Творения
Шрифт:
П. Совершенно так; таинственный образ теперь очень ясен.
КНИГА 16.
О том, что мы должны приносить Богу духовные жертвы и дароприношения
Итак, достаточно, как я думаю, сказано о том, что должно мужественно приступать к изглаждению греха и к очищению, совершаемому чрез Христа, Который силен изгладить всякую находящуюся в нас нечистоту, истребляет ее действием Духа и являет нас измовенными и святыми. Посему и Священное Писание предвозвещало нам об имеющем совершится с нами действии Духа, говоря, что «Вот, Я посылаю Ангела Моего, и он приготовит путь предо Мною, и внезапно придет в храм Свой Господь, Которого вы ищете, и Ангел завета, Которого вы желаете; вот, Он идет, говорит Господь Саваоф. И кто выдержит день пришествия Его, и кто устоит, когда Он явится? Ибо Он — как огонь расплавляющий и как щелок очищающий, и сядет переплавлять и очищать серебро, и очистит сынов Левия и переплавит их, как золото и как серебро, чтобы приносили жертву Господу в правде» (Мал.3, 1–3). Согласно с сим вещает и божественный Исайя, говоря, что «когда Господь омоет скверну дочерей Сиона и очистит кровь Иерусалима из среды его духом суда и духом огня» (Ис.4, 4). Но в том ли одном, Палладий, исполнен будет нами образ праведности, во Христе разумеваемой, что мы очистимся (от грехов)? И то, что изглажены будут прежние скверны наши, достаточно ли, скажи мне, будет нам для святолепной славы и увенчает ли нас высшими почестями? Или же, быть может, тогда только получим лучшую участь и украсим главы наши высшими похвалами, когда будем приносить Богу как бы некоторое духовное дароприношение и поистине священную жертву, проводимую в святости и преподобии жизнь, и будем по надлежащему совершать духовное служение?
Палладий. Полагаю, так.
Кирилл.
П. Превосходно сказал ты.
К. Но хотя в древнее время и узаконил Бог, чтобы все преставали от дел в субботу, однако же увенчанные славою Божественного служения и назначенные пребывать при святой скинии совершали службы и, нарушая субботу, были, по слову Спасителя (Мф.12, 5), «неповинны», не подвергаясь обвинению в нарушении закона. Посему и мы, хотя престанем во Христе от земных дел, исполняя мысленное субботствование, но не будем удерживаться от дел священных, то есть от приношения Богу духовных жертв и мысленных дароприношений. Следуя же как бы стопам Христа, согласно написанному (1 Пет. 2, 21), самих себя принесем в жертву, не закланием овец и кровию тельцов чествуя Бога всяческих, а напротив самих себя посвящая Ему «в воню благоухания»: ибо «благоугоднее Господу, нежели вол, нежели телец с рогами и с копытами», по слову Псалмопевца (Пс.68, 32).
П. Правильно разумеешь, но продолжай еще, и из Священных Писаний предлагай изображения столь важного и досточудного служения.
