Твой гнусный секрет
Шрифт:
— А вот это было обидно, — подытожила она и двинулась вниз за своим потрёпанным практическим заданием по живописи. — Три дня работы коту под хвост.
Замедлила шаг, заметив, что снизу кто-то стоит. И остановилась окончательно посреди марша, испытав острый укол стыда.
— Оно стоит того? — спросил у неё Эрнест, поднимая картинку с пола.
— Ты всё это время был тут?.. — София опустила взгляд на носы своих ботинок.
— Шёл за тобой, но не успел окликнуть.
После зимних каникул их отношения стали потихоньку возвращаться в нормальное состояние. Друзья
Исчезновение из её жизни Доминика они заметили сразу. Как и то, что это произошло исключительно по его инициативе. София старалась скрыть влюблённость. Правда. Но эта троица слишком хорошо её знала — не в пример лучше, чем она знала их. И когда Брэнди принялась перемывать ему косточки, вспоминая нелепые слухи, что неизменно множились вокруг популярных личностей, София даже расплакалась. Не потому, что Доминик разбил ей сердце, а от того, какие замечательные люди её окружали.
— Мне стоило вмешаться? — сконфуженно уточнил Эрнест, когда пауза затянулась.
— Нет, конечно! Это бы их сильнее раззадорило…
— Они же тебя не тронули?
— Нет, только облаяли.
Он протянул ей холст, и София осмотрела картину. Местами краска слезла, но на деле не так критично, как она ожидала. Эту работу всё ещё можно было спасти.
— Почему ты бегаешь за ним? — в голосе друга проскочили сварливые нотки.
— Что ты имеешь в виду?
— Это не в твоём характере. Ты всегда была такой гордой и независимой. Спокойно принимала ухаживания и без скандалов расходилась с бывшими. Говорила, любовь — прекрасное чувство. Но она не прокормит и не гарантирует счастливого будущего. А ещё то, что быть любимой лучше, чем любить самой…
— Я всё ещё придерживаюсь этих слов.
— Но тогда, почему ты так себя ведёшь?
— Наверное, потому что впервые влюбилась, — София прикрыла глаза и утомлённо помассировала переносицу. — Эрн, я всё ещё считаю, что учёба и карьера важнее любви. И если моё увлечение повлияет на что-либо из этого — я тут же всё прекращу. Мозги у меня ещё функционируют. А когда говорила про то, что быть любимой лучше, чем любить самой, то подразумевала ситуацию, в которой одиночество невыносимо, а влюбиться ни в кого не получается. Тогда встретить приятного человека, с которым получится построить отношения, основанные на взаимоуважении — неплохая идея.
— Я не понимаю, почему это именно он…
— Не знаю, — честно ответила она.
В Доминике хватало хорошего: привлекательная внешность, внимательность к деталям, острый ум, чуткость к атмосфере, деликатность, нежность и заботливость. Многим хватало двух или трёх достоинств из этого списка, чтобы влюбиться в него. Но её дурное сердце ёкало совсем от другого — от того, как причудливо сочетались в нём достоинства и недостатки. И последнего, вероятно, даже было больше.
Необычайная скрытность Доминика вставляла палки в колёса тем, кто пытался его узнать получше. Он много и искусно врал — даже самому внимательному
— Влюблённость нельзя поместить в рациональные рамки. Это яркое, ослепительное чувство иррационально по своей сути. Не думаю, что можно влюбиться в кого-то по одному своему желанию.
— Но это чувство может сильно ранить. Не лучше ли его заглушить раньше, чем оно успело сделать тебе больно? — спросил Эрнест с надеждой в необычайно тоскливых глазах.
В этот момент все пазлы сложились — София поняла, кто и в кого влюблён. Как можно было так долго оставаться слепой? У них же на лицах всё было написано.
Она грустно ему улыбнулась и отрицательно помотала головой. И тогда в Эрнесте что-то взорвалось, и он воскликнул:
— Софи, умоляю, очнись! Ты ему не нужна!.. Он тебя использовал, чтобы сделать презентацию и потешить собственное самолюбие: влюбить в себя очередную дурочку. Так развлекаются типы вроде него.
— Эрн, я бы могла начать тебя переубеждать, что он не такой, и всё в этом духе. Но неужели ты такого скверного мнения обо мне?.. Думаешь, я не в состоянии увидеть, когда меня используют?
— Обычно ты очень осторожна и проницательна. Но сейчас…
— Ничего не изменилось. Просто… всё очень сложно. Так, в двух словах не объяснить то, что происходит между нами. Я хочу дать ему время передумать. Но, если ничего не изменится — отступлю. Обещаю. Я не наврежу себе.
— И сколько ты ещё будешь этим заниматься? Пока тебя шайка девиц посерьёзнее не зажмёт в тёмном углу и не ограничится устными угрозами?
— До этого дело не дойдёт, — вяло оспорила София, сама не веря сказанному.
В чём-то Эрнест был прав. Долго их игры в кошки-мышки продолжаться не могли. Иначе для неё всё плохо закончится. Девушки из-за ревности творили много разных глупостей. На собственной шкуре проверять их находчивость не тянуло. Поэтому она решила, что выложится на сто процентов и добьётся откровенного разговора, после которого они либо поставят точку в их отношениях и пойдут разными дорогами, либо продолжат то, что начал именно Доминик.
— Я постараюсь разобраться с этим вопросом как можно быстрее, — пообещала София, заглядывая в медленно теплеющие карие глаза. — Не волнуйся за меня.
— Хорошо, — кивнул Эрнест и примирительно улыбнулся: — Но, если что, я всегда рядом…
— Знаю. Спасибо, — она тоже улыбнулась, отдавая себе отчёт, что больше никогда не воспользуется его добротой, прорастающей из безответного чувства.
Сесть на хвост Доминику удалось спустя неделю усердных попыток. София держала дистанцию метров в двадцать между ними, чтобы её не заметили. Но, на территорию парковки она вышла по итогу в одиночестве. Снова ниндзя недоделанный куда-то свернул, за мгновение пропав из виду.