Твой (не) желанный наследник

Пиратова Лана

— Я смотрю, уже отмечаешь свободу? — усмехается Вадим. — Значит, Брендон не вытерпел, уже рассказал.

— Это из-за вас? — спрашиваю прямо. — Вы? Это вы? Как это низко…

Мне становится противно. Встаю, чтобы уйти, но Вадим хватает меня за руку. Нажимает на нее.

— Сядь, — говорит жестко. — Я не закончил.

Я не двигаюсь. Все также стою.

— Сядь, Каролина, — уже мягче произносит он. — Надо пройтись по счетам. И лучше это сделаю я, чем моя служба безопасности.

И я сажусь.

— Вот

так, молодец, — ухмыляется он. Подзывает официанта и заказывает себе кофе. — Мне, конечно, понравилось, как ты играла недотрогу, но не перебарщивай, Каролина. Женщина должна подчиняться.

— Это все, что вы хотели сказать мне? — пробую забрать свою руку. Не получается. Вадим крепко ее держит.

— Вот счет, — он достает из кармана пиджака какую-то бумагу и кладет ее на стол передо мной.

— Какой счет? — не понимаю я.

— Ремонт моей машины. По твоей вине он обойдется мне в приличную сумму. И я не намерен тратить на ремонт свои деньги.

Быстро перевожу взгляд на бумагу. Сколько?! Эту сумму не покроют даже все мои накопления.

Судорожно сглатываю.

— Это шутка сейчас? — спрашиваю каким-то чужим голосом.

— Разве я смеюсь? Заявление в полиции уже лежит. Если не возместишь мне ущерб, будешь отвечать по закону.

— Но… я же ничего не делала! — пытаюсь хоть как-то защититься.

— Из-за тебя мне разбили машину. Эксклюзивную модель, между прочим, чтобы ты понимала, откуда такие цифры. Джонсон мне не нужен. Пусть живет. Сам скоро загнется. Поэтому долг я хочу получить с тебя.

Дергает мою руку к себе.

— Получить хочу черед два дня. Поняла? Не могу без своей машины, — улыбается.

— Но… у меня нет таких денег… Это слишком большая сумма… и… я не виновата. Не виновата я.

— Мне решать, виновата ты или нет, — зло цедит он. — Мне не только машину повредили, но еще и лицо помяли. Я такое не прощаю. Но, — ослабляет хватку и проводит указательным пальцем по моей руке, — есть вариант.

Мне даже спрашивать не надо, чтобы понять, какой. Поэтому хмурюсь и отворачиваюсь.

— Чего лицо кривишь? — тон голоса опять злой. — Я прощу тебе твою ошибку. Будем считать, что ты несколько переиграла, — его довольная ухмылка вызывает во мне приступ тошноты. — Но я должен увидеть раскаяние и желание все исправить. С твоей стороны.

— Не понимаю, — мне противен и сам Вадим, и разговор с ним, но есть ли у меня выбор?

— Все ты поняла. Ты не дура. Хоть и хочешь такой казаться.

Вадим отпускает меня и откидывается на спинку кресла.

— У тебя два дня, Каролина. Два дня. Вот телефон. Через два дня ты сама придёшь ко мне. И либо принесешь деньги. Все сумму сразу. Либо останешься сама. Либо…

Замолкает и ехидно смотрит на меня.

— Либо ты пойдешь к следователю.

И поверь, я сделаю так, что ты ответишь по всей строгости закона. Я постараюсь.

Улыбается и от этой улыбки так мерзко на душе.

— Ну что ж, — встаёт и поправляет пиджак. — По твоему покорному молчанию я вижу, что мы поняли друг друга.

Рукой берет меня за подбородок, но я отдергиваю голову.

— Я буду с нетерпением ждать твоего решения, Каролина, — усмехается он и кидает на стол деньги. И там хватит, чтобы заплатить и за его, и за мой заказ.

11. Лина

— Блин, нифига себе сумма, — присвистывает Ольга, когда я рассказываю ей о сегодняшней встрече в кафе. — Вот урод! Думаешь, он реально в полицию пошел?

— Думаю, да. И это конец. Мне только судимости не хватало к увольнению по статье.

Мне хочется плакать, но я держусь. Мне некому помочь и поэтому я должна держать себя в руках. Прежде всего, ради сына.

— Слушай, — Ольга заглядывает мне в глаза, — а ты не думала о том, чтобы к Мэту пойти?

— Зачем?

— За помощью. Всё-таки, и его вина во всем случившемся есть.

— Он спас меня, Оль. Не забывай. А что я? Сдам его или скажу: мне опять нужна помощь? Из-за тебя?

— Ну, хорошо, а что ты в таком случае собираешься делать? Денег ведь нет. Я, конечно, дам тебе, но ты же понимаешь, что все равно не наберёшь нужную сумму. Да и не нужны ему деньги. Сама знаешь. Ты ему нужна.

Закрываю лицо руками. Никогда не думала, что вынуждена буду лечь в постель вот так, по принуждению.

— Не знаю, Оль. Вообще не представляю, что делать.

— Ну, то есть, вариант пойти к Мэту ты совсем не рассматриваешь? — опять напоминает она.

— Нет. У нас и так с ним проблем хватает.

— Глупо. Прости, но глупо. Да, и про Даню ему не помешало бы рассказать. Все же его ребенок. Все тайное…

— Нет, — твёрдо произношу я. — Мэт скоро уедет. Ему не нужен ребенок.

— Ну, смотри. Дело, конечно, твое. Хотя я с тобой и не согласна.

— Оль, — я решаю сменить тему. Для себя я уже все решила, — а ты не помнишь, кто тогда платежку на перечисление в бухгалтерию принес?

— Когда? Ту фальшивую?

— Да.

— Семен Витальевич, по-моему. Так, подожди, — она задумывается. — Ну да. Он принес ее нам, в бухгалтерию.

— Странно. У него-то точно не было бланков.

— Ага. Только подпись была настоящая там, не поддельная. Экспертиза показала же. То есть либо Мэт сам все подписал и… забыл, либо… кто-то забрал бланк с его подписью. Хотя, блин, по-дурацки это — держать пустые бланки со своей подписью! Ну, скажи?

— Ну да, опасно, — произношу задумчиво.