Твой звездный час
Шрифт:
И вдруг горячие слезы сами собой потекли из-под ее закрытых век. Наверное, так же горячо, только будучи по-настоящему влюбленным, целовал отец ее маму.
Нашла время предаваться глупой сентиментальности, сердито подумала она. И все же интересно, что в такой момент чувствовала отцовская невеста?
— Ах, как все это романтично! — завистливо вздохнула жена Патрика, когда Рейт отпустил Энн. — Но как же это твой отец не догадывался?
— Винсент всегда знал, какие чувства я питаю к его дочери, — серьезно сказал Рейт.
Ну, разумеется,
— Ну уж от меня-то он ничего не добьется! — с вызовом сказала она тогда.
Отец засмеялся.
— Ты еще не женщина, малышка. Да и вряд ли он тебя пожелает. Он слишком хорошо знает, что ты маленькая язва.
— Где же вы проведете свой медовый месяц? Или нам не дозволено вмешиваться? — с шутовским смирением спросил Пат.
— Нигде, — ответил за обоих Рей. — Во всяком случае, пока. У меня через день деловая встреча в Роттердаме, которую невозможно отложить. Мы с женой вылетаем завтра утром.
Энн изумленно уставилась на него, но он уже глядел в другую сторону, отвечая что-то жене викария. Ей пришлось дождаться, пока они остались наедине в машине.
— Почему ты сказал Патрику, что мы оба летим в Роттердам? Ведь, если он узнает, что я осталась, он что-нибудь заподозрит, — шепотом спросила она, хотя стекло, отделяющее их от водителя, было задвинуто. Вот так и бывает, когда становишься на путь обмана: Начинаешь всего бояться, как настоящий преступник.
— А ему нечего будет узнавать, — невозмутимо ответил Рейт. — Мы с тобой летим вместе.
— Ты хочешь сказать, что везешь меня с собой, даже не спросив моего согласия? — возмутилась Энн. — Но я не могу, мне завтра на работу.
— Не валяй дурака, дорогая! — отрезал Рейт. — Каким бы фанатиком ни был твой Дэвид, вряд ли он ждет тебя там на второй день после свадьбы.
— При чем тут Дэв? Я сама хочу! — попыталась протестовать Энн.
— Если ты это сделаешь, то подвергнешь нас обоих риску. Подумай, — сказал Рей. — Ведь брак — это не только венчание в церкви.
Она сердито отвернулась. Не надо объяснять ей, что такое брак. Только для нее он не подразумевал ничего, кроме формального обряда. И Рейту это прекрасно известно.
— Брак, — спокойно продолжал Рейт, — предполагает известную степень близости, которую большинство пар достигают в постели. А вот нам с тобой придется изыскивать другие способы. Для этого нужно некоторое время побыть вдвоем, чтобы привыкнуть к нашим новым ролям.
Она не отвечала, и он добавил безжалостно:
— Это ты хотела замуж!
— Да, — прошептала она, — но не затем, чтобы выполнять твои прихоти.
В глубине души она понимала, что Рейт прав, что неловкость, испытываемая ею в его присутствии, может подвести их. Но меньше всего ей хотелось проводить свое время с ним. На ее взгляд, это могло бы только ухудшить дело.
— Пойми же,
— Что додумывать? — поддразнил он.
— Сам знаешь что, — пробормотала Энн, избегая встречаться с ним взглядом.
— Что мы спали вместе? Да большинство из них уверены, что мы это уже делали. Как уверены, что мы уезжаем только затем, чтобы все это время заниматься любовью, что моя командировка — не более чем выдумка, что вместо сидения за столом переговоров я все эти часы проведу за изучением каждого дюйма твоего тела, гладя и лаская его, пока не запомню каждый его контур, каждые впадину и изгиб.
Краем глаза Энн заметила, с каким выражением он смотрит на ее грудь, и лицо ее залил румянец.
— Как ты смущаешься! — не переставал донимать ее Рейт. — Представляю, как бы ты покраснела от ступней до макушки, если бы я стал рассказывать, чего жду от любимой и желанной женщины, когда мы с ней окажемся в постели, что она должна делать с моим телом. Ты когда-нибудь видела обнаженного мужчину, детка?
— Разумеется, видела, — пришлось ей соврать. — Я понимаю, — с уязвленным достоинством продолжала она, — какое удовольствие тебе доставляет делать из меня посмешище. Да, я смущаюсь, когда ты говоришь о таких вещах. И, конечно, моему опыту далеко до твоего. Но я предпочитаю оставаться сама собой. Сексом заниматься — большого ума не надо, — добавила она, обретая уверенность, оттого что он не пытался перебить ее. — И только потому, что я не собираюсь этого делать, ты и не можешь успокоиться.
— А позволь узнать, просто из любопытства, почему ты не собираешься этого делать?
— Ты знаешь почему, — глухо выпалила Энн.
— Потому что сберегаешь себя для мужчины своей мечты, — съязвил Рей. — А что, если ты его вообще не встретишь, а? Ты никогда не задавала себе этот вопрос? — закончил он с неожиданной яростью.
5
— Но это вовсе не гостиница! — воскликнула Энн.
Рейт тем временем выруливал на подъездную аллею и вскоре затормозил перед парадными дверями внушительного каменного замка. С того момента как ей было объявлено, что они вместе едут в Роттердам, Энн не переставала возражать и спорить, но это не возымело никакого действия.
— И что же я там должна делать, пока ты будешь ходить на свои деловые встречи? — негодовала она.
— Ты никогда не производила на меня впечатления человека, безразличного ко всем и вся, который способен страдать от скуки. Это на тебя не похоже.
Она подозрительно посмотрела на него, ожидая подвоха. Неужели дождалась-таки комплимента от этого зануды? У него, конечно же, на уме совсем другое, и Энн, кажется, хорошо понимала, что именно. Не такая уж она круглая дура.
— Я не поеду с тобой, — настаивала она. — Я не хочу.