых и очень примитивных людей.

Кроме этого, никто, нигде, никогда не учит тому, что чтение публицистики и научно-популярной литературы по психологии и философии – это дело не только очень интересное, но и полезное. И не только теоретически, но и практически. Не говоря уже о трудах классиков психологии и философии. Которых читает лишь очень узкая группа лиц. Отдельных самоучек-энтузиастов, ощущающих мощную подсознательную потребность не только просто в новой информации, а в принципиально новой, более сложной и более концентрированной.

В

СССР правильным считалось только то, что полностью соответствовало идее марксизма-ленинизма. Все, что хотя бы на пять процентов не соответствовало, категорически отвергалось. Как полная нелепица и ересь. Конечно, и в марксизме есть ряд положительных идей. Преимущественно второстепенного характера. А вот те многочисленные искажения и извращения классических идей психологии и философии человеческого бытия, что там присутствуют применительно к большому числу вопросов фундаментального характера, к сожалению, практически полностью обесценивают это положительное зерно. Так сказать, разумную часть. И это, как минимум. А как максимум, создают столь мощные логические деформации в сознании приверженцев и последователей марксизма-ленинизма, что, выражаясь медицинским языком, создают неоперабельную ситуацию. И не только применительно к тому или иному отдельному человеку, но и к широчайшим слоям населения. И всего общества в целом и всего государства. Если смотреть более бесстрастно.

В СССР и СНГ не было, нет и еще долго не будет должной школы психологии. Да и философии тоже. Поэтому даже дипломированные специалисты по специальности «психология» или «философия», в подавляющем большинстве случаев, – это, по большому счету, пародия на истинного знатока этих дисциплин. Отдельные энтузиасты, очень и очень редкие в общей массе, к сожалению, не делают большой погоды в обществе в целом. Принципиально неадекватное отношение к ним со стороны общества и государства не позволяет им развить должный уровень интеллектуальной активности по эффективному просвещению основной массы населения в области психологии и философии. Отдельные попытки, в большинстве случаев, делаются столь неуклюже, что изначально обречены на неудачу. Не говоря уже о том, что девяносто девять процентов коммерческих издательств ориентированы на развлекательную литературу, не требующую особых умственных усилий для своего освоения.

Большинство работ советских психологов и философов написано таким тяжелым наукообразным языком, что отбивает желание читать литературу по психологии и философии буквально напрочь. Причем, на всю оставшуюся жизнь. Но, даже применительно к классикам, нет совершенно никаких конкретных и подробных рекомендаций по их изучению даже для интеллектуалов высокого уровня. Каждый идет путем проб и ошибок в одиноком самостоятельном режиме. Что в большинстве случаев, как минимум, очень сложно. А как максимум, принципиально невозможно. И проблема тут в том, что интеллектуальная, психологическая и духовная интуиция даже в самых символических количествах – это удел особо избранных. А на высоком уровне присутствует лишь у одного человека из миллиона.

Есть и чисто практические проблемы. Для того, чтобы написать хорошую и толковую популярную статью, необходим, как минимум, журналистский талант, который присутствует у двух-трёх человек из ста. А для написания большой книги нужен уже определенный писательский талант, который встречается еще в сто раз реже. Чисто теоретически можно предложить сотрудничество специалиста с талантливым журналистом. Но в нашей стране такого рода практика пока не принята. Ибо, у журналистов, даже посредственного уровня творческих способностей, такие большие финансовые запросы, что удовлетворить их не может ни один профессиональный психолог или философ. А журналисты-энтузиасты в нашей стране пока что не появились. И не известно, когда появятся.

Да и творческое мышление встречается только у пяти процентов людей. Не говоря уже о том, что большинство толстых журналов, мягко говоря, относится весьма своеобразно к статьям на психологически и философские темы. Так как практически девяносто пять процентов статей, которые приходят в редакции, оставляют желать лучшего. По большому счету. Большая сложность заключается еще и в том, что подавляющее большинство людей, основательно занимающихся фундаментальными вопросами психологии или философии, как правило, не имеют большого и тесного соприкосновения с реальной жизнью, с большими массами людей. А, как известно, «теория без практики мертва». Фрейд и Юнг работали с большим числом людей.