Твой «Демон Зла»: Поединок
Шрифт:
Добравшись до верха, он ухватился руками за перекладину, к которой крепились чашечки изоляторов, действуя одной левой, достал из кармана тюбик с оружейной смазкой и щедро полил ремень, потом поменял на секунду руки, скрипя зубами от боли — рана, покрывшаяся уже корочкой, заныла, запульсировала — видимо, снова пошла кровь.
Воронцов перекинул ремень через тросик, ухватился за свободный конец, и заскользил к дому, моля лишь об одном — чтобы изрядно проржавевшая струна тросика выдержала!
Уже над территорией огрода, над бурьяном, Воронцов застрял — одна
Ходить по крыше Воронцов не рискнул — хозяин мог услышать шаги и скрип снега. А вот проникнуть на чердак можно было попытаться, благо, чердачное окно было прямо перед ним. Маленькое, сантиметров сорок на пятьдесят, наглухо прибитое к раме, вместо стекла оконце было закрыто листом крашеного пластика.
Достав из чехла нож, Сергей острожно отодрал рейки, удерживающие пластик, при этом он балансировал на узеньком карнизе фронтона, а прямо под ним лежал на снегу освещенный светом из окна четкий квадрат — в комнате горело электричество, но никаких звуков не долетало, сколько Воронцов не прислушивался.
Вытащив кусок пластика, Сергей очень медленно, стараясь ни чего не задеть, вполз в слуховое окно, влючил маленький, как карандаш, фонарик, зажал его в зубах, чтобы луч света всегда падал туда, куда поворачивается голова, и двинулся по балке к смутно белеющей в темноте печной трубе — через неё он надеялся подслушать, что твориться в доме, и есть ли там посторонии…
Внизу стояла удивительная тишина — не работал телевизор, радио, не слышалось звука шагов, звона посуды, или ещё каких-нибудь бытовых, обыденных для человеческого жилища звуков. Это насторожило Воронцова — либо в доме никого не было, тогда почему в окнах свет? Либо хозяин уже знает о госте, и затаился, готовя встречу.
Так или иначе, пора было спускаться вниз. Сергей нашарил лучом фонарика в темноте квадратную деревянную крышку чердачного люка в углу, осторожно добрался до нее, надеясь, что его все же не обнаружили, а хозяин просто спит. Люк имел в центре кривую деревянную же ручку. Воронцов взялся за нее, чуть потянул, и к валичайшему его удивлению, люк поддался!
Без шума, без скрипа крышка вышла из пазов, открыв освещенный снизу вид на крутую лестницу с широкими ступенями, но без перил. В нос сразу же ударил запах недавно топленной печи, какой-то еды, и столь знакомый Сергею аромат расплавленной канифоли. По прежнему было очень тихо.
Сергей не знал, что его ждет внизу. Хозяин дома мог расценить его появления, как угодно, и надо было постараться, чтобы он не встретил незванного гостя пулями.
Воронцов поставил одну ногу на верхнюю ступеньку, к самому краю — чтобы не скрипнула, потом, медленно, опустил вторую на следующую, и так, не спеша и постоянно оглядываясь, спустился до половины лестницы.
Лестница
Раздался какой-то еле слышный скрип, но Воронцову, нервы которого были на пределе, он показался оглушающим. Сергей мягко спрыгнул вниз, и в тот же миг автоматная очередь вспорола воздух, пули с противным визгом неслись вокруг, полетели отколотые от брусьев лестницы щепки.
— Не стреляйте, я — Воронцов! Мне надо поговорить с вами! — крикнул Сергей, скрючившись под лестницей, за каким-то сундуком. Ответом была тишина. Тогда он повторил:
— Не стрелять! Я — Воронцов! Надо поговорить!
В ответ снова загрохотал автомат и полетели пули. «Убьет ведь так, к чертовой матери!», — пронеслось в мозгу у Сергея, он прыжком пересек пространство коридора, влетел в комнату, судя по всему, спальню, закатился за шкаф, выставив пистолет, и снова крикнул:
— Эй, хозяин! Мне надо с тобой поговорить! Перестань стрелять! Что ты, как мудак, в конце концов!
Скрипнула половица, зазвенели раскатывающиеся по полу гильзы — видимо, стрелок молча менял позицию, не желая вступать в переговоры. «Он в дальней комнате!», — прикинул Воронцов: «А сейчас, наверное, переползает в коридор! Черт, что же делать? Надо как-то его обезоружить… Убьет ведь!».
Трах-тарарах! Автомат загрохотал вновь, хозяин, прячясь за углом, выставил руку с оружием в комнату и поливал её очередями, методично передвигая ствол сверху-вниз. Патронов он не жалел, да и собственную мебель тоже. На счастье Воронцова, стрелок начал с дальней части комнаты, прошив пулями кровать и тумбочку, и у Сергея появился шанс.
Он выпрыгнул из-за шкафа, одним прыжком пересек комнату, и наступил ногой на торчащий из-за угла «калашников», заблокировав подошвой ботинка затворный механизм. Лежащий в коридоре от неожиданности вскрикнул, и прежде чем Воронцов успел что-нибудь предпринять, сиганул мимо него на кухню.
— Стой, дурак! — закричал Воронцов, бросаясь за ним, и тут же получил по голове чем-то тяжелым, железным, да так, что упал, и пока вставал, пытась избавиться от огненных кругов в глазах, упустил время.
— Лежать! — загремел над ним властный голос: — Руки поднять, пальцы растопырить, чтобы я видел! Не двигаться!
Прямо в лицо Воронцова смотрели два ствола шестнадцатого калибра — хозяин дома был вооружен, словно бандит какой-то! Воронцовская «беретта» валялась на полу в трех щагах от своего владельца, и дотянуться до неё под черными зрачками ружья Сергей ни как не успевал. Но, с другой стороны, можно было хотя бы нормально, без стрельбы, поговорить…
— Кто таков? — хмуро спросил хозяин дома, твердо глядя на лежащего поверх взведенных курков. Был он кряжистым, плечистым, лысым, в меховой безрукавке поверх клечатой фланелевой рубашки, с перебитым носом и безжалостными голубыми глазами.