Твой дядя Миша
Шрифт:
Лена. Не может быть, дядя Миша!
Ермаков. А ты не льсти мне, я же не старая дева! Мне сейчас шестьдесят четыре… (Борису.) А тебе сколько?
Борис. Девятнадцать. Двадцатый пошел.
Ермаков. Видишь! В девятнадцатом году я был в твоем возрасте… Если бы я тогда женился, моему сыну было бы сейчас сорок шесть лет. Как раз он и годился бы тебе в отцы!
Старик в очках. Правильно! Так и есть — годился бы в отцы.
Борис. Арифметика правильная,
Ермаков. Что но? (Взглянув ему в глаза, ласково потрепал по голове.) Э-эх, и мне бы твои годы! И сидеть здесь с тобой на этой скамейке. Эта скамейка помнит многих влюбленных! (Ударил рукой по скамейке.) Э-эх, мне бы твои годы… и был бы я твоим соперником! (Обнял Лену за плечи.)
Лена. И было бы очень весело!
Ермаков. Тебе было бы весело, а ему каково?! Я был бы соперником о-ох каким страшным!!!
Борис. Я соперников не боюсь! Я сам страшный!
Ермаков. Это хорошо, что страшный, а то бывают такие соперники, что на них и смотреть противно!.. (Обняв одной рукой за плечи Лену, другой — Бориса.) А из Адамовска опять ничего нет?..
Борис. Ничего, дядя Миша… Молчат!
Ермаков(смеется). А может быть, там, в этом совхозе «Комсомольский», ничего и не случилось… И всю эту историю с ослепшим мальчиком придумал сам корреспондент, чтобы показать красоту души Алеши Карпова?!
Лена(не поняв). Не Алеши Карпова, а Николая Дедухина…
Ермаков. Дедухин для журналиста — это только повод, Леночка! Главный его герой — это Алеша!
Лена(смеется). Вот получится конфуз с нашим письмом!
Ермаков. Дай бог, чтобы получился конфуз и не было бы слепого! Куда молодежь собралась?
Борис. В кафе, дядя Миша! В молодежное кафе. Пойдемте с нами! «Вспомним нашу молодость!»
Ермаков. Молодость…
«Это было у моря, где ажурная пена.
Где встречается редко…»
(Лене.) А дальше?..
Лена(развела руками). Не знаю…
Борис(не дожидаясь).
«…Где встречается редко городской экипаж.
Королева играла в башне замка Шопена…»
(Поморщился.) Ай, как это старо, дядя Миша!.. А вот!.. «Я буду писать
и про то
и про это,
Но нынче
не время
любовных ляс.
всю свою
звонкую силу поэта
тебе отдаю,
атакующий класс!»
Ермаков(довольный). А любите вы, черти, Маяковского?
Борис. Кого же нам любить, дядя Миша, как не его?!
Ермаков. Кто вас знает?.. Молодежь — нация увлекающаяся! Одним — редька, другим фиалки!.. Значит, «атакующий класс» в кафе направляется? Будем танцевать твист?..
Борис. Будем танцевать, дядя Миша!
Ермаков. Тебе нравится твист и рев джаза?..
Борис. Ей-богу, нравится, дядя Миша! (Смеется.) Это, наверно, потому, что я малокультурный человек!
Лена. Пойдемте с нами, Михаил Николаевич!
Ермаков. Спасибо, не могу. Занят с коллегой… (Указывает рукой на старика в очках.) Обсуждаем важные дела нашего двора… А то действительно потанцевал бы! (Улыбаясь.) Только здоровое сердце у кого бы одолжить?..
Лена вскочила со скамейки, потянула за собой Бориса, и они убежали.
(Провожая их ласковым взглядом.) Эх, молодость, молодость…
Старик в очках. «Молодость!» (Вдруг придвинулся к Ермакову. На ухо.) А ты, Михаил Николаевич, знаешь, кто были в прошлом твои соседи (указал большим пальцем в сторону ушедшего Бориса)…
Ермаков(сразу не понял). В прошлом?..
Старик в очках. Да, да… В восемнадцатом году.
Ермаков(понял, но сдержал себя). Ты что, рехнулся, старик? Кем мог быть Борис в восемнадцатом году? Парнишке всего девятнадцать лет!
Старик в очках. А знаешь ли ты, кто был его дед? Дед этого Бориса… Барабанов… Геннадий Александрович… Знаешь, кто был Барабанов? И что с ним стряслось?..
Ермаков(не дав договорить, зло схватил его за грудь и крепко потряс). Эй ты, «пролетарского происхождения»!
Старик в очках(испуганно). Что вы… Михаил Николаевич!
Ермаков(не отпуская его). Павел Тимофеевич! Павел Тимофеевич! Помнишь ли ты Мишку с нашего двора?.. Помнишь?!
Старик в очках(смущенно). Какого это Мишку?
Ермаков. «Змееныша»! Мишку Ермакова… которого ты со своим папашей «змеенышем» называли…