К. В книге Левит так сказал Бог, очевидно, всем израильтянам: «когда кто из вас хочет принести жертву Господу, то, если из скота, приносите жертву вашу из скота крупного и мелкого. Если жертва его есть всесожжение из крупного скота, пусть принесет ее мужеского пола, без порока; пусть приведет ее к дверям скинии собрания, чтобы приобрести ему благоволение пред Господом; и возложит руку свою на голову [жертвы] всесожжения — и приобретет он благоволение, во очищение грехов его; и заколет тельца пред Господом; сыны же Аароновы, священники, принесут кровь и покропят кровью со всех сторон на жертвенник, который у входа скинии собрания; и снимет кожу с [жертвы] всесожжения и рассечет ее на части; сыны же Аароновы, священники, положат на жертвенник огонь и на огне разложат дрова; и разложат сыны Аароновы, священники, части, голову и тук на дровах, которые на огне, на жертвеннике; а внутренности [жертвы] и ноги ее вымоет он водою, и сожжет священник все на жертвеннике: [это] всесожжение, жертва, благоухание, приятное Господу» (Лев. 1, 2–9). Не очевидно ли (здесь) изображение жизни святых людей и всецелого сродства их с Богом в Духе и освящении? Мы изображаемся как бы в кротких животных, то есть тельце и овне, умирая для мира чрез умерщвление плоти, дабы жить для Бога чрез евангельское житие, как бы возносясь ко Отцу чрез Сына в жертву истинно духовную и благоуханнейшую. Но мы опять скажем тебе о каждом предмете особо и сколько возможно подробнее. Каждый возносит Вседержителю Богу собственную жизнь, как бы некоторый дар, но возносит, как ему дано, и в той мере, какую имеет: «один так, другой иначе», каждый имея «свое дарование от Бога», по слову премудрого Павла (1 Кор. 7, 7): ибо в величине животных и различии их по виду косвенно указуется неравенство и несходство в силе духовной и разумной. Так велик ли кто и очень силен наподобие тельца, или мал и далек от совершенства наподобие овцы, в том и другом случае он приносит себя в дароприношение Богу и во всесожжение, то есть во всецелое посвящение, не разделенною имея жизнь между Богом и миром, но всецело приятною и посвященною Богу. Образ жертвы должен быть таков: «мужеского пол, — сказано, — и непорочна да будет жертва»; потому что святые всегда как бы сообразны Христу, Который есть «мужеский пол» и истинно «непорочен», так как мужеский пол изображает собою предводительство, а непорочность — чрезвычайную и непревосходимую святость: ибо один есть наш вождь и всесвятый без сравнения Еммануил. И иначе можно и, думаю, нужно сказать, что посвящаемые Богу должны быть мужеского пола и непорочны, не имея в себе ничего женственного и не ослабевая до легкомыслия, но всеусильно должны стремиться к тому, чтобы мужаться и сохранять в себе мужественный и как бы возбужденный ум. Впрочем к этому добавил бы я, что им должно быть чистыми и непорочными, насколько это возможно для человеческой природы; потому что, как в одном месте весьма мудро воспевает божественный Давид: «Суди меня, Господи, по правде моей и по непорочности моей во мне» (Пс.7, 