Ты должна быть моей
Шрифт:
— Дэмиан… — я жадно отвечаю на поцелуй и обхватываю ногами его талию, ощущая, как крепкие руки бесстыдно скользят по моему телу. Дэмиан сильно сжимает мою грудь и я всхлипываю, чувствуя невыносимую тяжесть внизу живота.
— Ангелина, — шепчет он, кусая мои губы, подбородок, шею, и наконец прикусывает ухо, горячо выдыхая: — Ты хочешь меня?
— Да! О, Боже, Дэмиан, да! — я двигаю бедрами и стону, больше всего желая сейчас ощутить его в себе.
Но он вдруг отстраняется и смотрит своим чарующим глубоким взглядом.
— Почему ты плачешь, Ангелина?
— Что? — не понимаю я и непослушной рукой провожу по лицу, убирая холодные капли воды на своих щеках. Черт возьми, я действительно плачу? Почему?
Кап, кап, кап. Ещё три ледяные капли падают на мой лоб, веко и подбородок. Снова вытираю лицо и крепко зажмуриваюсь, чувствуя странное головокружение. Поворачиваюсь в сторону, и мой мозг резко очухивается, когда прямо на мой нос приземляется большой кусок морозной влаги и скользит вниз на шею.
— Аааа! — визжу я и вскакиваю, широко открыв глаза, которые тут же натыкаются на смеющегося Джереми.
— Доброе утро, принцесса!
Мне требуется всего мгновение, чтобы понять, что это был сон, а мой брат стоит надо мной, одетый в тяжёлое пальто, сапоги и вязаную шапку. Он ухмыляется мне, как придурок, в руке у него виднеется оставшаяся часть снежка, уже через секунду летящая мне в лицо.
Ледяная слякоть стекает по моей коже и плюхается на пол.
— Джереми! Я убью тебя! — кричу и со всех ног бросаюсь за ним.
— Сначала попробуй догнать! — он пускается наутёк из моей комнаты по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки своим длинноногим шагом.
Смеясь, он вылетает через входную дверь на улицу, а я на ходу обуваюсь и накидываю на плечи зимнее пальто, чтобы ринуться вслед за ним. Джереми добегает до сугроба, поскальзывается и падает лицом вперёд. Воспользовавшись этой возможностью, я зачерпываю по пути горсть снега и прыгаю на его спину, смачно растирая снежную влагу по задней части его шеи.
— Ай! Это нечестно! — возмущается он, а я засовываю кусок снежка ему за воротник.
— А честно, по-твоему, бросаться в меня снегом в моей постели?
Довольная местью, я слезаю с него и плюхаюсь рядом на спину. Джер приподнимается, чтобы выбросить из-под своей одежды снег и отряхнуть рукава.
— Ой. Только не говори, что я испортил твой эротический сон.
Он смотрит на меня с весёлым прищуром и через секунду ложится рядом на спину, уставившись, как и я, на открытое небо, которое затягивается новыми снежными тучами. Мои щеки вспыхивают совершенно неожиданно, когда я вспоминаю недавний сон. Внизу живота всё ещё тянет, но я стараюсь прогнать наваждение и волнующие мысли о том, что я вполне могла говорить во сне… В горле пересыхает, и я откашливаюсь, пытаясь скрыть эти мысли. Белоснежный пейзаж вокруг напоминает настоящую зимнюю сказку.
— С чего ты взял, что мне снился
— Нет, не злишься.
Широко улыбаясь, он встаёт на ноги и протягивает мне руку, чтобы помочь подняться. Недоверчиво прищурившись, я все же принимаю раскрытую ладонь, и он тянет меня вверх, помогая мне стряхнуть с одежды снег. Затем поворачивается и шагает обратно в дом. Убрав снег с ног, я иду за ним.
— Да, злюсь, — бурчу ему в спину, заходя следом в дверь нашего дома.
— Ладно, ты меня подловила, — он снимает свою мокрую шапку и куртку, бросая их на батарею. Избавляется от тяжёлых сапогов и в процессе говорит: — Но ты слишком угрюмая в последнее время. Думаю, тебе нужно найти парня, и эта проблема решится. Или… — его руки замирают на усеянных снежными пятнами джинсах, которые он собирается снять следом за сапогами, и глаза изумленно округляются. — О, черт. Только не говори, что тебе нравятся девушки.
Я закатываю глаза.
— Джер, ты идиот.
Он пожимает плечами и тянет джинсы вниз, по ногам.
— Может, и да, зато очень горячий идиот, — он беспардонно бросает джинсы на батарею и тянет свитер вверх через голову. — Помнишь тот случай, когда две цыпочки подрались из-за меня? — он довольно улыбается и швыряет свитер к остальной одежде, оставшись в одних трусах. — Но какое потом было примирение… Ха! Думаю, мне стоит чаще практиковать секс втроём. В каком-то отношении он даже приятней, чем обычный.
Я выразительно смотрю на него.
— Во-первых, фу. О чем вообще этот разговор? Ты все ещё мой брат, и я даже не собираюсь обсуждать с тобой это.
— Как угодно, — равнодушно произносит он и, к моему удивлению, только подмигивает мне, поворачивается в сторону лестницы и прытко преодолевает ступеньки, скрываясь на втором этаже. Я некоторое время стою на месте, смотря вслед, затем вздыхаю и, разувшись, иду за ним. Сворачиваю в свою комнату и только сейчас скидываю верхнюю одежду, плюхаясь обратно в кровать. Спустя несколько минут глаза закрываются и я чувствую приятное расслабление перед тем, как сознание постепенно уплывает, охотно погружаясь в дремоту. Тем более, сегодня выходной, а значит, можно валяться в кровати сколько хочешь.
Укутываюсь в теплое одеяло и сама не замечаю, когда мысли полностью вытесняются, и взамен приходит лишь одна… На губах невольно появляется улыбка и, когда мозг уже заволакивается лёгким дурманом, в голове успевает проскользнуть последняя сознательная мысль: надеюсь, он приснится мне снова…
6
— Ангелина, не шевелись, — недовольно цокает Лейла, держа возле моей головы плойку и накручивая прядь моих волос. — Ты же не хочешь, чтобы я тебя обожгла?