Ты доиграешься, босс!

Лорен Лена

Как ни странно, но мне совсем не страшно. Мне абсолютно безразлично.

Вчера в тайне от Омеги я перевела маме все деньги, что были у меня на счетах. Всё, что от меня требовалось, я выполнила.

Больше нет смысла в борьбе за собственную жизнь. Внутри у меня одна лишь опустошённость. Я сдалась. Я перестала бороться.

— Открывай рот! — он встаёт на колени, приспускает штаны и выгружает наружу член.

— Заставь меня! — цежу я, сжимая плотно челюсть.

— Я сказал, открывай свой чёртов рот!

—

Тебе бы поучиться, как обращаться с девушкой, чтобы она хотя бы немножко возжелала тебя.

Замахнувшись, он влепляет мне звонкую пощёчину. Она оглушает меня и растрясает мозги, но мне так плевать на боль. На Омегу. На себя.

Я лишь нагло смеюсь ему в лицо, за что получаю ещё одну, но не менее сильную пощёчину. Только теперь уже по другой щеке.

— Бей, Омега! Сколько влезет! Но учти — боль меня не заводит!

— Я знаю, что тебя заведёт! — рычит он, присаживаясь на кровать. — Мортис как раз сейчас недалеко от Джексонвилла.

Омега выбрал не самый лучший метод. Но, полагаю, он только и добивается от меня эмоций.

Вмиг я выхожу из себя. Я набрасываюсь на него с кулаками и принимаюсь молотить по всему, что попадается под руки. Ору и реву, как взбесившая медведица, у которой отняли детёнышей.

— Только попробуй, кусок дерьма! Я уничтожу тебя, если ты хоть пальцем к ним прикоснёшься!

Одним движением руки Омега обхватывает мое горло, сжимает и отбрасывает от себя в стену.

Под действием адреналина я поднимаюсь на ноги и несусь по лестнице на первый этаж, а Омега бросается за мной следом.

— Тебе не скрыться от меня! Ты же знаешь мои возможности, дорогая! — его низкий голос эхом отзывается у меня в голове.

На цыпочках я забегаю в кухню, судорожно открываю ящик со столовыми приборами и хватаю нож для масла.

— Не подходи ко мне, Омега! Дай мне время свыкнуться со своей участью! — выставляю нож, когда он начинает приближаться ко мне.

— У тебя было три дня на это! Я не мешал тебе! Прошло достаточно времени, чтобы оплакать свою любовь!

— Что ты знаешь о любви вообще? Ты никогда не любил! Ты не умеешь!

Желваки на его челюсти играют, а взгляд становится потерянным, словно я задела его за живое.

— Ты думаешь, от нехуй делать я начал заниматься подобными вещами? — подходит ко мне вплотную и нарочно напарывается на кончик ножа, хладнокровно вдавливает себе же в грудь. — Пять лет назад убили мою девушку. Ублюдки отрубили на живую ей ноги и руки, и бросили умирать, и после этого я начал мстить. И мне до того понравилось, что я стал зарабатывать на этом.

— Мне очень жаль, — произношу со всей искренностью и хмыкаю громко. — Только в одном ты всё же просчитался. Ты такой же ублюдок, как и все те, кого ты убил!

Это была моя роковая ошибка. В одну секунду Омега закипает. Он хватает меня за горло и резко шарахает по руке, в которой

я держу нож. Удар был настолько сильным, что я вскрикиваю от боли, а нож вываливается из моих рук и падает на кафельный пол.

— Какая же ты сука! — он сшибает меня с ног и валит на пол, крепче сдавливая горло. — Где бы ты была, если бы не я? Где, сука, скажи!

— Омега, отпусти! Прошу! — хриплю я, ощущая как темнеет в глазах.

— Где был бы твой брат, если бы я не предоставил тебе такую возможность? — его силы только увеличиваются, а мои стремительно покидают меня.

Единственное, что мне остаётся — судорожно дрыгаться под ним и из последних сил колотить его в грудь.

Но тем самым я еще больше злю его.

В глазах одна лишь темнота. Я не могу вздохнуть, даже хрипеть уже не в состоянии. Я окончательно перестаю бороться. Я даю ему возможность сделать свой решающий ход.

— Я же, дура, люблю тебя! Тварь ты неблагодарная!

Он делает последний рывок. Веки мои дёргаются и смыкаются под тяжестью, а затем Омега сбавляет хватку. Пронзительно вдохнув, я начинаю задыхаться, только теперь уже от кашля, раздирающего глотку.

— Через десять минут жду тебя у себя! — как ни в чем не бывало говорит Омега и сползает с меня.

Опустошённость.

Ради чего я живу? А не проще ли покончить с собой? Нож у меня есть... Что еще надо?

Внезапно ко мне подкрадывается Дьявол. Он садится на мою грудь и тычется своим мокрым носиком в лицо. Его громкое урчание и ласка заставляют меня задуматься о дальнейшей жизни.

Я вижу лишь два выхода из ситуации: пойти на унижение и сделать то, о чём просит Омега, или же умереть с чувством собственного достоинства.

У меня же есть ради кого стоит продолжать бороться. Моя семья.

Нет. Я пойду до конца. Пускай даже, если мне придётся пройти через унижения и страдания. Я сильная. Я как-нибудь переживу.

Я беру котёнка на руки, поднимаюсь с пола и бесшумно пробираюсь в свою «тюремную камеру». Надеваю самое красивое бельё, которое было у меня в сумке, и случайно натыкаюсь на своё «спасение» — флимотоксин.

Яд всё ещё в моей сумке!

Вероятно, Омега не заметил его, когда шарился в моих вещах в поисках телефона.

Трясущимися руками я достаю флакон из потайного кармана, открываю крышку и по старой схеме наношу вещество в область шеи и груди.

Так! Соберись!

Мне необходимо успокоиться или хотя быть сделать видимость.

Омега далеко не дурак. Он и раньше видел меня насквозь.

Мне нужно будет очень сильно постараться, чтобы он ничего не заподозрил. Нужно быть собой и забыть на время, что на мне смертельный яд, предназначенный для него.

Что бы я делала ради своей семьи и собственной жизни? Как бы я вела себя, не будь у меня в сумке яда? С опаской, но всё же покорно.