Твой путь

Кононова Татьяна Андреевна

— Говори, — тихо промолвил юноша. — Не то мне придётся.

Она беспомощно сцепила руки замком перед собою, точно защищаясь, и прошептала, как в прорубь головой нырнула:

— И… Я письма украла. Те, что с чёрной печатью. И мастеру Хольду отдала.

— Что ты отдала? — тихо переспросил Кит, точно не веря свои ушам.

— Письма, — пискнула она. — С чёрной печатью…

Кит шумно выдохнул и по привычке запустил пальцы в волосы. Прошло несколько добрых минут, прежде чем молчание прервалось.

— Ольгерд, шли погоню за Хольдом, немедля, — приказал Отец Совета. — Сейчас же собирай людей, хоть два отряда, и

гоните в разные стороны, к границе с Империей и к перевалу. К утру не отыщут, значит, пускай возвращаются. Вот ведь леший, хоть бы переписал себе…

— А с нею-то что? — спросил Ярико, имея в виду девчонку. Кит смерил её суровым взглядом.

— Кнута мало! — сердито бросил он. — Всыпать бы хорошенько, чтоб запомнила.

— Я запомнила… — едва слышно выдохнула девушка.

— Да ты сама не понимаешь, что ты наделала! — воскликнул Кит, совершенно рассерженный. — Из-за тебя я не смогу ответить лорду Эйнару, союз, которого мы ждали так долго, не сложится, мы проиграем в войне, хотя так недавно сделали шаг к победе! Эйнар просто письма не дождётся, какого, по-твоему, мнения он будет о нас? Об этом ты подумала? А может, если пара синяков останется, получше думать будешь?

Сигрид побледнела, почувствовала, как от страха и волнения пол куда-то поплыл из-под ног, как в галерее резко стало жарко и душно. И когда Кит подошёл к ней совсем близко, глядя на неё сверху вниз, она вдруг опустила глаза, пошатнулась и, не найдя опоры, упала, сложилась тряпичной куклой. Ярико, стоявший сзади, успел её подхватить. Она не лишилась чувств, но была к этому очень близка, ноги её не держали.

— Ты зря её напугал, — заметил юноша, обернувшись к отцу. — Она очень боялась, и вообще хорошо, что призналась во всём.

— Утром завтрешним разговор будет, — хмуро отозвался Кит. — Ступайте на улицу, на воздух.

— Ты же не… не сделаешь того, что сказал?

— Да ну её, — Кит сердито сплюнул и отвернулся. — Бить ещё девчонку… Это я так.

Он словно позабыл о них обоих и начал нервно мерить шагами длинную тёмную галерею, прихрамывая. Теперь, когда Ольгерд ушёл отправлять отряды из своих людей, пришло время собрать весь старший Совет в главной зале. Кит дождался, пока все остальные уйдут, а сам остался наверху. Кажется, очередная ночь обещала быть бессонной.

Ярико вывел Сигрид на крыльцо с чёрного хода. Морозный воздух быстро привёл девушку в себя, она очень смутилась своей слабости и порадовалась, что в темноте не видно алеющих щёк. Ярико ничего не говорил, просто стоял позади, обнимая её за пояс, и она затылком чувствовала, как бьётся его сердце.

— Получше тебе? — наконец спросил он после затянувшейся тишины. Сигрид пожала плечами: мол, всё в порядке, не тревожься.

— Что теперь будет? — спросила она отчего-то шёпотом. Ярико провёл ладонью по её волосам, посмотрел куда-то вдаль.

— С тобою — ничего, может, посидишь взаперти день-другой. Мастер Хольд сам во всём виноват. Отец послал людей за ним, а тебя велел отвести домой, как станет лучше.

Сигрид вздохнула в ответ. Она вдруг почувствовала, что ужасно виновата перед всеми этими людьми. Они относились к ней хорошо, кем бы она ни была. Даже сейчас, после того, что она сделала, Кит пожалел её, хоть и отругал сначала, а Ярико — не отвернулся, понял и поддержал. Любой другой на его месте ударил бы её сразу, а после не стал бы церемониться: позвал бы старших,

нажаловался, да и дело с концом. Здесь было что-то иное, не просто жалость, не просто понимание.

— Почему вы не держите на меня зла? — тихо спросила она. — Вот хотя бы ты, почему?

— Ты очень похожа на девочку, которую я любил, — вздохнул Ярико. — Так похожа, что я и сейчас верю во всё с трудом. Прошло уже почти пол-солнцеворота, а её нет ни в Яви, ни в Прави. Ты просто напоминаешь Славку. Очень сильно.

— Ну а если бы я была собою?

— Понимаешь… — Ярико задумался, по привычке взъерошил светлые волосы. — Тут уж другое. Будь на твоём месте кто угодно, я всё равно бы заступился. Ты не виновата в предательстве Хольда, ты не знала этого и выполняла его поручения вслепую. Люди ошибаются, и так бывает. Ты сможешь исправить свои ошибки и стать прежней. Обыкновенной. Собой, в конце-то концов.

28. Нет дыма без огня

От Ренхольда до Сайфада, столицы Империи, конному было около двух седмиц пути. Хольд гнал коня, не давая ни себе, ни ему отдыха, поехал кружным путём через Лейнгам, чтобы запутать следы — знал, что без погони дело не обойдётся. И то и дело проверял свою дорожную сумку: на месте ли письма. Судьба благоволила ему, дороги были свободны, ночевал он в маленьких, забытых всеми богами трактирах, в такой глуши, где его никто не знал. Иногда, когда не оставалось выбора и приходилось коротать ночь на довольно известных местным жителям постоялых дворах, он менял внешность, цвет глаз и волос, и становился совершенно неузнаваемым.

За десяток дней дороги его так и не догнали воины из Кейне. Пересекая границу с Империей, он обмолвился, что у него поручение от королевы Даны, и его пропустили беспрекословно, даже не поинтересовавшись сутью поручения. Письма, казалось, оттягивают сумку, тащат к земле и не дают ровно вздохнуть. Хольд волновался, чего не было очень давно, ведь обыкновенно всё удавалось без лишней спешки и суеты, а тут пришлось как можно скорее бежать из города и заметать следы. Немного тревожное и неприятное ощущение проросло колючим побегом где-то внутри: шанса вернуться и начать всё сначала теперь точно нет, осталась одна дорога, только одна, только вперёд, только к краю обрыва, осыпающегося под носками сапог.

В Сайфад Хольд въехал глубокой ночью. Ему казалось, что здесь, в Империи, другое небо — низкое, словно натянутое между деревьев и остроконечных башенок, расшитое золотой россыпью звёзд. Густой, влажный, тёплый даже зимой воздух обволакивал, словно обнимая со всех сторон. Хольд ехал шагом, на улицах города было запрещено разгоняться, разве что за исключением из ряда вон выходящих случаев. Спешить ему было некуда, и он любовался ночной красотой столицы.

До рассвета было ещё довольно далеко: зимой солнце встаёт рано. Но в Империи многие люди ложились спать поздно, а некоторые — и не ложились вовсе, и в мутных окнах виднелись дрожащие отблески свечей, лучин. Мостовые были расчищены, широкий гладкий булыжник отдавался глухими отзвуками под тяжёлыми лошадиными копытами. Мягкий снежок оседал на серую гриву коня, на одёжу, на меховой воротник и тут же таял. Было слякотно и тепло, после двух седмиц пути Хольду показалось, что из зимы он въехал в раннюю весну.