Твой (не) желанный наследник
Шрифт:
— Yа пять дней? — не знаю, откуда у меня берутся силы, чтобы спросить это.
Мэт улыбается уголком губ.
Ничего не отвечает и опять прижимает меня к себе.
— Мэт, — шепчу я ему в плечо, — а Стелла? Что с ней?
Слышу как он недовольно громко выдыхает.
— Забудь ты о Стелле, — произносит резко. — Видишь же, что ее нет здесь. Я с тобой.
— В тот раз ты тоже был без нее. Cо мной. А потом… потом она прилетела…
— Лина, — Мэт берет мое лицо в свои руки, — хватит вспоминать, что было. Давай жить настоящим. Давай оставим
Как?! Как сделать это, если есть одно очень большое и значимое «но» — наш общий сын.
Прошлое никогда не будет прошлым.
— Зачем, Мэт? Мне больно. Слишком больно. И тогда было больно. А сейчас будет еще больнее. Когда ты уедешь. Поэтому не надо.
— Больно? — мне кажется или он чуть улыбается? — Тебе было больно?
Отвожу взгляд, хочу отвернуться, но Мэт удерживает мое лицо.
— Лина, — его лицо совсем близко. Смотрю на него, а он не сводит глаз с моих губ.
Приближается еще и касается губами моего приоткрытого рта. Такое легкое нежное касание теплых губ. Я уже забыла, как это. Никто после Мэта не целовал меня. У меня никого не было все эти годы.
Может быть, я боялась. Но на все предложения отвечала отказом. Никуда не ходила. И мне это было и не надо. Я была в этом уверена.
Но вот сейчас моя уверенность рушится. В тот момент, когда Мэт сильнее впивается в меня. Его губы уже не такие мягкие. Он с силой прижимает меня к себе. И я тону в этом поцелуе.
Пальцами впиваюсь ему в плечи. Чувствую горячую кожу. И внутри меня разжигается огонь. Я уже забыла, каково это — чувствовать вот такой напор мужчины, его желание.
Мэт не отпускает меня. Как будто боится, что я передумаю, буду вырываться. Но у меня на это просто нет сил. С плеч веду руки ему на грудь. Прижимаюсь подушечками пальцев к крепкой груди. Мне хочется потрогать его. Ощутить силу его мышц.
Закрываю глаза и позволяю Мэту самому решать, как он меня будет целовать.
Не замечаю, как оказываюсь на спине. Открываю глаза лишь тогда, когда Мэт отпускает мои губы и скользит ниже, на шею. Его ладони гладят мои руки, потом переходят на плечи.
— Мэт, — шепчу я.
Он сразу же приподнимается.
— Что? Лина? Голова? Плохо тебе?
Смотрю на его встревоженное лицо. Он вдруг отпускает меня и садится рядом. Трет ладонями глаза.
— Прости. Я не должен. Не сейчас. Врач сказал, ты еще очень слаба. Нельзя, — повторяет как будто только себе. — Но как сложно остановиться.
Убирает с лица руки и смотрит на меня. Проводит рукой по моему телу — от шеи вниз, едва касаясь груди. Доходит пальцами до края майки и просовывает их под него.
— Лина, — опять наклоняется и губами утыкается мне в щеку. — Как давно я мечтал вернуться.
— А почему, Мэт? — тихо спрашиваю я. — Почему ты не вернулся? Три года… и Стелла…
— Пожалуйста, Лина, не надо о ней. Не сейчас.
— Но Мэт. Она же есть в твоей жизни, — я пытаюсь приподняться, но Мэт не дает мне этого сделать.
— В
— Завтра? Ты полагаешь, я останусь тут ночевать?
Кивает с улыбкой. Берет одеяло и накрывает меня им.
— Я не отпущу тебя. Засыпай.
И тут он ложится рядом. Прижимает меня к себе.
— Я теперь не отпущу тебя, Лина. Только выздоравливай быстрее, — просовывает руку мне под майку и кладет ее на живот. — Я так соскучился, Лина. Ты помнишь, как нам было хорошо тогда? На наш новый год? Помнишь?
Целует меня в шею и ведет руку выше.
— Спи, девочка моя, — нежно гладит грудь. — Я потом тебе все расскажу. Нам с тобой надо о многом поговорить. Но пока спи.
И под его теплый шепот я и правда засыпаю. Прикрываю глаза и проваливаюсь. Мне так хорошо. Не хочется, чтобы он отпускал меня и я беру его за руку и спускаю ее со своей груди на живот. И удерживаю.
Последнее, что я слышу, — тихий смешок.
13. Лина
Когда я просыпаюсь, то мне уже гораздо лучше. Голова не болит и не кружится. И ноги и руки послушно двигаются. Да, мне намного лучше.
Оглядываюсь — Мэта рядом нет. В кровати я одна. Я встаю и подхожу к окну. Сегодня солнечный день. С удовольствием потягиваюсь, вспоминая вчерашний разговор с Мэтом.
Наверное, я дурочка, но мне сейчас так хорошо. Как не было хорошо уже очень давно. И не хочется думать о плохом.
Ведь получается, что Мэт спас меня… А что было бы, если бы он пришел? Мне страшно думать об этом.
Из одежды у меня ничего нет, поэтому я выхожу из комнаты как есть — в одной майке. Откуда-то доносится легкая музыка. Иду на нее.
Мэт на кухне. И музыка тоже здесь.
— Доброе утро, — говорю я.
Мэт оборачивается и улыбается.
— Вижу, тебе уже лучше?
Киваю.
— Садись завтракать, — кивает он на стол, на котором уже стоят тарелки с едой, апельсиновый сок и кофе.
— Ты сам это приготовил? — я не могу скрыть удивления.
Мэт смеется:
— Нет, конечно. Заказал. Я не умею готовить, Лина, и вообще я неидеальный. Но оставить тебя голодной я не мог. Ты, наверное, уже забыла, когда ела в последний раз. Садись.
Я сажусь на стул. Мэт садится напротив. Накладывает мне.
— Хватит, — машу рукой. — Я столько не съем.
— Съешь, — серьезно говорит он. — Организм истощен, ему силы нужны.
Его строгий тон вызывает у меня улыбку.
И только, когда первый кусок пищи оказывается у меня во рту, я понимаю, как же сильно я голодна! Чувство голода пересиливает стеснение и я справляюсь со своей порцией быстрее Мэта. Поднимаю на него взгляд, он с улыбкой наблюдает за мной.
— Ты так аппетитно ешь, Лина, — приподнимается, перегибается через стол и большим пальцем вытирает у меня в уголке губ. Потом проводит пальцами по подбородку.