9), пред Богом человеческая праведность некоторым образом имеет соответственную ей меру, так как очевидно праведность святых Ангелов преимуществует и много превышает меру нашу. Итак, «мужеский пол и непорочна» да будет священная жертва. Приносится же она к самым дверям святой скинии: ибо не в ином каком–либо месте делаемся мы совершенными, а непременно только в церкви становясь благоприятными Богу и Отцу, когда приносит нас Христос, как священник: «потому что через Него и те и другие имеем доступ» (Еф.2, 18), и Сам Он обновил нам доступ к бытию, «предтеча о нас» вошедши во Святая Святых (Евр.6, 20) и показав нам истинную стезю. Далее Он повелел приносящим возлагать на тельца руки, косвенно знаменуя этим, что они образно приносят его вместо самих себя, весьма прилично делая заклание животного образом того, что жить свято возможно только умирая для мира. И вот смотри, как сень изображает нам истину. Закалаем был телец пред Господем, а кровь проливаема была при жертвеннике; ибо смерть для мира и умерщвление плотских движений приятнее всего Богу и достойно призрения свыше. И может быть нечто таковое воспевает нам божественный Давид, говоря так: «честна пред Господем смерть преподобных Его» (Пс.115, 6): ибо смерть преподобных есть как бы священное возношение Богу. И не говорю: смерть всех ходящих по плоти. Это слова, напротив, указывают на ту смерть, которую обыкновенно претерпевают умирающие для мира, но живущие для Бога в преподобии и святости; ибо трудно было бы нам проводить святую жизнь, если бы мы наперед не умерли для мира. Петр пишет о Христе: «Он грехи наши Сам вознес телом Своим на древо, дабы мы, избавившись от грехов, жили для правды» (1 Пет. 2, 24). Итак, заклание тельца, кажется, означает избавление от грехов и претерпение смерти, честной пред Богом, которую Он удостаивает и своего призрения: ибо «да заколют, — сказано, — тельца пред Господем» (Лев. 1, 5). Пролитие же крови при жертвеннике, думаю, может обозначать посвящение жизни и возвышение души во славу Божию. С жертвы сдирается кожа, и она раздробляется на части: сдирание кожи означает как бы обнажение и обнаружение всего, что есть в нас, а раздробление на части весьма хорошо указывает на проникновение слова Божия до членов и мозгов: «Ибо слово Божие, — сказано, — живо и действенно и острее всякого меча обоюдоострого: оно проникает до разделения души и духа, составов и мозгов, и судит помышления и намерения сердечные. И нет твари, сокровенной от Него, но все обнажено и открыто перед очами Его: Ему дадим отчет» (Евр.4, 12–13). Когда же священник возжигает огонь, тогда возлагаются на олтарь раздробленные части, вместе с головою и ногами, а также и с внутренностями омытыми в воде: ибо все принадлежащее святым благоуханно, так как ничто отверженное Богом не мыслится как присущее им. Мясо же может быть образом как бы грубой и телесной их жизни, ибо она честна и свята. Голова есть знак ума, внутренности — помыслов и пожеланий; ноги же служат тонким намеком на деятельное и как бы в делах являемое хождение.
