Творения

Константинопольская Кассия

Наряду с указанной особенностью стихир, принадлежащих творчеству инокини Кассии, следует одновременно отметить, что созданные ею ирмосы отличаются, напротив, чрезвычайной краткостью и легкостью и вместе с тем глубиной излагаемой мысли. Таким образом, блаженная Кассия, по — видимому, очень тонко чувствовала, к какому церковному гимну следует применить ту или иную форму внешнего выражения; поэтому, например, структура ее стихир Великой Субботы чрезвычайно отличается от созданных ею ирмосов канона того же дня^{22}.

К числу внешних приемов, которые были использованы блаженной Кассией в ее гимнографическом творчестве, следует отнести употребляемый ею метод ДИАЛЕКТИЧЕСКОГО противопоставления одних явлений другим. Этот метод наиболее отчетлив в ее знаменитой стихире на Рождество Христово, где блаженная, свидетельствуя о единоначалии

Августа, говорит о прекращении многоначалия людей. Использованный метод необходим Кассии для того, чтобы, переходя к таинству Рождества Христова, тем глубже и проникновенней уверить нас, что вочеловечением Христовым упразднилось многобожие идолов и мы стали единым царством, под единым владычеством Божества, иными словами, ей опять необходима диалектика.

Для заключения своего высокого богословствования блаженная Кассия в этой праздничной стихире дважды употребляет слово написание. Но, признавая перепись — написание кесаря как внешнее событие, сопутствующее Рождеству Христову, она как христианка с радостью утверждает о духовном написании нашим именем вочеловечившегося Христа, то есть опять дает противопоставление.

Вот текст этой непревзойденной по своей красоте, высокому торжеству и прекрасной внешней форме стихиры: Августу единоначальствующу на земли, многоначалие человеков преста. И Тебе, вочеловечшуся от Чистыя, многобожие идолов упразднися, под единем царством мирским гради быша и во едино владычество Божества языцы вероваша. Написашася людие повелением кесаревым, написахомся вернии именем Божества Тебе вочеловечшагося Бога нашего. Велия Твоя милость, Господи, слава Тебе^{23}.

Неслучайно стихира эта положена Церковью как заключительная на Славу, и ныне, на Господи, воззвах вечерни Рождества Христова, именуемого «малой Пасхой». Радости этой «малой Пасхи» сопутствует, возвещает ее во всей полноте стихира блаженной Кассии.

Тот же прием противопоставления понятий инокиня Кассия употребляет и в другой своей знаменитой стихире — на утрени Великой Среды: Господи, яже во многия грехи впадшая жена. Значителен уже основной образ, который приводит в этой стихире Кассия. Жене, впадшей во многие грехи, усваивается чин мироносицы. Грехи многие — с одной стороны, прямо противоположное им действие милосердия, приношение мира Господу, готовящемуся к погребению, — с другой. А в целом — единый, сильный и цельный образ женщины, познавшей спасение и Спасителя своей души. В этой стихире и дальше будет тот же прием противопоставления противоположностей с тем, чтобы самое существо изображаемого стало единым, сильным. Женщина просит Того, Кто приклоняет небеса, приклониться к ее сердечным воздыханиям; множество своих грехов грешница противопоставляет бездне судеб Божиих: грехов моих множества и судеб Твоих бездны кто изследит?^{24}

Рассматривая далее творения инокини Кассии, мы можем, кроме указанного метода изложения, установить в ее произведениях выраженную наклонность к синтезу. Этот синтез отмечается во всех дошедших до нас творениях блаженной Кассии, он скрепляет, как бы цементирует приводимые ею образы, в результате чего каждое ее произведение представляется законченным, единым. Наиболее отчетливо эта устремленность блаженной инокини — гимнографа к синтезу выражена в ее стихире на Рождество святого Иоанна Предтечи (24 июня). Утверждая, что святой Иоанн Предтеча — человек убо естеством, Ангел же житием сый, блаженная Кассия свидетельствует, что ради чистоты и целомудрия великий Пророк и Предтеча имяше убо по естеству, бежа же яже чрез естество, паче естества подвизався^{25}. В этом последнем утверждении блаженная Кассия изображает весь путь духовной жизни человека, анализирует звенья этой жизни и показывает, синтезируя эти звенья, как формируется внутренний, духовный облик подвижника. Естество, присущее человеку, есть исходное, есть

его по естеству; далее следует подвиг, отметающий все то, что чрезъестественно, не присуще естеству человека. В итоге подвижник становится выше своего естества, паче естества.

