Твой пока дышу
Шрифт:
Вереница вопросов в пустоту, бессмысленная риторическая круговерть и никакой обратной связи.
Похожу к двери. Тяну руку. Опускаю.
Нельзя. Как бы не кошмарило, как бы не хотелось, нельзя. Запрещено, отпустил.
Иду в противоположном направлении.
Если любит его – не позволит. Оттолкнёт, обзовёт, накричит, вышвырнет. Но если не рискну, так и буду гадать, случилось бы или нет.
Подхожу к двери. Тяну руку. Опускаю.
Обещание же дал. Себе, Эмиру, ей, хоть и мысленно. Отпустил ведь, отгородился, самоликвидировался.
Иду
Я и так мразь последняя по мнению окружающих, какая разница? Даже если воспротивится, даже если возмутится, я знаю её. Все точки эрогенные знаю, все пути сокровенные исследовал, за минуту в моих руках полыхать начнёт. Хорошо ей будет, очень хорошо, пусть не до стона, не до крика, всего лишь до оргазма, всего лишь физически.
– Ты чего носишься, Паш? – её тоненький голосок со спины на столько внезапен, что я вздрагиваю.
Я! И вздрагиваю… смех. Врасплох меня никто не заставал уже лет пятнадцать.
– Думаю, – хриплю, не оборачиваясь. Зажмуриваюсь с такой силой, что пережатые глазницы мультики начинают транслировать. – Иди спать.
– Да как же я спать, когда ты тут такой… – шелестит тихонько.
Чуть не брякнул – какой? Какой я в твоих глазах, а?
И тут она коснулась моего плеча. Ласковым прикосновением стёрла нахер все границы. Смела все скрупулёзно возведённые преграды. Открыла клетку.
Перехватываю её руку, чтобы бежать не думала.
Разворачиваюсь, захватывая оба запястья.
Поднимаю вверх, припечатывая к стене.
Замираю, глядя в её перепуганные глаза.
– Не надо… – молит сипло, слабо головой из стороны в сторону мотает, а сама губы пересохшие облизывает, закусывая нижнюю. Грудь ходуном ходит, вывернуться даже не пытается.
Хочет меня. Хочет, знаю, что хочет. И сказала «нет».
Надо отпустить её, отстраниться надо, но я не могу. Один поцелуй. Всего один. Хоть что-нибудь, блядь!
Приближаюсь и она отбивает мелкой дробью:
– Не надо, Пашенька, не надо! Прошу, умоляю, остановись! Сам, сам, не смогу я… не смогу… – дёргается вперёд и захватывает своими губами в плен мою нижнюю. Меня всего в плен берёт.
Из одной клетки в другую.
Из одного капкана в другой.
Сказала «нет» и поцеловала.
Умоляла не начинать и полезла сама.
Где мне, блядь, силы брать? Из каких, мать вашу, источников живительных черпать?! Пересохло всё давно!
– Сам… – шепчет задушено и проводит горячим языком по моей губе, даруя ту самую пресловутую влагу, – сам, Паш, сам…
Тянется навстречу, запястья в моих руках прокручивая, грудью своей роскошной напирает, в нежности нечеловеческой топит.
– Я такая слабая, Паш… – почти хнычет, зацеловывая, – рядом с тобой – всегда. Не устою, не смогу, пусти руки, пусти… обнять хочу… так хочу, сил нет никаких…
Вжимаю её руки в стену, с ужасом вопрошая у себя же нахрена я это делаю. Почему не даю ей волю, почему
Нахрена?! Призналась же, призналась, чёрт возьми!
И сказала «нет».
Дрожит вся, от кожи холодом веет, но впечатление, почти уверен, обманчиво. Всё дело только в контрасте, лишь потому что я горю. Полыхаю! И эти губы… целуют, ласкают, сухим льдом обжигают, травмируют. Распадаюсь…
– Блядь, Линда, что ты делаешь со мной… – не выдерживаю уже, хоть высказаться, раз трогать нельзя. – Ведьма ты моя сладкая, до одури сладкая, до помутнения, не вижу нихрена, ослеп к херам, Линда, нельзя так, нельзя… Сирена коварная, музыкой своей заманила, в сети свои паучьи затащила, чтобы измываться только…
– А ты? А ты? А ты? – тарабанит мне в губы без разрыва контакта. – Сковал опять, обездвижил, опять изменницу из меня сделал… знаешь же, знаешь, подлец, что не устою…
И целует, целует, целует, наизнанку своей лаской выворачивает! На совесть давит, на разум, на осознанность.
Блядь! Не могу больше! Не могу!!!
Порвёт же нахрен, чеку сорвала…
Отпускаю её руки и отхожу к противоположной стене смотреть на то, как она безжизненной массой оседает на пол, подтягивая колени к груди и пряча от меня свой стыдливый взгляд. Стыдливо-похотливый.
Чёртова ведьма… даже злиться на неё полноценно не могу, такая она беззащитная в этой позе. Ранимая. Хрупкая.
Не моя.
Мысленно поправляю сбившиеся с плеч лямки ранца и иду в спальню, разваливаясь на кровати. Не набрали ещё высоту, рано прыгать. Покалечусь только.
_________Огромное спасибо всем, кто со мной!
Глава 5
Сложно сказать, к чему была эта его провокация.
Господи, стыдно-то так…
Набросилась на него как стая голодных шакалов, стоило ему только прикоснуться! Бред ещё этот несла, лишь бы не застонать в голос… ведь знала же причину его маеты, знала, а всё равно вышла. Но он… чёрт, он с такой заботой меня укрыл… и дочь разбудил случайно. И вообще не знает, что дочь разбудил…
Кого оправдываю уже, себя или его? Обоих разом. Что я могу поделать, если разум заволакивает густым туманом, когда он рядом? Правду сказала, слабая. Но изменщицей быть не желаю. На этот раз всё серьёзно. И расстаться нужно по-людски.
Расстаться? Конечно, расстаться… как иначе? Нечестно так, неправильно, сгорать по одному, а жить с другим. Я кто угодно, но не лицемерка. Стараюсь ей не быть… Да и он достоин, чтобы любили искренне, а не делали вид.
Расстаться. В глаза посмотреть без чувства вины, объяснить, что не смогу, что другого люблю до сих пор. Поймёт. Отпустит. Куда ему деваться?