Творения
Шрифт:
11.1. И вот когда исполнятся времена, которые Бог определил смерти, смерть и завершится. А поскольку временная смерть следует за временной жизнью, необходимо, чтобы души воскресли для вечной жизни, ведь временная смерть закончится. 2. Опять же, как жизнь души является вечной, в которой она пожинает божественные и невыразимые плоды своего бессмертия, так и смерть души неизбежно является вечной, и в ней она терпит постоянные наказания и нескончаемые мучения за грехи свои. 3. Стало быть, дело обстоит так, что те, кто в этой телесной и временной жизни счастливы, вечно будут несчастны, так как уже обладали теми благами, которые сами предпочли, так же будет и с теми, кто поклоняются богам и презирают [Всевышнего] Бога. 4. С другой стороны, те, кто, будучи справедливыми, в этой жизни были несчастны, презираемы, бедны и часто подвергались унижениям и несправедливости за справедливость, так как иным образом не может проявить себя добродетель, вечно будут блаженны и будут наслаждаться благами. Этого же достигнут и те, кто, презрев земных богов и тленные блага, примут небесную религию [истинного] Бога, блага Которого, как и Сам дарующий их, вечны.
5. Что же? Не показывают разве творения тела и души, что душа не подвержена смерти? Ибо тело, поскольку само является слабым и смертным, какие бы творения не создавало, и они также являются преходящими. Ведь Туллий говорил, что нет ничего сотворенного руками человеческими, что когда-нибудь не подвергнется уничтожению или от несправедливости людской, или от старости, этой
698
См.: Цицерон. В защиту Марцелла. 4.11.
12. 1. Теперь опровергнем доводы тех, кто рассуждает иначе. Эти доводы в третьей книге привел Лукреций. «Поскольку, — говорит он, — душа рождается вместе с телом, то неизбежно с телом и умирает». [699] 2. Однако сущность тела и души неодинакова. Ведь тело плотное, осязаемое руками и видимое для глаз, душа же тонкая, неосязаемая и невидимая. Тело создано и сформировано из земли, душа же, как рассуждал уже Платон, не содержит ничего плотного, никакой земной тяжести. [700] И ведь не могла бы она иметь такую изобретательность, такую силу и такую быстроту, если бы не обладала небесным началом. 3. Итак, поскольку тело, созданное из тяжелого и тленного начала, осязаемо и видимо, то оно разрушается, умирает и не может противостоять внешнему насилию, ибо его можно осязать и видеть. Душа же, поскольку из-за тонкости своей совершенно неосязаема, не может быть разрушена никакой силой. 4. Стало быть, хотя тело и душа рождаются связанными и соединенными друг с другом и хотя тело, которое создано из земного вещества, является как бы сосудом для души, [701] которая произведена из небесной легкости, все же, поскольку сила их, которая именуется разложением или смертью, различна, то как тело, так и душа возвращаются к своей природе. Тело, сотворенное из земли, возвращается в землю, а душа, сформированная из небесного духа, сохраняется и живет вечно, поскольку вечен Божественный Дух. 5. К тому же тот же Лукреций, забыв, что он говорил и какую позицию отстаивал, поместил следующие строки:
699
Лукреций. О природе вещей. III.417–418.
700
Платон. Федон. 80е.
701
Ср.: Лукреций. О природе вещей. III.440.
