Твоя девчонка больше не придет
Шрифт:
Заправив, как смогла кровать, я бросилась за своей молью.
Ну вот, еще одно воспоминание детства загадит своим присутствием…В моей детской, на моей кровати.
– У-у, – прошипела злясь. Она полыхала в моих руках жаром. Просто горела. – Тебя бы в больницу по-хорошему, – пробурчала я, когда, наконец, уложила её на кровать.
Укрыла в одеяла, сразу в три, поправила под головой подушку. В машинной аптечке нашла жаропонижающее и заставила её выпить лекарство. Потом заставила ее немного поесть.
Надо было просто избить её там же в лесу. И забыть мерзавку. Но я не дерусь.
Или не приезжать сегодня…Тоже не вариант.
Или не давать Тиму себя и свое тело, а надавать лещей. Выставить за дверь. Подать на развод.
Да не за что на свете! Он мой, пока я этого хочу.
Моль застонала, захрипела, зашлась кашлем, словно столетний дед. Я поморщилась – не хватало еще от нее заразиться. Хреново ей, а ведь еще бы сутки, и я могла не успеть – окочурилась бы. Только этого не хватало.
Просидела так час. Моль не просыпалась. Только стала дышать ровнее и уже не стонала.
Посидела в машине еще час и снова вернулась в дом.
Отвезти ее обратно, где взяла – вот единственное правильное решение. А дальше будь что будет…
– Так, – сказала выдохнув. – Думаю, на этом экзекуция окончена. Вставай, отвезу тебя домой. И не смей никому рассказывать о том, где была! Иначе второй раз уже не отпущу!
Она что-то промямлила.
– Что?! Мямлишь под нос! – я не удержалась и хлопнула её по плечу. Потом еще раз. И еще один – сильнее.
Она сжалась, приоткрыла глаза.
– Лежишь тут, лечи тебя еще. И вообще, я думала, ты сбежала.
Она уже не бледная, напротив раскрасневшаяся. Откинула одно из одеял – жарко.
– Ты же сказала сидеть и ждать. Я и ждала, только холодно было очень.
– А ты всегда делаешь то, что тебе говорят?
– Всегда.
– Дура! – я цокнула. – С Тимом тоже ты такая безропотная?
Она еле заметно улыбнулась.
– Нет, с ним я другая.
Я сжала пальцы в кулаки.
– И какая же? – Закрыла глаза и досчитала до десяти.
Помолчали.
– Это было еще когда я училась в школе. Пару раз. А потом он исчез. И мы просто дружили.
Я шумно выдохнула, вновь набрала в легкие воздух. Она мерзкая лгунья, нет смысла спрашивать – только себе дороже. Расскажет правду – убью, понятно же…
– Собирайся. – Сдернула с нее одеяло.
Ее штаны, словно прилипли к ногам. Грязные и влажные. Стало противно. Я не удержалась и дернула ее за штанину, та на удивление легко поддалась и треснула, расходясь по шву вдоль ноги. Я увидела ее голую ногу – от колена до щиколотки все было синим. Не хило я ей бампером врезала…
– Не могу. Все болит.
– Еще полежать
– Оставь.
Сказать, что я охренела – ничего не сказать.
– Тебе к врачу надо! Ты вся синяя! Не хватало еще, чтобы ты преставилась!
– Не надо к врачу, – она мотнула головой, прикрывая глаза. – Слабость жуткая, голова…я просто замерзла там, в мокрой одежде и заболела. От удара об автомобиль у меня только легкое сотрясение. Я все про себя знаю.
– А ноги? А глаз красный?
– Глаз до тебя – давление. И ноги тоже до тебя.
Я удивленно округлила глаза.
– Тебя что, по ногам били? Правильно, потому что ходишь к кому не надо! К чужим мужикам!
– Можно сказать и так. Я посплю еще, ладно?
Я облизнула пересохшие губы.
– Ты это так играешь сейчас со мной? – спросила я взвизгнув. – Мы поменялись ролями? Или что я не пойму происходит? Вставай и уезжаем! Я НЕ БУДУ БОЛЬШЕ К ТЕБЕ ПРИЕЗЖАТЬ!
– Нет, я просто тебе благодарна.
– А я тебе нет. Ты мелкая разлучница и я тебя презираю! И пока я еще добрая – давай увезу.
– Куда? В полиции и в больнице посмотрят на меня такую расписную и решат, что ты надо мной издевалась.
– Я скажу, что нашла тебя на улице.
– А я скажу, что ты увезла. Силой. И держала взаперти. И буду права!
Мы замолчали как по команде. Уставились друг на друга немигающими взглядами.
Даже спорить бессмысленно. Она права. И я это знаю.
– Хорошо, оставайся. Но знай, что я больше тебя не держу.
– Знаю. Но Тим все равно меня уже ищет…
Тим…
Меня покоробило в очередной раз.
– Ну посмотрим, найдет ли…
Уезжать она отказалась. Отвернулась на бок и почти сразу же провалилась в сон. Я стояла над ней еще минут пять, а потом психанула и оставив воду, еду и вышла из дома.
Я все еще ее ненавижу, но и сдать в больницу не могу. Что если она напишет на меня заяву?
Нет, нет, нет.
Пусть лежит если так хочет, поправляется, а потом я заставлю ее замолчать. Может, еще выйдет так, что она не похищенная, а просто гостья…
Пусть осознает свою вину, а потом испариться из нашей с Тимом жизни.
Свернув под указателем «Рощино» я первым делом еду к улице Зеленой, к дому, что стоял когда-то на краю леса. И чем ближе я к нему подъезжаю, тем меньше мне нравится все то, что вижу.
Маргинальные личности повсюду. Жизнь бьет ключом, веселятся. Из открытых дверей старых лачуг доносится музыка. Под кривым забором одного из них лежит пьяница, на лавочке у другого сидит дама с опухшими лицом с кровоподтеками и курит, зажав сигарету большим и указательным пальцем. Все они недобро провожают взглядом мою машину и мне становится не по себе. А потом и вовсе, я белею от ужаса.