Ты больше меня не люби
Шрифт:
Вне всяких сомнений увезти ее из Египта будет очень и очень непросто. И Стивен отдавал себе в этом отчет.
Из Каира в Асуан для него регулярно пересылали корреспонденцию. Два письма было от Элизабет, написанных в обычной для нее легкой, веселой, не слишком сентиментальной манере. Она была робка, как школьница, стеснялась показать свои чувства, или, может быть, не хотела доверять их бумаге. Но то, что она любила Стивена, не вызывало никаких сомнений. Еще совсем недавно это наполняло его сердце гордостью и удовлетворением. Теперь же он читал ее письма с растущим чувством неловкости и вины.
«Почему ты не пишешь, Стив, дорогой? Наверное,
И снова:
«Какой ты противный! Опять нет от тебя письма. Как зовут твою новую подружку? Я подам на тебя в суд за нарушение клятвы, если вскоре не получу весточки от тебя. Стив, дорогой, я мечтаю о том чудесном времени, когда не будет этих тысяч миль, разделяющих нас… Обязательно прочитай новый роман Фрэнсис Джерард. Очень интересно! Книгу я тебе пришлю.»
Милая Элизабет! Она писала то, что думала и чувствовала, безо всяких аллегорий, с неизменным жизнерадостным юмором, но за строками ее писем чувствовалось беспокойство. Он не мог этого не заметить и теперь мучился угрызениями совести.
Он многое бы отдал, чтобы быть таким, как прежде, когда предложил ей стать его женой.
«Как зовут новую подружку?» — в шутку спросила она. «О Боже! — подумал Стивен. — Какие уж тут шутки!» Что он делает? Почему он позволяет Айрис Лоуэлл держать его здесь? Потому что она — женщина его мечты, она, а не Элизабет!
Письма Элизабет были прочитаны и убраны в его кейс. Рано или поздно на них придется отвечать. А пока он продолжал плыть по реке эмоций, которые пробуждала в нем Айрис, и течение в этой реке было слишком сильным, чтобы с ним бороться. Михайло Юзрев в последнее время не появлялся. Он несколько раз заходил, но его не впустили. Стивену и мисс Морган Айрис сообщила, что не желает видеть принца в настоящее время.
— Он утомил меня. Пусть подождет, — сказала она как-то раз утром, когда Махдулис принес записку от серба, и бросила на Стивена взгляд, от которого затрепетало сердце молодого дипломата.
Паша был прав. Если умрет старая мисс Морган, Айрис останется совершенно одна и будет легкой добычей для таких, как Юзрев.
А на следующей неделе, если только Стивен не попросит продлить ему отпуск, он уже должен будет приступить к своим обязанностям в Каире.
Он уже довольно хорошо познакомился с владениями Лоуэллов и полюбил их. Айрис показала ему каждую комнату, каждую реликвию, каждую книгу. Она провела его по столь дорогому ее сердцу священному храму, поведала ему там секреты древних, пробудила в нем почти такой же энтузиазм и любовь к эпохе фараонов, какой испытывала сама.
Она околдовала его, как признавался сам себе Стивен, почти заставив поверить, что она действительно является воплощением древней богини.
Айрис была несравненна в своих восхитительных экзотических одеждах. Он никогда не уставал от ее общества и готов был часами любоваться ее изящными движениями, выразительными жестами рук. И еще он никак не мог отделаться от мучительно-сладкого воспоминания о той Айрис, которую он видел лунной ночью на развалинах храма. Он снова хотел увидеть ее такой, держать в своих объятиях, потерять голову от страсти…
Он старался избавиться от этих мыслей, но они как наваждение возвращались снова и снова.
Каждый Божий день Стивен спускался вниз в твердой решимости рассказать Айрис об Элизабет. Он и не рассчитывал своим признанием произвести какой-нибудь эффект. Что ей, собственно, за дело до того, на ком он собирается жениться? Однако всякий
Айрис, не подозревавшая о мучительной борьбе, происходящей в душе англичанина, которого она считала человеком с железной волей, продолжала предаваться своим мечтаниям, выжидая время. Она намеренно избегала разговоров об отъезде в Англию. В любом случае Морга все еще была слаба и не могла никуда ехать. А потом, как надеялась Айрис, когда Стивен побудет здесь еще некоторое время, он окончательно подпадет под магическое очарование Египта. Тогда он все поймет и больше не будет настаивать на ее отъезде.
Айрис продолжала жить в своем иллюзорном мире. Ей было хорошо со Стивеном: кроме того, что он в интеллектуальном плане занял место ее отца, его общество вызывало в душе Айрис неведомые ей прежде ощущения. Она не хотела думать ни о прошлом, ни о будущем. Айрис жила только сегодняшним днем, забыв даже свой план о брачном союзе с Михайло. Она была уверена, что переманит Стивена на свою сторону.
Однажды старая гувернантка, когда они были одни, пожурила Айрис.
— Когда ты напишешь письмо миссис Корнуолл? Тебе уже давно пора это сделать, дитя мое. Мистер Делтри написал ей, но ты тоже должна связаться со своей тетушкой.
Айрис загадочно улыбнулась.
— Да, я в ближайшее время напишу ей. Не надо напоминать мне об этом, Морга, — ответила она.
— Но мистеру Делтри скоро придется ехать в Каир. Вчера вечером он сообщил об этом. У него есть и свои дела, Айрис. Он ждет от тебя какого-то решения.
Айрис слегка прикусила губу, но продолжала улыбаться.
— Ему придется подождать еще немного, Морга, — сказала она.
Мисс Морган слишком хорошо знала свою воспитанницу, чтобы продолжать этот спор. Но она никак не могла отделаться от дурного предчувствия. Ей казалось, что ситуация может выйти из-под контроля, и все кончится чем-то ужасным.
Эта ночь была особенно жаркой и тихой. В черно-синем небе, словно большой серебристый фонарь, висела полная луна. Пронзительным холодом горели звезды. Мисс Морган рано отправилась спать. Стивен, как обычно, ужинал вдвоем с Айрис — это был ставший уже традиционным ужин на террасе с бесконечной сменой превосходных блюд и отличным вином. Было настолько безветренно и тихо, что ровное пламя свечей казалось золотыми стрелами, пронзившими кромешную тьму ночи.
Стивен любовался девушкой, сидящей напротив. Он сразу обратил внимание, что сегодня Айрис была в новом платье, самом элегантном из тех, что он видел до сих пор. Сшитое из черного гофрированного шифона, оно было схвачено на ее узкой талии широким поясом, украшенным жемчугом и драгоценными камнями. Шея и плечи оставались открытыми. В ушах красовались большие кольца, а в темные уложенные кольцами косы вплетена серебряная лента. Стивен поймал себя на том, что не может отвести взгляд от этой ленты, матово мерцающей в лунном свете.
Потягивая крепкий турецкий кофе и дымя сигарой, Стивен почувствовал, что сегодня он взволнован более, чем обычно. С этим пора кончать, сказал он себе, потому что это уже безумие. Сегодня он обязательно расскажет Айрис об Элизабет. Он скажет: «Вы обязательно должны познакомиться с моей будущей женой. Может быть, вы подружитесь…»
Но он понимал, насколько нелепа сама мысль, что Элизабет и Айрис станут подругами. Современные девушки, Элизабет уж во всяком случае, вряд ли поймут Айрис.