Творения
Шрифт:
В тот покой спешил войти Феодосий, спешил в тот город Иерусалим, о котором сказано: И цари земные принесут в него славу и честь свою (Откр. 21,24.) Слава, принимаемая там, есть слава истинная и царство блаженное, которого желал апостол, говоря: то мы благодушествуем и желаем лучше выйти из тела и водвориться у Господа. И потому ревностно стараемся, водворяясь ли, выходя ли, быть Ему угодными (Кор. 5,8–9.)
Итак, уйдя от сомнительного подвига, наслаждается светом непрестанными и покоем вечным, радуется плодам Божественного воздаяния за сотворенное в теле. Возлюбил Феодосий Господа Бога своего и потому удостоился сообщества святых.
В заключение моей речи скажу, что и я любил этого мужа милосердного, кроткого в правлении, добросердечного
Любил я этого мужа, который благоволил более к обличающим, нежели к прихлебателям. Который, сложив с себя царские знаки, публично в Церкви оплакивал грех свой, сотворенный по обману и хитрости других, со стонами и слезами просил прощения. Чего простолюдины стыдятся, того не устыдился Император — принес публичное покаяние, и каждый день сожалел о своем прегрешении. Одержав славную победу, решил он до прибытия сыновей своих воздержаться от святых тайн потому только, что в сражении неприятели его были побиты.
Полюбил мужа, который при последнем издыхании искал меня духом, который, расставаясь с телом, пекся больше о состоянии Церквей, нежели помышлял об опасностях своих. Любил я, признаюсь, этого мужа и потому всей душой соболезную о нем и для утешения продолжаю эту речь. Любил и надеюсь, что Господь примет голос моления моего о благочестивой душе его.
Объяли меня болезни смертные, муки адские постигли меня (Пс. 114,3), потому что многие бедствуют, но не многие имеют средство к избавлению. Священник во всех бедствует, во всех виновных мучается: ибо что другие претерпевают, то сносит и он; напротив, когда другие освобождаются от бедствий, освобождается и он. Сокрушается сердце мое, что взят от нас муж, какого обрести едва можем. Но Тебя, Господи, одного подобает молить, чтобы Ты представил нам его в чадах Твоих. Ты, охраняй младенцев, спаси уповающих на тебя, даруй совершенный покой рабу Твоему Феодосию, покой, уготованный святым Твоим. Пусть душа его обратится туда, откуда сошла, где не может чувствовать жала смерти, где познает, что эта смерть есть кончина вины, а не природы. Умер наш Феодосий, но умер для греха, чтобы не принадлежать к этому злому месту: умер, но воскреснет для восприятия совершеннейшей жизни.
Любил я, и для того провожаю его даже до страны живых, и не оставлю, пока плачем и молитвами не введу его на гору святую Господню, куда зовут его сами его дела, где есть жизнь вечная, где нет истления или какого–либо повреждения, где нет стонов, болезни и сообщества мертвых, но где есть истинная страна живых, где смертное это облекается в бессмертие и тленное это украшается нетлением. Велик покой, исполняющий желание любящего. Прекрасно обещание! И потому сто четырнадцатый псалом начинается аллилуйей, выше же в четырнадцатом псалме описывается совершенство человека. Но хотя там представляется и совершенный муж, однако подверженный греху. Здесь же истинное совершенство, где прекращается порок и сияет благодать вечного покоя.
Сто четырнадцатый псалом представляет дары любви, потому Пасха Господня в четырнадцатый месяц приняла вид празднества: ибо празднующий Пасху должен быть совершенен, должен любить Господа Иисуса, Который, любя народ Свой любовью совершенной, добровольно принес Себя в жертву. Так полюбим и мы, когда потребуется, да не избегаем и самой смерти за имя Господне, болезнь да не отвращает нас и ничего да не устрашаемся: совершенная любовь изгоняет страх (Ин. 4,18).
Велико таинство числа, что Отец единородного Сына Своего за нас предал на смерть, когда луна полным светом своим сияла. Церковь, празднующая Пасху Господню, есть как луна совершенна вовек (Пс. 88,38) [19] . Кто здесь хорошо празднует Пасху Иисуса Христа, тот пребудет в вечном свете. Кто же великолепнее торжествовал ее, как не тот, который заблуждения язычников отвратил, затворил храмы их и сокрушил капища? За это царь Иосия предпочтен был своим предшественникам.
