Ты больше меня не люби
Шрифт:
— Я полагаю, вам известны некоторые сведения насчет вашей тетушки, — продолжал он. — Миссис Клод Корнуолл была замужем за известным врачом, который умер несколько лет назад. Ей по-прежнему принадлежит дом на Уимпол-стрит. Она с дочерью, вашей кузиной Дафной, которой столько же лет, сколько и вам, занимает верхнюю часть дома и…
Стивен остановился. Ему вдруг показалось, что Айрис не слышала ни слова из того, что он сказал. Она сидела неподвижно, опустив глаза.
— Айрис! — позвал ее Стивен.
Длинные ресницы слегка дрогнули. Она подняла глаза. Они были полны слез.
— Мне кажется, вы специально делаете мне больно, Стивен. — Ее голос звучал тихо и укоризненно. — Вы ведь знаете, что я не собираюсь ехать в Лондон и жить на этой Уимпол-стрит. Даже название звучит ужасно. Моя тетя, кузина — это все ужасно…
Она подавленно замолчала. Стивен не знал, то ли ему смеяться, то ли прочесть ей небольшую нотацию. Наконец он решил пойти на компромисс и, запасшись терпением, стал ей втолковывать, что ни квартира, ни ее родственники не обязательно должны быть ужасными; что она их в глаза не видела; что они могут оказаться очаровательными; что она любила своего отца и у нее нет никаких причин не полюбить его сестру, которой нет еще пятидесяти и которая, если верить паше, в молодости была веселой симпатичной девушкой. Разумеется, паша не видел ее много лет и никогда не встречался со своей племянницей, но что касается Дафны, то ей всего двадцать, и они могли бы подружиться. Они даже могли бы вместе вернуться потом в Маленький Дворец, и так далее, и тому подобное…
По-видимому, последние слова были необдуманными, потому что с лица Айрис разом слетело покорное выражение, и она резко вскочила со своего места.
— Ну нет! — возмутилась, она. — Я никогда не позволю этим людям появиться в Маленьком Дворце! Никогда! Они не смогут понять Египет. Они внесут беспорядок туда, где царит гармония, посеют вражду там, где был мир.
Произнося последние слова, она поймала взгляд Стивена и заметила, что он вопросительно приподнял брови.
— Да, здесь был мир и спокойствие до того, как появились вы, — добавила она сквозь зубы.
Стивен достал свой портсигар и открыл его.
— Я прекрасно понимаю, что нарушаю ваш покой, и вы из-за этого испытываете ко мне неприязнь, но вы сами знаете, в какой незавидной роли я вынужден выступать.
— Я вовсе не испытываю к вам неприязни, — ответила она таким тоном, от которого у любого мужчины должно было сладко сжаться сердце. — Но я очень несчастна, и вы никак не можете этого понять. Я хочу, чтобы вы были моим другом. Я хотела бы… — Она запнулась и покачала головой, словно ей было трудно найти нужные слова. — Не будем больше об этом говорить. Вы сказали все, что были обязаны мне сказать. Давайте на этом закончим.
Он медленно поднялся со стула.
— Дитя мое… — начал он, но она поспешно перебила его:
— Сегодня я больше ничего не хочу слышать. Либо мы друзья, либо враги и… О, Стивен, я так хочу, чтобы мы были друзьями!
— Но вы же не можете таким образом уйти от решения проблемы! — воскликнул он.
— Я никогда не уеду из Маленького Дворца, — сказала она со сдерживаемым волнением, затем повернулась и вышла из комнаты.
Остаток
Ближе к обеду появился принц Юзрев. Махдулис провел его на террасу, где в одиночестве сидел Стивен, угрюмо попивая аперитив. Мужчины холодно приветствовали друг друга. Юзрев не мог скрыть своего раздражения по поводу того, что англичанин все еще не уехал. Стивен, в свою очередь, не испытывал горячего желания вести с принцем светскую беседу.
— Моя луноликая уже спустилась из своих покоев? — спросил Михайло.
«Что за дурацкое прозвище!» — подумал Стивен.
— Да, мы с мисс Лоуэлл уже обсуждали некоторые вопросы, — сказал он вслух.
Глаза Михайло превратились в узкие щелочки.
— Ага! — воскликнул он. — Так значит вы по-прежнему намереваетесь увезти ее из страны, которую она так любит! Вы хотите разбить ее сердце!
Стивен вдруг разозлился.
— Мне кажется, это не ваше дело! — с раздражением произнес он.
Красивое лицо серба стало пунцовым от негодования. Затем оно расплылось в широкой улыбке, которая могла выражать что угодно, но Стивен явно почувствовал в ней скрытую угрозу.
— Я думаю, вы ошибаетесь, мистер Делтри, — слегка поклонившись, язвительным тоном тихо сказал Михайло. — Однако это решать моей госпоже.
Стивен поднял свой бокал и залпом осушил его. Он был очень зол, но старался этого не показать. Ведь в конце концов какое ему дело до того, что Юзрев неравнодушен к Айрис?
Вновь появился Махдулис.
Он сказал что-то по-арабски принцу, и тот заулыбался еще шире. Затем Михайло повернулся к Стивену.
— Простите меня, мистер Делтри, но я вынужден ненадолго оставить вас. Меня зовет моя повелительница.
Он громко щелкнул каблуками и удалился с эффектной театральностью, чем вызвал у Стивена новую вспышку раздражения. Наглый щенок! Стивен с удовольствием поколотил бы его как следует. Он отчетливо сознавал, что разозлился так потому, что Айрис послала за Юзревым. Что она задумала на этот раз? Неужели опять этот вздор насчет брачного законодательства? От этой девчонки можно ожидать чего угодно.
Однако одну вещь для себя он решил твердо: он не позволит взять верх над собой ни ей, ни этому сербу, которого она так опрометчиво выбрала себе в друзья.
Стиснув зубы, Стивен снова уселся на свое место. Он решил оставаться в Маленьком Дворце до тех пор, пока не убедится, что Айрис со своей гувернанткой отправилась в путь. Он будет находиться здесь столько, сколько потребуется: неделю, месяц, если надо — весь отпуск!
В эту самую минуту Элизабет Мартин вышла из здания вокзала Виктория и села в автомобиль, в котором ее ожидала мать. Стоял один из тех сырых холодных дней, характерных для времени года, которое в Англии привыкли называть летом.