Ты боишься темноты?
Шрифт:
Келли была готова снять с материнских плеч хотя бы часть обязанностей в надежде на похвалу. Но слов ободрения и благодарности она так и не дождалась. Мать была слишком занята жильцами, чтобы уделять внимание дочери.
В детстве какой-то добродушный жилец прочитал Келли «Алису в Стране чудес», и она долго поражалась исчезновению Алисы в волшебной кроличьей норе. Позже она часто мечтала о таком способе бегства от действительности.
Вот что ей нужно: уйти от всего. Спрятаться в такую же норку. Невозможно провести всю жизнь за чисткой туалетов, мытьем
И вот однажды Келли нашла свою волшебную кроличью нору. Воображение – вот что ее спасло. Воображение, способное унести в любое место на земле. Она переписала свою жизнь...
Теперь у нее был отец, с таким же цветом кожи, как мать. Они никогда не сердились, не кричали на нее. И все жили в чудесном доме. Родители любили ее. Любили. Очень любили.
Келли было четырнадцать лет, когда мать вышла замуж за одного из постояльцев, бармена по имени Дэн Берк, мрачного, вечно всем недовольного ворчуна средних лет. Келли никак не могла ему угодить.
– Ужин паршивый...
– Это платье тебе не идет.
– Жалюзи в спальне по-прежнему сломаны. Я же велел тебе починить...
– Ты плохо вычистила туалеты...
Ко всему прочему, отчим Келли сильно пил. Перегородка между чуланом Келли и спальней матери была очень тонкой, и ночь за ночью девочка слышала звуки ударов и вопли.
Теперь по утрам на лице Этель неизменно красовался толстый слой косметики, не скрывавший, однако, синяков и подбитых глаз.
Келли была в отчаянии. Ей казалось, что им с матерью необходимо немедленно уехать из этого города. Туда, где они будут жить спокойно и в мире.
Она была уверена, что мать ее любит, но как-то вечером услышала, как отчим раздраженно допрашивает мать:
– Почему же ты не избавилась от девчонки, когда еще было можно?
– Я пыталась, Дэн, – оправдывалась та, – но ничего не вышло.
Келли задохнулась, как от пощечины. Значит, мать с самого начала не хотела ее?
Никому она не нужна...
Вскоре она открыла для себя еще один способ преодолеть нескончаемое уныние ее жизни: мир книг. Келли стала заядлой читательницей и все свободное время проводила в городской библиотеке. В конце недели, когда денег совсем не оставалось, она нанималась сидеть с детьми, завидуя счастливым семьям. У нее самой никогда не будет ничего подобного!
Семнадцатилетняя Келли удивительно напоминала красотой мать. Мальчики в школе не давали ей покоя, донимая приглашениями на свидания. Но Келли было противно смотреть на них. Поэтому она всегда отказывалась.
По субботам, когда не было занятий, Келли, закончив работу по дому, бежала в библиотеку и весь день проводила за книгами.
Библиотекарша, миссис Лайза Мэри Хьюстон, умная, образованная, всегда скромно одетая женщина, подметила, как нелегко живется Келли, и старалась ободрить и приласкать девочку. Миссис Хьюстон была весьма наблюдательна. В конце концов ей стало интересно, почему такая изящная, красивая девушка часами просиживает в читальном зале и ничем другим не интересуется.
Как-то она осторожно заметила:
– Мне очень приятно видеть, что
Келли приняла это как предложение дружбы. По мере того как шли недели, девушка открывала библиотекарше свои страхи, надежды и мечты.
– Кем бы ты хотела стать, Келли? – допытывалась та.
– Учительницей.
– Думаю, из тебя выйдет прекрасный педагог. Это самая благодарная профессия в мире.
Келли хотела что-то сказать, но осеклась, вспомнив разговор за завтраком неделю назад. Тогда она призналась матери и отчиму, что хочет поступить в колледж и стать учительницей.
Учительница? Берк засмеялся. Что за идиотская мысль? Хочешь всю жизнь считать медяки? Все учителя нищие! Поняла? Нищие! Даже за мытье полов больше платят. Да и все равно у нас с твоей старушкой нет денег, чтобы послать тебя в колледж.
Но мне предложили стипендию, и...
И что? Хочешь зря потратить четыре года жизни? Забудь. С такой-то мордочкой? Лучше бы вышла на панель, покрутила задницей перед мужиками, глядишь, и заработала бы пару сотен.
Келли молча встала и вышла из-за стола.
И вот теперь она, не выдержав, пожаловалась миссис Хьюстон:
– Они не пускают меня в колледж. Что теперь делать? – И, всхлипнув, добавила: – Неужели придется до конца дней заниматься тем же, что и сейчас?
– Ну конечно, нет, – решительно сказала миссис Хьюстон. – Сколько тебе лет?
– Через три месяца будет восемнадцать.
– Значит, ты достаточно взрослая, чтобы самой принимать решения. Ты очень красива, Келли, неужели не видишь?
– Нет. То есть... не совсем.
Как признаться, что я чувствую себя уродиной? Мерзкой, противной уродиной?
– Я ненавижу свою жизнь, миссис Хьюстон. И не хочу быть, как моя... Мне нужно уехать из этого города. Я мечтаю о чем-то другом, но никогда не смогу получить это здесь. Тут мне не представится возможность сделать что-то значительное. Стать кем-то значительным.
Она тщетно пыталась скрыть слезы.
– Келли...
– Мне не следовало читать все эти книги, – с горечью бросила девушка.
– Почему?
– Потому что в них полно вранья. Все эти прекрасные люди, необыкновенные страны и волшебство... – Келли покачала головой. – Нет никакого волшебства.
Миссис Хьюстон немного помолчала. Что ж, очевидно, у бедной девочки крайне понижена самооценка.
– Келли, волшебство действительно существует, но волшебником должна быть ты сама. И тогда все будет как ты пожелаешь.
– Неужели? – цинично усмехнулась Келли. – Каким же образом?
– Прежде всего ты должна уяснить себе, о чем мечтаешь. Насколько я поняла, ты хочешь вести жизнь, заполненную встречами с интересными людьми и поездками в дальние страны. Когда придешь сюда в следующий раз, я расскажу, что нужно сделать, чтобы мечты стали явью.