Твой «Демон Зла»: Поединок
Шрифт:
— Что, Серега, перенервничал? — спросил тот, закуривая.
— Есть маленько! — кивнул Воронцов, снова отхлебнул из кружки — пиво, светлое и ароматное, пьянило слабо, и это было даже хорошо, Сергей чувствовал — начни он сейчас пить по серьезному, напился бы быстро, и что назывется, «до соплей».
— Зря они это все затеяли, с эвакуацией! — продолжал между тем Расщупкин: — Если у тех гадов даже «гэбэшные» лазерные сонары есть, а это аппаратура, уровень доступа к которой очень высокий, я например, не имел права на получение сонара для оперативной работы, так вот, я думаю, что они найдут эвакуированных ученых в два счета!
Сергей кивнул, тоже закурил, посмотрел на тусклую лампочку висящей над столом бра, и осторожно спросил:
— Коля, а у вас, ну, в вашем отделе, я хочу сказать, вообще-то хоть какие-то версии есть на счет того, кто это, и зачем они все это делают? Вы-то должны что-нибудь понимать — все же Урусов в основном набрал в отдел только «своих»!
Расщупкин усмехнулся:
— Понимаешь, Серега… Версий масса, да только это все — «пустышки»! Я могу точно сказать только, что это, во-первых, не иностранные разведки, во-вторых, не криминал, и в третьих, не инопланетяне и прочая чертовщина!
— Что же остается? — ошалело спросил Воронцов: — Я не инопланетян имею в виду, а эти, разведки и криминал! Если не они, тогда кто?
— Дед Пихто! Что ты меня спрашиваешь! Я же сказал — хрен его знает… — Николай выглядел раздраженным, и Сергей подумал, что они все там, в «ОО», уже, наверное, «голову сломали», пытаясь разгадать эту загадку.
Однако Воронцов решил вытянуть из приятеля все сведения, и поэтому задал следующий вопрос:
— Ну, а сам-то ты склоняешься к какой-нибудь мысли?
— Склоняюсь! — быстро сказал Расщупкин, взял свою пустую кружку, подхватил Воронцовскую, тоже пустую, и ушел за пивом. Вернулся он минут через пять, сел, сделал длинный глоток и продолжил, словно бы и не уходил:
— Я склоняюсь вот к чему: кому-то очень нужно для достижения своих, непонятных мне пока целей заполучить реализованный в металле и программном обеспечении проект, над которым сейчас работает институт! Или не весь проект, а по крайней мере его часть!
— А почему обязательно — «непонятных»? — удивился Воронцов.
— А ты что, хорошо понимаешь, для чего можно использовать экологические поглотители? — в свою очередь удивился Расщупкин, потом вдруг спохватился: — Так ты же ничего не знаешь!
Воронцов оживился, ухватил Николая за рукав:
— Колька, расскажи! А то я, как слепой кутенок!
Расщупкин отпил из кружки, посмотрел на Воронцова, покачал головой, потом сказал:
— В шестидесятые годы в Северном Казахстане проводились опыты по дистанционному воздействию на человеческий мозг… Тогда ничего не получилось, физики действовали практически наощупь, и кроме нескольких десятков несчастных, случайно пострадавших от этих опытов, и оставшихся инвалидами на всю жизнь — они стали постоянными пациентами психиатрических клиник с диагнозом «органическое повреждение центральной нервной системы», никакого результата получено не было. В семидесятые для борьбы с диссидентами КГБ использовало кое-какую аппаратуру, с помощью которой можно было организовать так называемый «Гулаг на дому»… И вообще, постоянное электро-магнитное излучение, в поле которого мы с тобой, и ещё миллионы людей живут всю свою жизнь, оказывает на живые организмы очень сильное влияние… Ну, и во всем мире «научники» ищут способы бороться с этой дрянью…
Расщупкин вдруг словно очнулся, решительно отставил недопитую
— Извини, Серега, больше я не могу тебе сказать! Я и так чуть было не нарушил подписку о неразглашении, хотя и знаю совсем немного… Вообщем, извини, не могу!
Сергей внимательно посмотрел в глаза Расщупкина, и понял — не может, и не скажет!
Посидели ещё немного, поговорили о всякой ерунде. Какая-то отчужденность, возникшая было, исчезла, но неприятный осадок у Воронцова остался.
Допив вторые кружки, приятели распрощались и отправились по домам. Катя, не совсем остывшая от вчерашней размолвки, встретила Сергея холодно, а когда заметила, что муж «принявши», вообще поджала губы и ушла из кухни в комнату.
Воронцов не стал ничего говорить, вяло пожевал макароны с тертым сыром, приготовленные женой, попил чаю, помыл посуду, выключил на кухне свет, а в комнате, уже раздевшись, сухо сказал:
— На моего клиента сегодня ночью было совершено покушение, к счастью, неудачное. Я безумно устал за день, и мне очень неприятно, что ты сердишься на меня!
Катя промолчала, отвернувшись к стене, только вздохнула, Воронцов тоже больше ничего не стал говорить, лег, и почти мгновенно уснул. Завтра он был свободен, и решил повидаться с Борисом, поговорить, отвести душу с давно не виденным другом…
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
«…И се: равнину оглашая,
Далече грянуло: «Ле хаим!»…
Борис знал о Воронцове все. Знал даже то, чего Сергей не рассказывал ни Кате, ни своему начальству из «Залпа», ни кому другому. И поэтому Воронцов мог рассказать ему все, не опасаясь, что информация уйдет куда-то дальше…
С тех пор, как Сергей начал работать в НИИЭАП, друзья почти не виделись, но связь поддерживали, благо, в машину Бориса фирма установила радиотелефон, и теперь разыскать его днем Воронцов мог без особых проблем.
Сергей проснулся непривычно поздно, почти в одиннадцать. Не смотря на то, что он прекрасно отдохнул и выспался, настроение по прежнему было отвратительным — проблемы с работой, размолвка с женой — все это угнетало Воронцова.
Он встал, заправил постель, умылся и отправился завтракать. На кухне его ждала неожиданность — на плите в сковородке Сергей нашел жаренные окорочка с рисом, а на столе — записку от Кати: «Сережа, не переживай, все хорошо! Обязательно поешь, если будет время, купи хлеба, а если будет желание, приезжай встречать меня после работы, как обычно. Не скучай, целую, люблю, Катя».
Воронцов прочитал послание, улыбнулся, представив себе, как Катя специально встает пораньше, чтобы приготовить ему еду, и почувствовал, как где-то внутри словно бы что-то, сжатое и напряженное, отпустило, расслабилось, образовав приятную теплоту. «Хорошо все же, когда тебя любят!», — подумал Сергей, зажигая газ и ставя сковородку на огонь.
После еды Воронцов позвонил Борису. Несколько попыток пропало впустую — приятный женский голос сообщал, что «…к сожалению, в данный момент абонет недоступен, перезвоните позже…», потом повторял то же по-английски, причем из-за помех на линии английский вариант очень походил на фразу: «Япона мать сет комбинитет…». Но Сергей был настойчив, и с седьмой попытки все же дозвонился.