П. Как замысловато это объяснение!
К. Однако ж оно заключает в себе истину, хотя и проникающую к нам как бы сквозь туман и мрак; ибо глубок смысл закона. «Если жертва всесожжения его из мелкого скота, — говорит он, — из овец, или из коз, пусть принесет ее мужеского пола, без порока. и заколет ее пред Господом на северной стороне жертвенника» (Лев. 1, 10–11). Раздробляется также и это на части, с измовением внутренностей точно таким же образом, как и в отношении к тельцу. Узаконил еще и то, чтобы возносить его на жертвенник: и на это тоже самое может быть объяснение смысла. Впрочем, здесь есть нечто и неодинаковое: агнец закалаем был «на северной стороне жертвенника».
П. Какой же смыл этого обряда?
К. Разве ты не знаешь, что более к югу лежит земля Иудейская, а более северную страну к морю разделили между собою бесчисленные толпы язычников, расселившиеся по селам и городам?
П.
К. Посему то обстоятельство, что агнец закалается на северной части, служит указанием на то, что и самые толпы, живущие к северу, будут также посвящены Богу. Это именно и Спаситель провозглашал о толпе язычников, говоря: «Есть у Меня и другие овцы, которые не сего двора, и тех надлежит Мне привести: и они услышат голос Мой, и будет одно стадо и один Пастырь» (Ин. 10, 16).
П. Я понял, что ты говоришь.
К. Но дабы поставить выше малодушия и всякой медлительности тех, которые пожелали бы исполнять установленное законом, Бог всяческих некоторым образом уравнивает путь плодоприношения и повелевает совершать жертвы из животных, которые меньше и овцы. Он говорит: «Если же из птиц приносит он Господу всесожжение, пусть принесет жертву свою из горлиц, или из молодых голубей; священник принесет ее к жертвеннику, и свернет ей голову, и сожжет на жертвеннике, а кровь выцедит к стене жертвенника; зоб ее с перьями ее отнимет и бросит его подле жертвенника на восточную сторону, где пепел; и надломит ее в крыльях ее, не отделяя их, и сожжет ее священник на жертвеннике, на дровах, которые на огне: это всесожжение, жертва, благоухание, приятное Господу» (Лев. 1, 14–17). Заметь опять, как превосходно и премудро соблюдено здесь то, что святые являются сообразными Христу; ибо Он есть истинно вышняя и сладкогласнейшая горлица, равно как и кротчайший голубь. Посему и в книге Песнь Песней написано о Нем: «глас горлицы слышан в пустыне» (2, 12). А чрезвычайной и высочайшей кротости как бы некоторым образцом и примером представлял Он Себя нам, когда говорил: «научитесь от Меня, ибо Я кроток и смирен сердцем» (Мф.11, 29). Но вот и святым, поелику они носят на себе образ Христа, весьма тщательно соблюдены благолепие и досточудность в тех же добродетелях; потому что и они по справедливости могут быть разумеемы под горлицами, как передающие слушателям Божественное и священное слово и охотно совершающие пение и песни во славу Божию. Посему–то и говорят они: «язык мой поучится правде Твоей, весь день хвале твоей» (Пс.70, 24; ср. ст. 14, 15). Также и жизнь свою они проводят во Христе и шествуют кротчайшею стезею евангельского жития, желающим ударить их в правую ланиту подставляя и левую и принуждающим их пройти одно поприще добровольно предлагая, если хотят, пройти с ними и два (Мф.5, 39–41). Итак, они себя самих посвящают в воню благоухания и во всесожжение Богу, как бы в виде горлиц и голубей. Затем, отторгнувши голову, священник возлагает ее на жертвенник, излив кровь: ибо истинно свят и по преимуществу священен ум святых, и ему прилично быть посвященным всесвятому Богу. Он полон благих помыслов и благоухает миром истинного богопознания: «мысли праведных судьбы», согласно написанному (Притч. 12, 5). А что свята и жизнь живущих в страхе Божием, это может ясно быть из того, что кровь должна быть проливаема при святом жертвеннике: ибо кровь изображает собою жизнь. Отделяется гортань птиц, то есть зоб с перьями, и извергается, как совершенно ненужное. И это может быть ясным указанием на то, что жизнь святых является выше телесного удовольствия, так что кажется уже как бы не нуждающеюся и в чреве, вмещающем пищу. Такова в особенности жизнь людей трудолюбивейших (подвижников), которые, пренебрегая пищею и даже самым чревом, измождают плоть, умерщвляют похоти и становятся свободными и избавленными от всего мирского и излишнего. Это, думаю, означает отнятие перьев. Иметь перья необходимо птицам: но и нам необходимо то, чрез что это земное тело достигает удовлетворения собственных нужд, разумею одежды, средства пропитания, и кроме сего весьма необходимо то, с помощью чего является все это, то есть денежные доходы, противоборствующие напору нужды, мягкое ложе и тому подобное. Но хотя это полезно и необходимо для живущих на земле и в телах, однако святыми людьми считается за ничто; напротив, отверзая приобретение всего такового, как излишнее бремя, они едва не нагими и неодетыми проводят жизнь в мире сем, с неохотою удовлетворяя телесной необходимости тем, что случится и что легко можно добыть. По снятии перьев и отнятия зоба или гортани, «да изломит, — сказано, — от крил, и да не разделит», и затем да вознесет «на олтарь». Выламывание крыльев может быть образом и ясным примером того, что ум святых не мыслит о чрезмерно великом и не парит высоко, а более устремляется к помыслам смиренным и как бы ищет нижнего (Рим. 12, 16). Ум людей надменных всегда как бы высокопарящ и несется к высоте, не терпит того, чтобы держаться более низменного и презирает умеренный и смиренный помысл. Итак, выламывание крыльев прикровенно указывает на отложение надменности. А что и совсем и, так сказать, всецело посвятили свою жизнь Богу неразделенные между Ним и миром, на это указывает то, что крылья не разделялись: о разделении находящихся в браке сказал и мудрый Павел (1 Кор. 7, 33). Итак, священен ум людей святых, свята их и жизнь, и стоит выше телесных удовольствий, свободна от мирского попечения и преукрашена смиренномудрым помыслом, не разделена Богом и мирскими предметами. Поэтому она и возносится в воню благоухания Богу.
П. Это так.