Также все то, что земля породила, уходит обратно
В землю, а что изошло из пределов эфира, то снова
Все возвращается к ним, улетая в обители неба [702]
Этого не мог сказать тот, кто утверждал, что души умирают вместе с телами. Однако он был побежден истиной, и к нему, незнающему, [незаметно для него] подкралось верное понимание. 6. Кроме того, то умозаключение, к которому он пришел, будто душа рассеивается, т. е. умирает вместе с телом, ибо они рождены вместе, ложно и может быть обращено в другую сторону. Ведь душа и тело не исчезают одновременно, но когда душа отходит, тело остается на протяжении многих дней невредимым, а если будет набальзамировано, то сохраняется весьма долго. 7. Ибо если бы они как вместе рождались, так вместе бы и умирали, то душа не отделялась бы внезапно и не покидала бы тело, но в один момент душа и тело равно бы уничтожались, и тело так же скоро, пока еще дух в нем остается, исчезало бы и разрушалось, как скоро отделялась бы от него душа, а вернее, исчезала бы душа в самый момент разрушения тела, подобно жидкости, изливающейся из разбитой вазы. [703] 8. Если же телесное и хрупкое тело после отделения души не тотчас же подвергается тлению и не сразу же уходит в землю, из которой оно получило начало, следовательно, и душа, которая не является хрупкой, сохраняется навечно, ибо она получила начало от вечного источника.
702
Там же. 11.999–1001.
703
Ср.: Там же. III.434–435.
9. «Поскольку, — утверждает Лукреций, — ум рождается в младенчестве, крепнет в молодости, слабеет в старости, ясно, что он смертен». [704] Во — первых, душа и ум не одно и то же. Душа ведь является тем, чем мы живем, ум — чем мы мыслим. Ведь когда ум спит, душа продолжает бодрствовать, и нет ума у неистовых людей, но душа остается, и потому они именуются не бездыханными, а безумными. 10. Стало быть, ум, т. е. познавательная сила, усиливается и ослабевает в зависимости от возраста. Душа же постоянна в своем состоянии, и с того момента, как получает возможность дышать, остается полной сил до самого конца, пока, вырвавшись из пределов тела, не вернется в свою обитель. 11. Во — вторых, хотя душа и получает начало от Бога, все же, поскольку заключена в темницу земной плоти, она лишена знания, которое принадлежит божественности. 12. И вот она все слышит и все узнает и, воспринимая на слух и познавая, обретает [в течение всей своей земной жизни все возрастающее] знание. И к старости знание не уменьшается, а лишь возрастает. [705] Тем не менее, если юношеский возраст благополучно миновал и старость начинает удручать телесные члены, то пороки, когда слабеет зрение, немеет язык, наступает глухота, [706]
704
Там же. III.445–446.
705
Ср.: Цицерон. О старости. 8.26.
706
Ср.: Лукреций. О природе вещей. 111.451–454.
707
Ср.: Там же. III.453; Цицерон. О старости. 7.21.
14. «Однако та же душа испытывает боль и скорбит, безумствует в опьянении, из чего следует, что она слаба и смертна». [708] 15. Так вот, для того и необходимы добродетель и разумность, чтобы с твердостью переносить скорбь, которая вызывается перенесением и созерцанием незаслуженного, и отказываться от наслаждения, воздерживаясь не только от пьянства, но и от прочих подобных дел. Ведь если душа лишена добродетели, если изнеживается, предаваясь наслаждениям, она будет обречена на смерть, поскольку как добродетель, как мы доказали, [709] является виновницей бессмертия, так и наслаждение — виновником смерти. 16. Смерть же, как я показал, не разрушает полностью душу, но подвергает вечным мукам. Ибо душа не может совершенно умереть, так как получает начало от Божьего Духа, Который вечен.
708
Ср.: Лукреций. О природе вещей. III.459–486.
709
См.: III. 12; VII.9.
17. «Душа, — говорит он, — чувствует смерть тела, впадает в обморочное состояние и как болеет, так и часто исцеляется». [710] Это и является тем, для чего особенно следует проявлять добродетель, чтобы душа не истощалась ни от какой телесной боли, а в обморок впадает не душа, а сознание. Оно, поскольку находится в определенной области тела, когда эту часть поражает какая-либо сила болезни, удаляется из этого места и как бы покидает свое рушащееся жилище, собираясь, разумеется, вернуться, когда лекарства и здоровье восстановят его обиталище. 19. Ведь поскольку душа связана с телом, если она лишена добродетели, то именно от влияния тела она заболевает, и от союза тленности подступает слабость к сознанию; когда же она будет отделена от тела, то будет жить сама по себе и не будет подвержена уже никакому влиянию тленности, так как оставит эту тленную оболочку.
