Ты будешь рядом
Шрифт:
– 4-
Четыре дня пролетели очень быстро. Корабль благополучно приземлился в космопорте, и вот уже вся команда оказалась на земле космодрома. Все четверо дружно подняли глаза к небу, наслаждаясь его голубизной. Столько лет не видеть Солнца, не дышать свежим воздухом, не чувствовать дуновения ветра обнажённой щекой...они радовались как дети. На какое-то время напряжение, сковывавшее их все четыре дня, отпустило, и стало легче дышать.
Земля, наконец-то они на родной планете и чувствуют под ногами твёрдую земную почву.
– Жаль, что вокруг нет птиц, - сказала София.
– Мне
– Вот вам цветы, госпожа Бражинская, - раздался за спиной тоненький голосок. София повернулась и увидела молоденького пилота, который протягивал ей букет хризантем. Она схватила его, как будто это были последние цветы в её жизни. Они так восхитительно пахли, что у неё закружилась голова.
Команду повели к выходу из космопорта. По дороге сопровождающий рассказал, что им предстоит несколько весьма нелёгких дней. Их обследуют врачи, психиатры и специалисты из центра искусственного сохранения жизни. После этого им предстоит две недели карантина, в течение которых все посещения посторонних лиц строго запрещены.
– Поэтому нас никто не встречает?- спросил Колин, который всю дорогу то и дело оглядывался по сторонам, ожидая увидеть Лару. Увидеть её хотя бы мельком. Только бы знать, что она его ждёт...Только бы узнать...
– Но это же несправедливо. Мы столько лет не видели своих близких, - продолжал Колин, не замечая, что доктор смотрит на него как-то странно.
– Ну а видеосвязь, надеюсь, не запрещена? Или вы держите всё в секрете?
– Господин Золянский, кажется? Дело в том, что вы наверно не в курсе. Но мне почему-то сказали, что в курсе.
– издалека начал сопровождающий, но тут же почувствовал, как его больно ткнули в бок.
– Колин никак не дождётся, чтобы увидеть свою невесту. Он очень её любит.
– сказал Давид, сделав выразительные круглые глаза.
– Мы не знали, как повлияет на его психику новость о том, что все контакты запрещены центром эпидемиологии. И поэтому пока ничего ему не говорили.
– Но это же глупо, - сказал Колин. Сопровождающий посмотрел на него с жалостью и покачал головой.
– Я ведь не маленький ребёнок. Я всё понимаю.
Радость, вызванная возвращением на родную планету, была омрачена. Все члены команды, не сговариваясь, шли молча, опустив глаза. На душе было неуютно, и у каждого были на то свои причины.
Коллин был заметно разочарован и обозлён. Им столько пришлось вынести, и теперь снова ждать. Снова оттягивался тот момент, когда он наконец увидит свою невесту.
Бражинский корил себя за то, что в своё время не сумел принять правильного решения. Хотя в глубине души понимал, что ничего другого никто и не сумел бы им предложить. Одна неточность потянула за собой череду случайных ошибок, которые вылились в итоге в огромный ком. Ничего не поделаешь, нужно жить дальше с тем, что у них есть на сегодняшний день.
София словно находилась в глубоком трансе. Её мучила совесть за то, что она завидовала Колину Золянскому и его возлюбленной куколке. Кто знает, быть может именно она накликала на них эту беду. Своей позорной недостойной завистью.
И только Давид внимательно смотрел по сторонам. Ему
Дни летели за днями. Каждый день они проходили множество тестов. Им кололи непонятные лекарства и то и дело с ними беседовали психиатры. Их поселили рядом: в одной комнате была семья Бражинских, а в другой Давид с Колином. Причём Давиду вначале предложили отдельное помещение, но он отказался и предпочёл соседство Колина. Всё-таки они теперь почти родные люди. Вряд ли на всей Земле сыщется кто-то родней.
Коллин чувствовал, как тревога растёт день ото дня. Он был в бешенстве оттого, что ему не позволяют связаться с Ларой. И недоумевал, почему она сама не пытается сделать это. Та Лара, которую он знал, готова была снести горы, чтобы добиться того, чего хочет.
– Скажите, может она сама не хочет со мной общаться? Пусть хотя бы свяжется со мной. Пусть скажет "отвали", наконец.
– каждый день спрашивал Коллин докторов.
– Скажите хоть что-нибудь. Она ведь моя невеста.
Но доктора молчали и подозрительно отводили глаза. Колину это казалось более чем странным. Он чувствовал, что происходит что-то непонятное, о чём ему никто не говорит. Коллин давно заметил, что ему уделяют более пристальное внимание, чем ко всем остальным. Когда он говорит, все опускают глаза. И стараются общаться на какие-нибудь отвлечённые темы. А его интересовало только одно - Лара. Но о ней все почему-то упрямо молчали.
Коллин не знал, что думать. Всё вокруг казалось ему странным. Всё было так непривычно, так непонятно, как будто мир стал другим. Люди носили непривычную одежду, какие-то странные причёски. И выглядели как-то по-другому. Тот краешек города, который он успел увидеть из окна аэромобиля, показался ему незнакомым. И в то же время были вещи, которые он узнавал, хотя и с трудом. Центр геологических исследований возле космопорта был всё тем же. И в тоже время всё вокруг изменилось до неузнаваемости.
Может, длительное пребывание в состоянии искусственного сна так сказалось на его психике. Или же он просто отвык от жизни на Земле. А что если Лара тоже покажется ему такой же чужой и странной, как и люди вокруг? Нет, он не готов был в это поверить. Должно быть, ему действительно нужна помощь психиатра. А потом всё будет как прежде. Просто он отвык.
Было ещё кое что, что казалось ему непонятным. Среди людей, которые их посещали - а таких было немало: врачи, учёные из центра геологических исследований, космофизики,- не было ни одного знакомого лица. И язык, на котором они говорили, тоже был ему не сильно понятен. Слишком много слов, которые употреблялись не к месту, некоторые слова он вообще слышал впервые. У Колина складывалось впечатление, будто он сходит с ума.