Ты будешь моей
Шрифт:
– Ты всегда мне готовил невероятно вкусный кофе, - отметила я, и замерла, поймав на себе удивленный взгляд. – Что?
– Ты помнишь, какой кофе я тебе готовил?
Господи…
Я присела на стул, машинально почесывая затылок.
– Я даже не поняла, что сказала.
– Ты что-то еще вспомнила?
– Голова немного болит… - помассировала вески, и покачала головой. – Нет, пока ничего.
То ли воспоминания приносят боль, то ли последствия после операции.
– Дай, пожалуйста, воды.
Во
Захар подал стакан, и я отпила сразу несколько больших глотков.
– Я сама не верю, - хмыкнула и отпила еще.
– Может быть это точка, от которой последуют и остальные воспоминания?
– Мне очень бы этого хотелось.
Захар присел возле меня на корточки, и положив руки на колени, взял в свой плен мою руку.
Значит… не зря у меня по телу такие мурашки от его касаний.
– Юльк… - загадочно произнес он, а я словно завороженная смотрела на его губы, - я тебя попрошу кое о чем, а ты меня не бей за это, ладно?
Я кивнула.
– Хотя, можешь бить.
И он резко подхватил меня на руки, усадил на стол и овладел губами. Я пискнуть не успела, как его язык оказался у меня во рту. По телу прокатился жар, а между ножек тут же стало влажно. Он вплел в танец поцелуя и моя язык тоже. Целовал жадно и сладко. И я бы даже не посмела оттолкнуть мужчину. Так жарко и одновременно прекрасно было ощущать себя желанной.
Я почувствовала его руки у себя на пояснице, и выдохнула прямо в рот, когда он подвинул меня ближе к себе, расположившись между ног.
Боже…
Я чувствовала его желание…
Захар немного ослабил напор, и языком провел по губам, после чего завладел нижней губой, слегка посасывая ее.
Я пальцами прошлась по его плечам, и вздрогнула, почувствовав его руки под кофтой на пояснице. Это для меня было что-то новое. По сути, я не знала, каково это, заниматься сексом. Хотя сама себя неоднократно ласкала в душе.
Видимо по моей реакции Захар понял, что поспешил, и переместил руки повыше. Одну положил между лопатками, а другой схватил меня за волосы.
От нехватки воздуха дыхание сбилось, но я не хотела, чтобы наш поцелуй заканчивался. Мне нравилось то, что Захар делает с моими губами.
Знаю, он ждал этого слишком долго. И еще труднее было, когда я снова появилась в его жизни. Только вот не была готова. А сейчас… он, не спрашивая сделал то, чего я действительно желала. Особенно последние дни.
Сминая губы, дарил телу приятную дрожь. От одних только поцелуев я возбудилась и чувствовала, как моя грудь хочет ласки. Соски затвердели, и терлись о ткань кофты, причиняя некий дискомфорт. Моей груди требовалась другая ласка, но я не была готова просить об этом. Пока что не хватало смелости.
Захар медленно начал отпускать мои губы, перемещаясь то на щеки,
– Кхм-кхм, простите, Захар Денисович. У нас беда.
Мы резко посмотрели на Руслана, и я тут же спрыгнула со стола.
– Что случилось? – рыкнул Захар.
– Мы играли с ребенком. В реку спускались, там же горка…
– Что с моим сыном? – прорычал он, а у меня сердце пустилось вскачь.
Я крепко сжала руку Захара, ощутив, как и он в ответ сжал мои пальцы.
– Он провалился под воду. Но ребята уже вытаскивают его.
– Убью нахер всех.
Мы рванули на улицу. Я даже не подумала надеть куртку, кое-как сунула ноги в домашние угги, и только успела заметить, что Захар схватил с дивана плед.
Мне стало плохо от того, что с Гордеем может что-то случиться. Я не переживу, просто не смогу.
Выбежав на улицу, я осмотрелась и увидела, где собралась охрана. Рванула туда, и сразу же рухнула на колени около сына. Его как раз вытащили из воды.
– Доченька, прости. Не доглядела, - плакала мама, а я как ненормальная осматривала Гордея, пытаясь понять его состояние.
Рядом появился Захар. Он сразу же поднял сына на руки и понес его в дом. Мы с мамой последовали за ними. Я даже не сразу поняла, когда на моих плечах оказался плед.
– Какая же я дура.
– Мам, прекрати. Ты не при чем!
Мы зашли в дом, и муж сразу же отнес сына на диван. Принялся снимать с него вещи, а я рванула на верх за сухой одеждой и теплым одеялом. Вернулась в гостиной, как раз, когда Захар растирал сына, и раздавал указания охране.
Мама вышла из кухни с большой кружкой чая.
– Я позвонила доктору. Он скоро приедет, - сообщила она, и присела у ног малыша.
– Держи кофточку, - Захар сам одевал сына, а я, присев рядом, гладила его по голове.
Укутали в одеяла и все втроем окружили Гордея находясь на грани срыва.
Я пересела на диван и перетащила сына на себя, отдавая ему как можно больше тепла.
Хотела укутать его собой, чтобы он поскорее отогрелся.
Муж даже фен принес и высушил сыну волосы.
– Может в ванную?
– Захар Денисович, там доктор приехал.
Пока Сергей Тимофеевич осматривал Гордея, я стояла у окна, и наблюдала за ними. Душа была не на месте. Боялась, что он может заболеть, и мало ли во что это выльется.
Ко мне подошла мама, и я утащила ее в объятия.
– Ну, ты чего, мамуль? Не плачь.
– А сама? Отчего глаза на мокром месте?
– Я мать.
– А я мать и бабушка. На мне двойная ответственность. И что? Не доглядела.
– Виктория Николаевна, - услышали мы слова врача, - прекратите себя винить. Не то позову Руслана.