Этот внутренний закон инокиня Кассия изучила на примере собственной жизни, через отказ от высокого и знатного положения в светской жизни, подвизаясь паче естества и трудясь во имя славы Божией в своей монашеской келии, обретя в этом подвиге и трудах смысл своего бытия.

Священное Писание в творениях Кассии

Характеризуя труды инокини Кассии со стороны их внешнего оформления, отдавая дань методу ее диалектического мышления, усматривая в ее произведениях отчетливый синтез, мы не можем пройти мимо того, что творения этой богомудрой монахини свидетельствуют также о знании ею канонических книг Священного Писания Ветхого и Нового Завета. Это знание — насколько внешняя, настолько же и внутренняя сторона произведений инокини Кассии. Из текста ее стихир мы можем убедиться, что автору были известны также и произведения греческих философов. Таким образом, труды инокини Кассии позволяют сделать вывод, что, кроме собственных, присущих ей методов мышления и деятельности как творческой личности, она обладала глубоким знанием книг Священного Писания и современной ей литературы, что позволяло автору там, где это было необходимо, делать ссылки и указания на соответствующие источники.

Так, в стихире, посвященной прославлению подвига пяточисленных мучеников (13 декабря), блаженная Кассия с большой убежденностью утверждает, что лик этих мучеников равночислен лику мудрых евангельских дев, и это утверждение заключает, печатлеет всю стихиру, не имеющую себе равных среди аналогичных произведений. Радуйся, равночисленный личе мудрых дев, — восклицает Кассия, завершая прославление пяти страстотерпцев, и добавляет: яже молим… неизреченным вашем славы сопричастники сотворити, летнюю вашу память чтущия^{26}.

На евангельский сюжет написана Кассией и стихира Великой Среды о жене — грешнице. В той же стихире знаменательна ссылка на книгу Бытия, именно — на грех Евы в раю: в раи Ева, по полудни, шумом уши огласивши, страхом скрыся^{27}.

Стихира на Рождество Христово вся написана на основании евангельских текстов, так же как и некоторые изречения замечательных ирмосов канона Великой Субботы. В ирмосе 3–й песни этого канона блаженной Кассии удалось очень образно сказать, согласно книге Бытия, о первых днях творения мира: Тебе на водах повесившаго всю землю неодержимо^{28}. Воистину земля была повешена Творцом всяческих на водах, была вызвана из воды, из воды явилась суша.

Используя ветхозаветные Писания, блаженная Кассия чаще всего делает ссылки на книгу пророка Исаии. Так, в стихире на Рождество святого Иоанна Предтечи текст начинается словами этого ветхозаветного провидца. Исаии ныне пророка глас, — пишет Кассия в этом своем творении, — днесь в болъшаго от пророк рождении Иоанна исполнися^{29}. Здесь следует попутно заметить, как автор для усиления образа Предтечи сочетает имя этого пророка с именем пророка Исаии, причем в сложно построенном предложении подчеркивает, как велик Иоанн Предтеча; он — больше всех пророков, по слову Господню, сохраненному в Святом Евангелии.

В ирмосах канона Великой Субботы блаженная Кассия, хотя и делает ссылку на пророков Аввакума (4–я песнь) и Иону (6–я песнь), вместе с тем более подробно и с большим внутренним расположением опять останавливается (в ирмосе 5–й песни) на словах пророка Исаии. Исаиа свет видев невечерний, — пишет она, — из нощи утреневав взываше^{30}, — и далее излагает суть пророчества этого древнего тайнозрителя новозаветных законов. Воистину отцы Церкви неслучайно оставили произведения инокини Кассии в богослужебных книгах: они видели в них большие духовные сокровища, воплощенные в слове. И слово это питалось большой образованностью инокини — гимнографа, глубоким знанием Божественных Писаний, а также ее внутренним опытом монашеской жизни.