Твой яд мне по вкусу
Шрифт:
«Ладно, я принимаю это. Она включилась в игру…»
— Ясно, — улыбнулся я, — Ты мне даже не нравишься. Так что тут и говорить не о чем.
Майя согласно кивнула. А затем подошла ко мне слишком близко, чтобы не нарушить интимную дистанцию. Она невинно посмотрела на меня снизу вверх и сказала:
— Не говори. Твоя эрекция вещает громче слов.
Не успел я ничего ответить или сделать, как Майя развернулась и направилась на выход из комнаты.
— До встречи на работе! — самодовольно бросила она, не оборачиваясь,
«Ух… Эта девчонка может стать моей погибелью…»
МАЙЯ
Вроде бы я ушла на победной ноте. Но почему тогда я чувствовала себя такой раздавленной и уязвленной?
Мне хотелось реветь навзрыд. Меня никто никогда так не унижал.
В тот самый момент, когда мое сердце только начало теплеть к нему, он обрушил на меня все эти обидные слова.
Зачем он так сделал? Почему он так вел себя?
Ответ очевиден: Максим — потребитель. В отношении женщин — особенно. Для него просто не существует ничего более глубокого и чувственного. Ему знакома только похоть. И он с успехом удовлетворял свои плотские потребности, меняя любовниц, как перчатки.
Я не могла стать для него кем-то особенным. Я просто была одной из…
Очередной трофей. Который он никогда не заберет.
***
Проверив свой телефон, я с ужасом обнаружила квадриллион сообщений и звонков от Ольки. К ним можно было прибавить несколько деликатных попыток бабушки связаться со мной. Я больше всего боялась, что меня уже объявили в федеральный розыск. Потому что Олька была жуткая паникерша. Поэтому, пока я ехала в такси до дома, то первым делом позвонила своей подруге.
— Олька, привет, — поприветствовала я ее невинно.
— Майка! — взвизгнула подружка, заставив меня вздрогнуть, — Я чуть с ума не сошла, нахрен! Ты куда вчера испарилась??? Я отлучалась в туалет и там «зацепилась» языками с одной знакомой. А когда вернулась в зал, тебя уже не было. Я спросила, и мне сказали, что ты ушла с каким-то парнем с танцпола. Это правда?
Я замялась, не зная, как правильно подобрать слова для описания всего произошедшего.
— Ну-у… Вообще-то, да. Так и было…
— Ух… И что? Мне нужны подробности! Даже самые грязные! — мою подругу одолело лихорадочное любопытство.
Я покосилась на таксиста.
— Давай я тебе перезвоню позже, когда доберусь до дома, и все расскажу?
Олька недовольно фыркнула.
— Ладно. Жду с нетерпением, сучка!
***
Когда я вернулась домой, меня встретила Васька с испачканными в муке ладошками и бабушка с понимающим выражением лица.
— Привет, Ба! Привет, Василиска! — натянуто улыбнулась я им.
— Майя, мы с бабулей делаем блинчики! — похвасталась Васька.
Я подмигнула сестре и потрепала ее по голове.
— Отлично,
— Маечка, приходи к нам, как будешь готова, — ласково проворковала бабушка.
Они отправились обратно на кухню, а я прошла к себе в комнату.
Мне нужно было выполнить обещание и перезвонить Ольке. Но как только я закрыла дверь своей комнаты и осталась наедине с собой, эта задача автоматически отошла на второй план.
Я села на край своей кровати и уставилась в стену. Мой мозг готов был взорваться от роящихся в нем мыслей. Я просто не могла понять, как один человек может быть настолько противоречивым. В один момент он спасает меня как рыцарь в сияющих доспехах, а в другой — хамит и унижает…
Чего он добивался такими выходками? Он хотел испытать мою нервную систему на пуленепробиваемость? Или ему просто доставляло удовольствие издеваться надо мной, осыпая меня серпантином из оскорблений?
Я не была готова позволять ему обращаться со мной, как с одной из своих бесконечных шлюх. Я собиралась показать ему, что у меня есть достоинство. Только вот мои колени предательски слабели, когда он подходил слишком близко…
Смотря на Максима там, в его спальне, в одних обтягивающих боксерах, я чувствовала, как у меня становилось влажно между ног. В тот момент, когда он шептал мне на ухо, а потом вдобавок прикусил его, я боролась с желанием запрыгнуть на него, обхватив ногами за талию, запустить пальцы в его волосы и впиться губами в его рот… Мое сердце бешено билось от мысли, как он сжимал бы руками мои бедра, а его язык сражался бы с моим в страстной схватке…
Он был демон. Демон-искуситель. Но я не могла позволить себе искуситься им…
МАКСИМ
Поговорим об умении контролировать свои эмоции и держать язык за зубами…
Ну что ж, я не очень хорош в этом.
Мне, конечно, не следовало выливать все то словесное дерьмо на Майю… Она объективно не заслуживала этого. Не облегчало моего чувства вины и то, что я говорил неправду. И она это знала.
Обманывать самого себя больше не имело смысла: в действительности, Майя очень нравилась мне. Она всколыхнула мое сердце, заставляя его трепетать, как у влюбленного школьника.
Это было страшно. Это чувство меня пугало.
Я давно уже заблокировал любые эмоциональные проявления к женщинам. Я превратил себя в неутомимого трахальщика.
Да, я был потребителем в этом вопросе. Но так было проще избежать новых потерь и связанных с ними страданий. Я не был готов к этому ТОГДА. И не буду готов НИКОГДА. Я не должен был пережить ЭТО снова. Просто потому что я не переживу ЭТО…
Мне пришлось возвести стены вокруг своего сердца. Но Майя каким-то удивительным образом своими яркими голубыми глазами прожигала, словно лазером, в них брешь за брешью, делая меня уязвимым и слабым.