710
Ср.: Лукреций. О природе вещей. III.487–522.
20. «Как оторванный и отделенный от тела глаз ничего не может видеть, — говорит Лукреций, — так и душа, отделенная от тела, ничего не может чувствовать, ибо является частью тела». [711] 21. Это ложно и даже неправдоподобно, ибо душа является не частью тела, но находится в теле. Как и то, что заключено в сосуде, не является частью сосуда, и то, что находится в доме, не называется частью дома, так и душа не является частью тела, так как тело является сосудом для души и ее вместилищем. 22. Также весьма пуст тот довод, с помощью которого он доказывает, что душа смертна: она, дескать, не сразу исходит из тела, а покидает его постепенно из всех органов, начиная от кончиков ног. [712] Как будто если бы она была вечной, то исходила бы в один момент, что случается с теми, кто гибнет от меча. Кого же убивает болезнь, того дыхание оставляет постепенно, так что душа медленно покидает холодеющие члены. 23. Поскольку душа содержится в материи крови, как свет содержится в масле, то, когда эта материя истощается жаром лихорадки, холод необходимо доходит до самых пределов тела, поскольку к конечностям тянутся более тонкие вены, и отдаленные и тончайшие жилки иссыхают, когда утрачивают силу питающие их вены. 24. И все же, поскольку тело лишается чувств, не следует думать, что души также утрачивают и теряют чувство. Ибо не душа, покидая тело, цепенеет, [713] а тело, лишаясь души, так как душа увлекает с собой всякое чувство. 25. Поскольку же присутствующая в теле душа дарует ему чувство и жизнь, не может случиться так, чтобы она не могла жить и чувствовать сама по себе, ибо она сама является чувством и жизнью. 26. Ведь он говорит следующее:
711
Ср.: Там же. III.548–579.
712
Ср.: Там же. III.526–547.
713
Ср.: Там же. III.545.
А если бы ум бессмертным у нас оказался,
То не сердился бы он на погибель свою, умирая,
Но, наподобье змеи, вылезал бы наружу из кожи [714]
27. Я, право же, никогда не видел, чтобы кто-то сетовал на погибель свою. Но, возможно, тот видел какого-то эпикурейца, который, пока умирал, философствовал и при последнем издыхании рассуждал о погибели своей. 28. Каким образом он может дать знать, чувствует ли он разрушение души или освобождение ее от тела, когда язык умолкает при смерти? Ведь пока человек чувствует и может говорить, он еще не мертв, когда же умрет, уже не может ни чувствовать, ни говорить. Итак, сетовать по поводу смерти он или еще не может, или уже не может. 29. «Но ведь прежде, чем умереть, он понимает, что умирает». Как же насчет того, что мы видим, как многие из умирающих сердятся не на погибель свою, как он говорит, а свидетельствуют, что они уходят, исходят, удаляются, и это либо показывают жестами, либо, если еще в состоянии, произносят вслух? Из этого явствует, что происходит не погибель, но отделение [души], которое-то и доказывает, что душа сохраняется.
714
Там же. III.612–614.
30. Прочие доводы эпикурейского учения направлены против Пифагора, рассуждавшего, что души уходят из истощенных старостью и смертью тел и поселяются в новых, только что рожденных [телах], и что эти души вечно возрождаются то в людях, то в скоте, то в зверях, то в птицах и таким образом являются вечными, ибо постоянно меняют обиталища различных и несхожих тел. 31. Эту идею безумного человека, поскольку она смешна и скорее достойна комедии, нежели школы, не следует даже всерьез опровергать. Кто это делает, видимо, боится, как бы кто-нибудь в это не поверил. 32. Нам следует обойти молчанием то, что можно сказать как в защиту, так и в опровержение ложного. Достаточно того, что были опровергнуты [более основательные] доводы, которые выдвигались против истинного.