Твоя не любимая

Соболева Ульяна

– Папааааа! – кричит и протянув руки бежит к нам.

– Твою…мать. Я же просил!

– Папочкааа!

Она кричит, бежит, а меня шатает и я невольно хватаюсь за руку Влада, чтоб не упасть, потому что ребенок идет к нам. Я же не выдержу. Я сейчас с ума сойду.

– Молчи и держи себя в руках!

Он идет вперед, подхватывает малышку на руки, обнимает и кружит в воздухе. И меня накрывает каким-то странным чувством, что я уже это видела в своих мечтах. Моя девочка на руках у своего отца и их рыжие волосы сплелись вместе. Смотрела на широкую спину своего бывшего любимого и на то как

рада Полинка, как она верещит от счастья и…как сильно любит своего отца. Наверняка, он заслужил. Потому что я не могу не признать – Ферст любит мою дочку.

И мне вдруг где-то в глубине души отчаянно захотелось стать нормальными, чтобы вот так мы втроем. Я, он и Полинка. И чтобы мои страдания окончились, чтобы боль отступила. Чтобы не было чужого мужчины, который так меня ненавидит, а был Владик и я любила его как раньше.

– Полинка моя.

– Где ты был? Поля ждала. Поля плакала.

– Поля не должна плакать, папа не разрешал. Дай поцелую Полины глазки.

И тянется губами к ее глазам, а я…я стою вся трясущаяся, дрожащая всем телом. Потому что мне странно видеть его таким, я уже забыла что его голос может звучать именно так.

– Кто это?

Показывает пальчиком на меня.

– Папина знакомая.

– Как зовуть?

– Алина.

Сказала я и он бросил на меня уничтожающий взгляд. Но мне плевать. В этот момент мне плевать на всех, потому что я впервые говорю со своей дочкой, я впервые вижу ее вживую так близко и никто сейчас не испортит этот момент.

– Алина… а я Полина. Похозе. Плавда, пап? ЕЕ имя похозе на мое. И она класивая. Поцему ты плацесь?

Я плачу? Наверное, да. Я плачу, потому что мне больно. И я до безумия вскрытая сейчас, как разрезанная вена, как раскрытая рана, как вывернутая наизнанку кожа. И мне кажется Полинка похожа не только на меня, она очень похожа на мою маму.

– Все, малыш, мне надо идти.

– А она?

Снова пальчиком на меня, как будто в самое сердце.

– И она уйдет. Ей пора на работу.

– А она у нас лаботает, да? Ты белешь ее на лаботу?

– Нет. Она просто знакомая. Лиля! Забери Полинку!

Нянька бежит к нам, чуть ли не спотыкаясь и мне хочется крикнуть «нет…нет…нет» не уводите. Еще минутку. Еще пару секунд. Пожалуйста. Я… я же не насмотрелась, не надышалась. Это же моя девочка. Моя малышка. Но девочку забирают и уносят в сторону дома, она машет нам ручкой и улыбается.

Я чувствуя, как ОН сдавливает мое запястье, выкручивает и дергает меня к себе.

– Вот это был первый и последний раз! Я же говорил тебе молчать!

– Владик…прошу тебя. Я не смогла…

– Зато бросить ее ты смогла! Что такое теперь? Угрызения совести?

– Считай как хочешь, говори, что хочешь. Но только дай нам видится! Прошу тебя, Влад!

– Заслужи!

Зашипел мне в лицо.

– Заслужи просто смотреть в ее сторону.

– Дай мне заслужить! Позволь, прошу тебя! Возьми…возьми меня и правда работать к себе. Я все буду делать. Я…

Истерически засмеялся.

– Работать? Мы это проходили. Ноги твоей не будет в этом доме. Ты за идиота меня считаешь?

Рука давит мое предплечье, и он тянет меня к себе все сильнее.

– Хотя…знаешь. Возьму. Подстилкой и шлюхой.

Пойдешь? Прикажу ноги лизать будешь. Согласна?

– Согласна.

Удовлетворённо улыбается. Сломал. Он считает, что сломал, а я на рожу его холенную смотрю и понимаю, как сильно ненавижу и как сильно буду ему мстить. Постепенно. Пусть только даст мне приблизиться к себе.

– Прекрасно. Сегодня переедешь в съемную квартиру.

Прикрываю веки и выдыхаю. Что ж не все сразу. Пусть и такая победа, но она есть, правда? Моя месть слишком дорогого стоит чтоб я отступилась. Я согласна.

Глава 7.2

Сколько же ненависти живет во мне, сколько боли переплелось в комок источающий адский смрад ярости, презрения и жажды мести.

И это наглое, это дерзкое лицо. Черт его раздери. Вообще всего его. Не могу смотреть в эти бирюзовые глаза, то холодные, то горящие адом. И он до дрожи уверен в себе, любит себя. Как же тяжело мне будет достичь своей мести, как же трудно будет противостоять.

Сколько лет прошло…И ничего не забыто, ничему не настал конец. Смогу ли я сыграть, смогу ли настолько подчиниться, встать на колени, чтобы добиться своего. Равнодушием и не пахнет. Я не стала к нему равнодушной, увы. Несмотря на всю боль, что он мне причинил, несмотря на все раны что нанес моему телу, моей душе. Кто я рядом с ним. Просто Алька…Алька, которую он вышвырнул как дранную кошку из своей жизни и из жизни нашей Полечки.

И мне совершенно не нравится, что я чувствую рядом с ним. Не нравится эта дрожь, не нравится это ощущение вернувшейся беспомощности. Ублюдок заставил меня вернуться назад, заставил снова вспомнить как безумно я его любила.

И эта похоть в его глазах. Кто бы сомневался. Он всегда меня хотел. И не только меня. Он бабник и меняет женщин как перчатки, так было до меня, так было со мной и так было и есть после меня.

Сколькие мелькали с ним рядом на страницах газет, сколькие засветились по телевизору и в соцсетях.

Я изучала его все эти годы. Все эти проклятые три года я думала о нем днем и ночью, я не переставала ни на секунду думать. Изучать, сканировать, читать. Следить за его жизнью.

Как у него все складывается, как он идет в гору, как он добивается всего и побеждает и как растет его концерн. Мамочка может гордиться. Ооо, для мамочки я тоже приготовила немало сюрпризов. Их всех ожидают подарки. Потому что они и понятия не имеют кто я теперь и на что способна ради моей дочери, ради того, чтобы вернуть ее себе.

Влад ни капли не изменился. Все так же сорит деньгами, все так же трахает шикарных женщин, бросает их, спит с новыми.

Но прошли годы и за это время он стал….нет, не красивее. Нет. Назвать его красивым было бы слишком громко. Он из тех мужчин кто никогда не будет смотреться на фото, но на кого взглянешь и не сможешь оторваться. Он харизматичен, он интересен, он глубок как самая черная бездна, в нем столько шарма и обаяния, что каждая женщина мечтает оказаться с ним в постели. И как он смотрит своими потрясающими бирюзовыми глазами так, словно сейчас сожрет, так, словно ты самая желанная добыча и начинают дрожать колени, а сердце бьется в самом горле.