Шрифт:
ГЛАВА 1. Пролог.
В одном из городских роддомов города N полный аншлаг, медсестры едва успевают переодевать, выносить и раздавать младенцев выписывающимся матерям. И поэтому на пеленальном столике, где положено готовить к выписке одного новорожденного, их оказалось двое. Один из малышей поразительно красив: большие синие глаза, длинные, пушистые ресницы и очаровательные ямочки на щеках. А второй полный антипод: сморщенный, красненький, с настолько заплывшими глазками, что их цвет определить невозможно. Насколько к первому тянулись руки медсестры, настолько же до второго неприятно дотрагиваться.
– Маша, чего возишься, –
– Давай, выноси дочку Антоновой.
В это время невидимый людскому взору Амур парил по роддому. Вековой стаж никак не отразился на его внешности, он был такой, как его изображают художники на полотнах: красивый, пухленький малыш с белоснежными крыльями за спиной. За время миссии купидона он ни разу не ошибался с местом появления, за это чутье его ценило начальство, и немного завидовали коллеги.
– Неужели первый прокол? – удивлялся херувим, вглядываясь в ауры людей. Женщины лучились счастьем материнства, а встретившиеся на пути мужчины никак не походили на людей, нуждающихся в его услугах. Двое из них счастливо женаты и влюблены в свою половинку, третий – профессор преклонных лет, единственной страстью которого является медицина. То есть и у него все хорошо. Наконец купидон увидел золотистую нить судьбы, которая указывает Амурам цель. Сегодня явно необычный день, с таким прежде ему не приходилось сталкиваться, нить кружилась вокруг двух младенцев, переплетая им ручки. Немного посомневавшись, херувим решил с судьбой не спорить.
– Повезло тебе, малышка, – не удержался от высказывания, взглянув на девочку. Усмехнулся, вспомнив, как удивляются люди, встретив влюбленную пару, в которой один безумно красив, а вторая едва дотягивает до звания «не совсем уж и плоха». А ведь в этом зачастую заслуга Амура.
– Ну что ж, буду крестной феей, подарю тебе сильную и взаимную любовь, – он натянул лук и с опаской посмотрел на большие для таких крох стрелы. Удачно вспомнил, что недавно соединял влюбленных в гномьем царстве и, запустив пухлую руку в колчан, достал две маленьких золотых стрелы.
– То, что надо, – обрадовался находке и прицелился в грудь малышки. Тетива едва слышно зазвенела, и стрела полетела в цель. Но не стоит закрывать глаза от страха, едва она подлетела к младенцу, как рассыпалась золотистой пыльцой в районе сердца.
– Готово, – потер ладошки довольный купидон, наблюдая, как взгляд крохи на минуту стал осмысленным и замер на лежащем рядом мальчике, словно впитывая в себя его образ. Приготовил вторую стрелу и только стал прицеливаться, как его отвлек ментальный вызов. Стрела полетела, пущенная дрогнувшей рукой, и проследить за ее направлением любовный посланник забыл, поглощенный разговором. Еще бы, его помощники десяток лет сводили вместе мужчину и женщину, и каждый раз у них что-то срывалось. Уже хотелось плюнуть и бросить эту затею, но они были идеальной парой и только рядом друг с другом могли быть счастливы. И вот, наконец, все срослось, они вдвоем в одном и том же кафе, теперь дело только за Амуром.
– Лечу, – обрадовано воскликнул купидон и, решив, что в этом месте все дела завершены – стрелы посланы, полетел воссоединять сердца и судьбы. Но по досадной случайности, вторая стрела полетела в противоположную сторону, огибая земной шарик, залетая в страны, города и выискивая заданного адресата. И вопрос как скоро она его найдет, остается открытым.
Тут вышеупомянутая Маша, которая не заметила ничего сверхъестественного, с улыбкой протянула
– Да зачем ты мальчика Самойловой хватаешь! – рассердилась крикливая женщина.
– Вон же ее дочка, рядом лежит, – и для наглядности указала пальцем на страшненького младенца.
Маша взяла инопланетное чудо на руки и, не доверяя словам начальства, украдкой взглянула на бирку новорожденного. Последние сомнения отпали, когда прочитала «Антонова, девочка, вес 3 100, рост 51 см». Сокрушаясь и безмерно поражаясь как у такой красавицы-матери, могла получиться настолько, мягко говоря, невзрачная дочь, принялась переодевать малышку в принесенные вещи, которые приятно порадовали высоким качеством и изяществом пошива.
– Ясно, скорее всего, бедняжка вышла замуж за обеспеченного, но страшного. А если он еще и старый, – продолжала накручивать в своей голове Маша. – Так что тебе может и повезло, малышка, что не родилась красивой.
И все бы было ничего в этой истории, если бы она не касалась меня самым непосредственным образом, ибо этой «везучей» была именно я. Маша, закончив с переодеванием, повернула меня на бочок, и мои глаза вновь увидели лежащего рядом красавца, и я окончательно влюбилась. Поэтому, когда Маша понесла меня к ожидающим в нетерпении родителям, я зашлась в неистовом плаче, сделавшим меня еще страшнее, чем была до этого. Ведь меня разлучили с моей симпатией!
Оглушенная моим ором девушка поскорее передала горланящий сверток в руки моего отца, и в этот момент одновременно удивились два человека. Маша, которая оказалась в корне неправа насчет внешности родителя, молодого, высокого и крайне привлекательного мужчины с темно-синими глазами, и мой отец, получивший в руки диво-дивное, чудо-чудное, а точнее говоря, меня, Елизавету Антонову.
Родитель отчаянно пытался отыскать в краснолицем, страшненьком и отчаянно орущем младенце хоть какие-то приятные черты, чтобы умилиться им, как до этого проделывали все отцы на крыльце. Он, за два часа ожидания на пороге роддома, повидал достаточно трогательных моментов, но не думал, что ему придется настолько сложно. Заметив красноречивый взгляд внимательно наблюдающей жены, и узрев сердито сведенные брови, он нежно засюсюкал, через силу выдавливая слова о дивной красоте дочки, при этом чувствуя себя крайне глупо. Лина ведь не дурочка и чудесно видит, что их малышка страшненькая, поэтому наверняка ему попадет за столь очевидное лицемерие. Но нет, невероятно, но лицо жены засветилось от радости, и она на полном серьезе заявила:
– Она и правда красавица! Посмотри, у Лизоньки твои глаза.
Сергей честно попытался разглядеть цвет глазок дочки, но попытка оказалась провальной, ибо их практически не видно, а сквозь небольшую щель цвет никак не определить.
– Да, тяжело придется дочке, – укладывая ребенка в автолюльку и внимательно рассматривая, отчетливо понял мужчина. Но тут вспомнил о том, что, слава богу, живем в двадцать первом веке, и пластика уже сейчас творит чудеса. Значит, лет через шестнадцать и вовсе не составит проблем подправить неказистую внешность дочурки. Главное, заработать достаточно денег, тогда и дочь станет красавицей. После этих мыслей стало немного спокойней, и он с большим энтузиазмом поддакивал жене, расхваливающей несуществующие достоинства малютки, и даже пару раз улыбнулся.