Твой первый - единственный
Шрифт:
Шестаков выключил свет, расставил на столе четыре белых больших свечи и включил телевизор, где уже шла серия «Приключения Шурика».
– Тебе не кажется, – я подалась вперед через стол, прихватив рукой распущенные волосы, чтобы они не попали в салат. Буквально полчаса назад я переоделась, сейчас на мне было бордовое платье с рукавом три четверти чуть выше колена. Его ткань переливалась, казалось, оно было обсыпало маленькими яркими камешками. Платье подчеркивало все изгибы моего тела, а вырез на груди делал его довольно женственным. Я подвела глаза, ресницы теперь выглядели длинней,
– Кажется, – он тоже наклонился ко мне, подперев ладонью подбородок. В отличие от меня, Витя особо не наряжался. Надел белую майку и джинсы, слегка взлохматил волосы. Но он и без всяких приготовлений выглядел привлекательно, особенно когда вот так смотрел на меня. От его взгляда внутри вспыхивали маленькими искрами звезды.
– Я еще и не договорила.
– А я уже попал, – на его лице появилась улыбка, хотя за весь день она практически не сходила. Мне казалось, мы оба пребывали в состоянии, которое называют «счастье».
– Ты попал давно, это не новость, – игриво произнесла я, отдаляясь от него. Затем взяла салатницу и положила в тарелку Вити пару ложек. – Пробуй, ты же должен оценить мои старания.
– Знаешь, – он задумчиво взглянул на меня, словно тоже не мог до сих пор поверить, что мы сидим тут вдвоем. В его квартире. Под голоса любимых героев, доносящихся с экрана телевизора. Воздух пропитался запахами жареного мяса, салата оливье и мандаринов. За окном иногда взрывали петарды, и свет в квартирах не собирается гаснуть еще долгое время. А мы здесь. За этим маленьким столом. Вдвоем. Я ведь была уверена, что такого уже никогда не произойдет.
– Знаю, – я улыбнулась, не понимая, откуда такая уверенность и раскрепощенность. – Ты без ума от меня.
– Теперь уже точно, – кивнул он, усмехнувшись. – Я понял, это был твой коварный план. Позже я спрошу с тебя по полной.
– И что ты потребуешь?
– Да мне много и не надо, – Витя взял вилку и попробовал салат, а я замерла в ожидании вердикта. – Вкусно!
– Правда? Тебе нравится? – и пусть еда мне и самой нравилась, но смотреть на то, с каким удовольствием Шестаков пробует мою стряпню, как с радостью уплетает каждый кусочек, было слишком умилительно. И я вдруг подумала: было бы здорово готовить ему чаще, возможно, постоянно, а потом зачарованно наблюдать, как Витя сидит за столом, расправляясь с порциями.
– Рита, – он отложил вилку, поднялся и подошел ко мне. Затем сел на корточки у моих колен, взял меня за руки и посмотрел таким влюбленным взглядом, что у меня в груди защемило от нахлынувшей нежности. – Давай сделаем этот миг вечностью?
– Ч-что? – смущенно проронила я, ощущая, как щеки накрывает тепло от румянца.
– Иди ко мне, – прошептал Витя. Его ладонь коснулась моей щеки, подушечки пальцев прошлись вдоль скулы, медленно доходя до губ. Он провел большим пальцем по моей нижней губе, заставляя сердце остановиться. Я смотрела на Витю, смотрела в его изумруды, напоминающие бескрайний
Мое тело трепетало от прикосновений Вити, его простреливало горячими импульсами. Я не заметила, как мы приблизились, как столкнулись лбами, как наши губы нашли друг друга и слились в поцелуе. Столь желанном, напоминающим глоток кислорода. Столь необходимом, как луна и солнца для земли.
Если бы меня попросили дать имя этому поцелую, я бы назвала его – бесконечность.
Глава Бонус
– Давай сделаем этот миг вечностью?
– Ч-что? – смущенно проронила я, ощущая, как щеки накрывает тепло от румянца.
– Иди ко мне, – прошептал Витя. Его ладонь коснулась моей щеки, подушечки пальцев прошлись вдоль скулы, медленно доходя до губ. Он провел большим пальцем по моей нижней губе, заставляя сердце остановиться. Я смотрела на Витю, смотрела в его изумруды, напоминающие бескрайний океан, свободу, непостижимую мечту, которая, наконец, стала реальностью.
Мое тело трепетало от прикосновений Вити, его простреливало горячими импульсами. Я не заметила, как мы приблизились, как столкнулись лбами, как наши губы нашли друг друга и слились в поцелуе. Столь желанном, напоминающим глоток кислорода. Столь необходимом, как луна и солнца для земли.
Если бы меня попросили дать имя этому поцелую, я бы назвала его – бесконечность.
Мы казались опьяненными, словно держались столько лет, но теперь могли позволить себе многое, позволить целовать друг друга, сминать до дрожи эти вкусные губы, издавать звуки, напоминающие мелодию наших сердец.
В голове мелькала только одна команда. Целуй. Целуй. Без остановки. Целуй меня. Эти слова были настолько острыми и яркими, что казалось, не следуй им, окончательно сойдешь с ума. А я не хотела сходить с ума еще больше, поэтому целовала, поэтому не останавливалась, поэтому водила руками по спине Вити в надежде, что бесконечность так и останется бесконечностью.
Комната пропиталась нами, нашим желанием, страстью и чем-то еще, заставляющим отключить мозг и отдаться порыву. Витя подхватил меня под бедра и кинул, словно дюймовочку, на кровать. Это было так молниеносно, будто он еле сдерживался последние несколько минут. Он залез сверху, блуждая по мне разгоряченным взглядом. В его глазах мелькали огоньки пламени, его губы казались магнитами. Я приподнялась на локтях, громко выдыхая. Не знаю, откуда взялась эта смелость коснуться его майки, стянуть ее и увидеть рельефную, обтянутую мышцами мужскую грудь. Бронзовая кожа, идеальные изгибы, кубики на животе.
Витя опустился ко мне, наклонился и прошептал на ушко, обжигая дыханием шею:
– Ты сводишь меня с ума, – от его слов меня накрыло волной возбуждения.
– Ты первый начал, – я стала водить рукой по его макушке, перебирая между пальцами пряди волос.
– Прекращай, – прорычал он, проводя языком по мочке моего уха. От столь простого прикосновения меня словно пронзили разряды тока. Я хотела большего, я хотела его губ, его прикосновений, я хотела узнать каково это – быть девушкой Вити Шестакова.