К. Но закон низводит роды жертвы и до меньшего еще и доступного всякому и получаемого без труда, расширяя, как я думаю, путь к похвальной деятельности и для малого, и для великого; ибо написано: «широка заповедь Твоя зело» (Пс.118, 96). И не величиною дароприношения, без сомнения, измеряется пред очами добролюбивого Бога искренность (приношения), но в одном ряду с имеющими много становится и бедный, отдающий насущное и желающий почтить Бога тем, что имеет и что может. Посему так сказал Он еще: «Если какая душа хочет принести Господу жертву приношения хлебного, пусть принесет пшеничной муки, и вольет на нее елея, и положит на нее ливана, и принесет ее к сынам Аароновым, священникам, и возьмет полную горсть муки с елеем и со всем ливаном, и сожжет сие священник в память на жертвеннике; [это] жертва, благоухание, приятное Господу» (Лев. 2, 1–2). Разумеешь ли, как он напоминает приносящему о смирении: Божественный закон называет нам его вообще душою, хотя бы в сей жизни он был и весьма незнатен, показывая этим справедливость ко всем и беспристрастие Высочайшего Естества, подобно тому как без сомнения и в других словах: «все души — Мои» (Иез.18, 4): «Ибо нет лицеприятия у Бога» (Рим. 2, 11), как я сказал недавно. Итак, если бы кто из людей, не имеющих, сказано, знатности в мире, захотел приносить дар Богу, то родом жертвы его пусть «мука пшенична будет», только напоенная елеем и смешанная с ладаном. А что пшеничная мука служит образом жизни, елей — веселия, основывающегося на уповании, ладан же — благоухания в делах и подвигах и в жизни, вполне согласной с законом, это нам разъяснила продолжительная беседа. Итак, желающим возвеселить в себе Бога всяческих должно, весьма мудро говорит закон, предавать и посвящать Ему свою жизнь, не скорбя о подвигах, предпринимаемых ради добродетели (ибо не «ропщите», говорит божественный Павел: 1 Кор. 10, 10), но посвящая Ему жизнь, исполненную благоухания мысленного; потому что тогда только вознесет «жрец паматъ ея» к Богу. Иначе сказать, мы приблизимся во Христе к Богу и Отцу чрез духовную жертву, приобретая этим и то, что будет в памяти у Него: ибо чем обыкновенно мы становимся доброхвальными, тем самым обнаружится, что мы сделались достойными памяти о нас Бога и знаемыми Ему во Христе.
П. Ты сказал превосходно.
К. Но к этому присовокупляет: «Если же приносишь жертву приношения хлебного из печеного в печи, [то приноси] пшеничные хлебы пресные, смешанные с елеем, и лепешки пресные, помазанные елеем. Если жертва твоя приношение хлебное со сковороды, то это должна быть пшеничная мука, смешанная с елеем, пресная; разломи ее на куски и влей на нее елея: это приношение хлебное. Если жертва твоя приношение хлебное из горшка, то должно сделать оное из пшеничной муки с елеем» (Лев. 2, 4–7 и 14–16).
П. Как глубок смысл закона! Так объясни же это, чтобы, вникая умом и в столь тонкие предметы, мы не уклонялись от цели.
К. Достойна внимания, думаю, оная предусмотрительность и высокая мудрость закона, ибо он нисходит до всякого состояния, приемлет даже и совсем малый дар и повсюду сообщает ему благоуханность и приятность. Ты знаешь, конечно, как говорит даже Сам Христос: «И кто напоит одного из малых сих только чашею холодной воды, во имя ученика, истинно говорю вам, не потеряет награды своей» (Мф.10, 42). Нечто подобное должно разуметь и здесь, и милость Законодателя прославлять приличествующими Ему хвалами. Дар приемлется, как я сказал, даже если бы кто пожелал исполнить предписанное в законе и самими дешевыми жертвами. Будет ли, сказано, дар его хлеб квасный или опреснок, будет ли он «от пещи», или «от сковрады», или «от огнища» (очага), будет ли он и не из пшеницы, а новые зерна истолченные, то есть мука из шелушных плодов, — пусть только принесенное напоено будет елеем и имеет на себе ладан. Кажется, в этих словах Писание как бы указывает нам на прославление святых чрез сожжение, труды, а также и чрез сокрушение; ибо пещь и огнище, а также и сотрение жерновом, конечно, суть знамения сокрушения и труда людей испытуемых как бы посредством огня. Поэтому–то они и восклицали, проходя столь достославною стезею: «Ты испытал нас, Боже, переплавил нас, как переплавляют серебро» (Пс.65, 10). Воспевает также и божественный Давид: «сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит» (Пс.50, 19). А что потрудившиеся так становятся благоуханием Христовым, это без сомнения по справедливости должно быть; равным образом, что они будут помилованы и обильно утучнены благодатию Духа, это ясно для того, кто рассмотрит употребление ладана и елея: ибо содержащееся в законе разве не служит для нас как бы тонким намеком на прикровенное и сению?