19
В
Итак, теперь Феодосий пребывает во свете и со вместе святыми ликует. Объемлет Грациана, ранами уже не страждущего, ибо обрел себе мстителя, Грациана, который хотя недостойной смертью был до него похищен, однако душа его находит покой свой. Там оба они, исполненные благочестия и милосердия, наслаждаются благим содружеством. Прекрасно пишется о таковых: день дню передает речь (Пс. 18,3). Максим, напротив, и Евгений в аду, как ночь ночи передает знание, плачевным примером своим поучают, сколь жестоко применять оружие против Государя. О таких прекрасно сказано: видел я нечестивца грозного, расширявшегося, подобно укоренившемуся многоветвистому дереву; Но он прошел, и вот, нет его (Пс. 36,35–36). Благочестивый от тьмы века сего перешел к свету вечному, и, конечно, не был тот нечестив, который перестал быть таковым.
Теперь блаженной памяти Феодосий познает себя царствующим, будучи в царстве Господа Иисуса и видя храм его. Теперь он царствует, принимая в свои объятия Грациана и Пульхерию, сладчайшие свои залоги, видя Флакциллу, наслаждаясь присутствием отца и беседуя с Константином — Константином, которому, при последней кончине, благодатью крещения отпущены все грехи и который занимает теперь превосходное место, поскольку он первый из императоров уверовал и после себя преемникам своим оставил наследие веры. Во времена его исполнилось пророческое это слово: в то время даже на конских уборах будет начертано: «святыня Господу» (Зах. 14,20). Это мать его блаженная Елена вдохновением Духа Божия открыла.
Блажен Константин такой матерью, которая искала ему помощи Божественного дара, чтобы он между сражениями был в безопасности и неустрашимости. Великая эта женщина обрела больше для императора, нежели от него могла получить. Мать, заботящаяся о детях, уступив сыну своему Римское царство, поспешила в Иерусалим и вопрошала о месте страдания Христова.
Блаженная Елена, прибыв в Иерусалим, начала посещать святые места и по вдохновению Духа искала дерева крестного, и, приступив к Голгофе, говорила сама себе:
вижу я здесь место сражения, но не вижу победы; ищу знаков спасения и не обретаю. Я на престоле, крест же Господень — во прахе; я в золотых одеждах, знамение же победы Христовой — в развалинах; еще ли он сокровенен, еще ли сокровенна вечная жизнь? Как мыслю себя быть искупленной, когда не вижу самого искупления?
Вижу, дьявол, что, конечно, ты заградил тот меч, коим ты посечен. Но Исаак загражденные от иноплеменников колодцы откопал и не попустил, чтобы вода была скрыта. Итак, положено здесь развалину откопать, да явится жизнь мира, да извлечется меч, им же отсечена голова истинного Голиафа, да отверзнется земля и воссияет спасение. Зачем ты, дьявол, скрыл дерево, разве для того чтобы тебе снова быть побежденным? Победила тебя Мария, без истления родившая Победителя, Который распятием Своим на кресте восторжествовал над тобой и смертью Своей покорил тебя. Побежден ты и теперь тем, что женщина открывает коварство твое: Мария как пресвятая носила Господа, а я буду искать крест Его; она показала рожденного, а я — воскресшего; через нее Бог явился между людьми, а я, к излечению грехов наших из развалин исторгну знамение Божественное.
Итак, ископав землю, находит три креста, заброшенные среди развалин и скрытые от врага. Но знамение победы Христовой не могло исчезнуть: приходит в сомнение как женщина, но Дух Святой уверяет ее, что два разбойника распяты были со Христом. Почему ищет она среднее дерево, поскольку кресты случайно могли быть перепутаны. Уточняет по Евангелию и находит, что на среднем кресте сделана была надпись Иисус Назорей, Царь Иудейский (Ин. 19,19). По этой надписи нашла она спасительный крест. Пилат на требование иудеев ответил: что я написал, то написав (Ин. 19,22), то есть я писал не то, что вам нравится, но что могли бы познать и времена будущие, писал я не для вас, но для потомственных веков и словно бы так сказал: чтобы Елена, читая это, познала крест Господень.