Творение Мастеров
Шрифт:
Протащив ее несколько шагов, Клариче убрала руку с ее шеи, взамен крепко сжав запястье. Похоже, льющаяся с неба вода нисколько не волновала девочку-куклу.
– А что будет, если я закричу?..
– рискнула спросить Мария, подбирая юбку и едва поспевая за сестрой.
– Я тебя сломаю, - спокойно ответила Клариче.
– И сумею доказать, что это было не убийство, а устранение твари, созданной вопреки человеческим законам.
– Что?!
– А ты что, не...
– она осеклась, резко остановившись, и за плечи развернула Марию лицом к себе.
– Та-ак... Ты что, не помнишь меня?
Глаза у нее были все те же - ясные, темные, подвижные... живые. Живые глаза на родном, но незнакомом лице.
– Именно, что не узнаю... Клариче, что происходит? Где отец? Где вы были все это время?
– Ладно, разберемся, - она будто не услышала.
– Сейчас нужно поймать экипаж.
– Куда ты меня тащишь?!
– Туда, где нас ждут, сестренка.
Снисходительность в ее голосе мгновенно вывела Марию из себя.
– Клариче!!! Прекрати со мной так разговаривать и объясни все толком!
– Не смей на меня орать!
– девочка-кукла снова остановилась. На ее щеках выступили ярко-розовые пятна.
– Хоть ты и старше, но я больше не позволю тебе мной командовать! Хватит, натерпелась!
– Что ты несешь?!
– Правильно. Несу. С того самого дня как стала вот такой!
– Клариче поднесла к лицу Марии кулак. По гладкой стальной коже плавно сбегали дождевые капли.
– Я всю свою сознательную жизнь была хуже, чем калека, чем обуза. Ты знала это? Прекрасно знала. Именно поэтому была для меня фактически всем миром, заменяла мне маму, защищала меня... Я даже от отца столько не зависела, сколько от тебя! Я знаю и понимаю, зачем все это было, да, но, черт возьми, это не значит, что мне нравилось так жить! Я терпела свою вынужденную беспомощность. Знаешь, почему отец велел уходить именно тебе? Потому что ему больше жаль тебя, ведь ты живая! А ты... ты только и рада, да?! Воспользовалась свободой? Ты убежала тогда, когда была нужна мне!
– ее голос, повышающийся с каждым словом, к концу тирады резко упал.
– Вовсе нет, Клариче...
– Теперь это уже неважно, - Клариче не дала ей договорить.
– Я нашла тебя раньше, чем ты меня. Идем.
В этот самый момент стоявший за углом Даймон выбросил вперед трость, ловко подсекая девочку-куклу под колени, и, так как Клариче потащила за собой Марию, упали сестры вместе.
– Чтоб вам провалиться!
– взвизгнула Клариче, пытаясь встать и не показать руку без перчатки.
– Вон они!
– раздался крик Фебы. Мария обернулась - лорелея вместе с Авениром бежала к ним сквозь стену дождя.
– Держи ее!
Девочка-кукла заторопилась подниматься, запуталась в неудобной юбке и упала обратно, тогда как Мария уже поднялась. Клариче выругалась и попыталась пнуть сестру, но промахнулась. Мария попятилась.
– Прекрати немедленно!
– Феба направила на Клариче пистолет, хотя явно сомневалась, что это поможет.
– И отойди от нее, Иннатумова тварь!
– Заткнись, рыжая!
– Клариче наконец поднялась и метнулась к Марии, протягивая руку к ее шее. Пятна на щеках девочки-куклы стали ярче.
– Все, ты меня разозлила!!!
Кажется, она всерьез вознамерилась придушить Марию. Или, как и обещала, сломать шею.
Девушку спасло то, что она отшатнулась, зацепилась каблуком за
Опора Марию едва не подкосила.
– Вот ты где!
– обрадованно выдохнул Авенир.
– Что происходит?
– в мягком голосе звякнули нотки удивления. Мария обмерла.
– Авен? Монна Мария, вы в порядке?..
Она при нем не произнесла ни слова. И он все равно понял, что Мария - это Мария, а не кто-то другой.
И как он здесь оказался? Шел за нами?!
– Ты еще кто?!
– перебив, пронзительно взвизгнула Клариче. В точности как пила по металлу. Всех передернуло.
Рука Даймона на плече Марии напряглась.
– Кто я, мне известно, - медленно сказал он.
– Меня больше интересует, кто вы... И почему вы разговариваете так.
В его голосе не было ни намека на угрозу, но Марии стало страшно. Неизвестно, что было страшнее - то, что сейчас все вскроется, или то, что Клариче применит силу. А она показала, что легко может применить силу во вред.
– Отпусти ее. Отдай, она моя!
– прошипела Клариче. Ее протянутая рука зависла в воздухе.
Даймон мотнул головой.
– Нет. Она живая, монна. А у вас сердце медленно бьется.
– Значит, я, по-твоему, мертвая?!
– Нет. Но кровь у вас, монна, тяжелая, - произнесенные вроде бы спокойно, почти отрешенно, эти слова были грубее площадной брани.
Клариче бросилась вперед, занося руку, Даймон, резко оттолкнув Марию в сторону, замахнулся тростью. С таким же успехом он мог бы размахивать зубочисткой - девочка-кукла легко перехватила палку правой рукой (удивительно, что сразу не сломала) и нацелилась Даймону кулаком в скулу, но он ловко поймал и сжал ее запястье. И они застыли своеобразной скульптурной композицией.
А потом лицо Клариче начало стремительно меняться: кровь отхлынула от щек, кожа снова стала привычно-бледной. И выражение бледности соответствовало: растерянность, плавно переходящая в испуг, который сменился гримасой... боли?
Что происходит?!
– Прекрати!!! Слышишь, остановись! Хватит! Ей же больно!
Мария не сразу сообразила, что это ее крик. Отчаянный, надрывный, он буквально ободрал горло изнутри. Голос за долю секунды пискляво взвился вверх и оттуда, с этой высоты, сорвался. Где-то в глубине глотки остался только кашель, похожий на съежившуюся пружину: тронь - и даст по лбу.
Даймон разжал пальцы - и вовремя, иначе бы Мария все-таки на нем повисла в бесполезной попытке оттащить. Клариче тут же отскочила от него, баюкая руку.
– Что... что ты сделал?
– судорожно выдохнула она, поднеся кисть к глазам и глядя на...
О Господи...
На стальном запястье отчетливо виднелись довольно глубокие вмятины, в точности повторяющие контуры пальцев Даймона. Клариче пошевелила пальцами. Они явно плохо слушались, подергиваясь.