Twinfinity Soul
Шрифт:
Каждый мой шаг вёл меня на вершину Матинфеевого кольца. Каждая ступень, каждая часть спиральной дорожки ввысь, вела меня к небесам. И когда мои уставшие стопы коснулись последней ступени – глаза мои пронзил яркий блеск. Я стоял на угольно-чёрном камне, гладком и холодном, раскрывая свой рот в удивлении. Мои глаза не могли оторваться от чудесного блеска и сияния вдали. Кристальный занавес, расстилающийся от конца до конца, закрывал людские взгляды от пасти Даемоновой.
«Так вот он какой… Горизонт…» - трепетно прошептал я, не отводя глаз от этого чуда. Впервые в жизни своей я взглянул на Божественное чудо. Барьер неизвестной природы. Необузданную человеком силу, сберегающую нас
Посещением великого Матинфеева кольца и закончился мой пост. Я годился в ряды Судей, по словам моих Братьев, но мне нужно было многому научиться. Вес, который несут грешники на своих плечах – вот, что я должен понять и найти. Множественные чувства должны работать во мне. Множественные детали должен я познать и запомнить, дабы глаз мой мог отличить грешного человека от пресвятого и Чистого. Брат Савелий даже поделился со мной нужными манускриптами, в которых описывались все известные детали, описывающие еретика, но… мне будет сложно забыть ту мрачную и жестокую картину. Как он вёл женщин и детей на костёр. Я… я должен привыкнуть к этому. Знаю, это выглядит мрачно, но я несу службу. Защищаю чистые души людей от греха и порока. Возможно, эти пути сделают из меня настоящего Рыцаря. Возможно, сквозь чужую боль и агонию я познаю смирение.
После ужина с Братьями и Сёстрами за одним столом я отправился в спальни Сёстер наших. С разрешения Пресвятых Матерей – мучениц и стражниц Сестёр наших - я мог спокойно ступать по коридорам и комнатам спальней этих. Навестить ту, что познала муки душ наших. Сестра Эли’за – так звали её Матеря – лежала в одиночестве. Её боль смогли усмирить, а её душу – успокоить. Только тело её, покрытое ожогами, никто не сможет исцелить. Она была оклеймована огнём, и это клеймо ей суждено носить всю её жизнь.
«Может красота тела твоего и испорчена, но ожоги эти не испортят красоту души твоей, Сестра. Не важно, как на тебя будут смотреть глаза людские – твой прошлый образ неизменно будет таиться в памяти нашей. В памяти моей, Братьев и Сестёр наших. Помни мои слова, и не забывай их.» - словами своими я утешал Сестру Элизу. Стирал её боль молитвами тихими и рукою нежной. Сквозь слезы счастья она приняла мои молитвы, мудрость и благословления. И ради этих слез, чувствую я, мне и хочется жить. Я хочу видеть не страдания и боль, но счастье и радость на лицах людей. Именно этого я хочу достичь. Всей своей душой хочу.
Я сидел у края кровати и наблюдал за Сестрой, возможно, вечность. Наступало время отдыха.
«Спокойных снов тебе, сестра. Да присмотрит за тобой Отец наш Создатель».
– Со спокойной душой и нежностью в голосе благословлял я её и прощался с ней. Это было всем, что я мог ей предложить. Пресвятые Матеря, что следили за нами время от времени, похвалили меня за тёплые слова и старания мои. Теперь и они будут молиться за моё благополучие, вместе с Сёстрами моими. Я был убеждён не раз, и я убедился вновь – ради этого я и существую. Я был рождён Святым Сыном именно с этой целью. Мне оставалось только оставить себе обещание перед сном, которое я не мог не сдержать. Я хотел нести добро. Отдавать добро людям и получать его обратно. В мыслях моих – именно это заставит Отца моего Создателя улыбнуться. Именно это я назову своей истинной верой.
В Братских покоях я оказался раньше остальных. Братьев ждут посты, песнопения и прочие дела, не касающиеся
Сон мой был прекрасен. Под взором Отца-Создателя я гулял по просторным, зелёным полям. Тепло я чувствовал на сердце своём. Тепло это исходило из очей Отца, и от земли под моими ногами. Вскоре на лугах и полях появились новые цвета. Зелёная трава. Жёлтые цветы. Белые, и даже розоватые листья на деревьях высоких. А потом – появились дома. Из дерева, с соломенной крышей. И из этих домов вышли странные, расплывчатые фигуры. Темные фигуры. Я не мог разобрать ни лиц их, не очертаний. И только я захотел рассмотреть их поближе – все исчезло. Ушло от меня. Испарилось.
Цвета слились воедино и растворились в вечной белизне, которая окружала меня. И в конце этой белизны я видел длинный, тёмный туннель, ведущий в пустоту. В… никуда. И тогда мой сон превратился в кошмар. Я видел пустынные поля, над которыми, словно стены, возвышались горы и утёсы. Звон и лязг стали пробивал мои уши, заставляя мою голову трещать и раскалываться. Очертания в тенях непроглядных начали выявлять свои истинные цвета. Оранжевые, тлеющие знамёна и фигуры, переливающиеся в белые и жёлтые цвета. Черные горы и небо. А под ногами… красная земля.
Неописуемая боль заставила меня закричать. Я не мог вынести той боли, что таилась в моей голове. Словно кто-то, ил что-то, разрывало мою плоть. Раскалывало мой череп изнутри. Разница между сном и реальностью была для меня неразличимой. Я едва мог открыть глаза, ибо изо рта моего вечно выходили крики, не давая мне даже вздохнуть. В глазах моих мелькали образы. Лица. Знакомые и незнакомые. Голоса их не утихали. Все они смотрели на меня и осуждали меня, пока моё тело было скованно жуткой болью. Вскоре эти голоса утихли, а среди неизвестных фигур появилась ещё одна… Более светлая. Знакомая. Фигура напоминала мне… Епископа. Одеждами и лицом напоминала. Спешить же с выводами я не стал, продолжая сдерживать неописуемую агонию в себе, стараясь вспомнить хоть одну молитву. И когда тишина окутала меня, я услышал голос Епископа. Едва различимый шёпот, который нёс в себе единое лишь слово:
– «Даемон…»
========== Глава II : Грехи. ==========
Мой сон, мои кошмары, моя боль… все это прекратилось с моим пробуждением. Медленно поднимая веки свои, я увидел все те картины, что были обыденны мне. Тело моё набиралось сил в Братских покоях, лёжа в постели, трескающейся от веса одежд моих. Не сразу решил я поднять свои руки, обнаружив… препятствие. Мои движения были скованны. Не мог поднять я ни руки, ни ноги своей. Такое ощущение, что я был… связан. Я чувствовал на запястьях своих верёвки крепкие, что натирали след свой с каждой моей попыткой освободиться или ослабить их. В сердце моем заиграл страх. Начал я звать на помощь своих Братьев, которые… не отзывались на крики мои. Братья лишь проходили мимо или вставали с постелей своих от криков громких. Они смотрели на меня безмолвно, бездвижно. Словно меня окружали не люди, но статуи каменные.