Твой дядя Миша
Шрифт:
Ермаков. Лекарство я уже принял! (Выходит.)
Лена(открывает коробочку и вынимает из нее старинные мужские золотые часы; удивленно смотрит на дверь, куда ушел Ермаков. Быстро кладет обратно часы, вынув из незапечатанного конверта письмо, читает). «Мой дорогой Борис! Все мое богатство — вот эти часы. И они дороги мне не потому, что они золотые… Когда ты прочтешь надпись на часах, ты поймешь, почему они мне так дороги. И я хочу, чтобы самое дорогое, что есть у меня, было твоим.
Затемнение
* * *
Двор. Ермаков один, сидит на знакомой нам скамейке, спокойно глядит в зрительный зал. Он о чем-то думает, разводит руками, улыбается сам себе.
Вдруг лицо его становится серьезным. Поворачивает голову в сторону и видит входящего во двор старика в очках.
Ермаков(будто обрадовавшись). А-а-а, Паша! Старый плут, садись!
Старик в очках. Здравствуй, Михаил Николаевич!
Ермаков. Здравствуй, Паша! Садись! Садись!
Старик в очках(усаживаясь рядом). У меня дела. Дома меня ждут.
Ермаков. Врешь! Никто тебя не ждет. Сиди! Интересно мне с тобой беседовать…
Старик в очках. Конечно, интересно!
Ермаков. Правда, человек ты пакостный, Паша! Но ничего не поделаешь… Ты мне молодость мою напоминаешь, потому и хочется с тобой поговорить… Закрою глаза… и будто слышу голос Тимофея… Точь-в-точь Тимофей!..
Старик в очках. На то и батьков сын, что похож!
Ермаков(как бы про себя). «На то и батьков сын, что похож»!
Старик в очках. Где же ты так долго пропадал, Михаил Николаевич, что аж с того самого времени я тебя ни разу не видел!..
Ермаков. Долго меня не было в Москве, Паша! То на Дальний Восток, то на Запад! Где только трудно бывало — туда и Ермакова!..
Старик в очках. Да… жизнь у тебя!..
Ермаков. Война застала меня в самом логове… в Берлине!
Старик в очках. В логове? И не расстреляли?..
Ермаков(глядя ему в глаза, с насмешкой). И не расстреляли… Назло тебе, Паша, не расстреляли!..
Старик в очках. Все шутишь, Михаил Николаевич!
Ермаков. Шучу, Паша! Шучу!! Вот так и вся моя жизнь… То на запад, то на восток, а то и к самому черту в лапы! И наконец — пенсия… И вот — скамейка!.. Давно знакомая, наша скамейка… И сижу я рядом с тобой! С Павлом Тимофеевичем сижу…
Старик в очках. Все-таки хороший
Ермаков. «Все-таки»! «Хороший»! Врешь, Паша! Знаю я тебя! С каким удовольствием ты задушил бы этого «хорошего» старика собственными руками… Да не можешь!!
Старик в очках(поднимается со скамейки). Спасибо! Больше не намерен выслушивать тебя! И какого черта ты вернулся в наш дом?!
Ермаков(хватая его за руки). Садись, я пошутил! Не обижайся, Паша!.. Я, конечно, пошутил!..
Во двор входят Полина Викторовна и Борис.
Полина Викторовна(увидев Ермакова, сердито). Михаил Николаевич, кто вам разрешил выходить на улицу?
Ермаков. Лена… Лена сказала, что я могу выйти… Пульс у меня нормальный… И она сказала, что я могу выйти во двор… А ведь она тоже врач… Через месяц будет врачом… Вот я и вышел подышать немного воздухом… (Вдруг, с нетерпением.) А как там? С мальчиком?
Полина Викторовна. Мальчик будет видеть. Михаил Николаевич!
Ермаков. Как это хорошо! (Садится.)
Старик в очках(подобострастно). Здравствуйте, Полина Викторовна! Здравствуйте, Боренька!
Полина Викторовна. Здравствуйте, Павел Тимофеевич!
Старик в очках(притворно улыбаясь, качает головой). Бог! Бог вознаградит вас, Полина Викторовна, за такое доброе дело!..
Ермаков(хитро глядит старику в глаза; потом переводит взгляд на Полину Викторовну). Бог, конечно, вознаградит… Конечно, вознаградит!
Полина Викторовна. Пойдемте, Михаил Николаевич! Стаканчик чайку с нами…
Ермаков. Обязательно! Я сейчас… скоро приду, Полина Викторовна! У меня дело… общественное дело с моим коллегой по нашему двору (указывает на старика в очках).
Полина Викторовна. Скорее приходите! Ждем вас!
Полина Викторовна и Борис уходят.
Ермаков(провожая их глазами, старику в очках). Ну как? А? Что ты скажешь? Соседи мои…
Старик в очках. Да… люди! В газетах про них пишут!
Ермаков. А ты?.. А ты что про них говорил? Вспомни, что ты про них говорил!
Старик в очках. Да то ж я про деда говорил! Геннадий Александровича… (Хитро сверкнув глазами.) Небось не забыл его? (Придвинулся к Ермакову, многозначительно.) И дочку ихнюю, Людмилу, помнишь?! Помнишь, старик?..