Ты думал, что я слабая...
Шрифт:
— Птенцов своих на боевое задание заслал. А не боишься, что засветятся в силу своей безмозглости?
— На это и рассчитываем. Если там кто есть и девка…
— Митяй, не девка, — буркнул Захар.
— Ну, извините Ваше графское высокоблагородие. Нам холопам все одно, — стал поясничать мужчина, но увидев тяжёлый взгляд друга, продолжил. — Если девушка у них, то они задергаются в любом случае.
— А если они ее прихлопнут для большей убедительности?
— Я смотрел записи с камер наблюдения в аэропорту. И знаешь что? Я выяснил очень интересный факт по поводу исчезновения
— И это тебе о чем-то говорит? Ты ведь тоже помнишь, как мы его брали?
— Помню! И Алису эту вспомнил, как она в истерике отбивала этого самого Володю.
— Хочешь сказать, что она могла это подстроить? — за двадцатилетний стаж дружбы Захар научился понимать Митяя практически по одному выражению лица, которую можно с большим успехом окрестить мордой.
— Ну, а что? Она прилетела из своей Италии, и вы вдруг случайно встречаетесь. Хочешь сказать совпадение? — мысли Митяя ему были понятны, но он не верил. Хоть бейся головой о стену, но не верил в то, что Алиса могла оказаться простой подсадной уткой.
— Она вышла замуж после того, как его посадили. Когда он вышел, развелась, поменяла документы и свалила из страны. Думаешь, этот Краснослободцев не может отомстить ей?
— Думаю, может. Но рассматриваю оба варианта.
— Пацифизмом ты точно не страдаешь! — усмехнулся Захар, а у самого в душе было гадко-гадко. Вот что значит, думать с точки зрения влюбленного человека. А у Митяя все рассчитано. Нет, это явно акт возмездия.
— О! Вероника Андреевна! Доброе утро, — по аллее, где они сейчас находились, вышагивала, отбивая каблуками ритм по брусчатке, высокая молодая женщина в форме сотрудника.
— Я не думаю, что оно может быть добрым, когда начинается со встречи с Вами, Митрий Павлович, — огрызнулся женщина.
— Ой, и не любите Вы меня, Вероника Андреевна! Я ведь со всей душой!
— Знаете, я не думаю, что у человека, которого боятся все психологи города, может быть такие чистые намерения, — хмыкнула женщина и поспешила прочь.
— М-да, романтик из тебя никакой, — заметил Захар.
— Да, я ее один раз чуть не взорвал нечаянно. Но это история старая и совсем неинтересная. Главное, сейчас твою блондинку вытащить. А потом может и расскажу.
Из состояния полудремы меня вывел грохот снаружи. Всю ночь убеждала себя не спать, вот только не получилось. К утру все равно начало клонить в сонное забытье. Мыслей было много. Одну только отгоняла подальше, чтобы не свыкаться с ней — ребенок. Это была своеобразная защитная реакция.
В иллюминаторе, естественно, ничеоо не видно, но ситуация меня начала напрягать. А затем выстрел… От неожиданности Я даже присела на пол. Ещё один, и ещё… Возня где-то в коридоре, звук ударов. И тут дверь распахивается и на пороге появляется Вова. Он тяжело дышит, над бровью саднящая рана, которая заливает лицо кровью.
— Бежим! Бежим со мной, Алиса, — протягивает он мне руку, но сделать шаг вперёд я так
— Алиса, не глупи, больше у нас не будет возможности. Мы должны быть вместе.
— Не будет, я в этом уверен, — слышу знакомый хрипловатый голос и смотрю, как Вова начинает оседать на пол, пропустив удар.
— Захар! — сердце начинает бешено колотиться, ноги трясутся, и чтобы не упасть от этой глупой эйфории, кидаюсь ему на шею.
— Маленькая моя, хорошая моя! — его большая ладонь гладит меня по волосам, и я даже не чувствую боли от гематомы, когда он не по неосторожности касается. — Прости меня, прости, — дыхание щекочет ухо, а я замираю со счастливой улыбкой на лице. Он пришел, он за мной пришел и заберёт меня. Все! Теперь мне не может быть страшно, я под надёжной защитой.
— Это что? — мой подбородок оказался в его пальцах, а внимательный взгляд начал ощупывать и лицо, помимо того, что шишку он, кажется, заметил. — Откуда эти гематомы?
— Я упала, — соврала и не покраснела. Нет, так нельзя. Ему нельзя врать не под каким предлогом, он заслужил, чтобы я была с ним полностью честна.
— И лицом тоже? Этот говнюк тебя бил? — почти зарычал Захар.
— Один раз, а потом неудачно попытался предотвратить мою истерику — да, вот так лучше. Стыдно, опускающейся глаза, рассматривая зашарканный пол каюты. А потом чувствую поцелуй у самого виска.
— Прости меня, это все из-за меня. Я не хотел, чтобы так получилось.
— Не думаю… — договорить я не успела, так как в дверном проёме, спотыкаясь через упавшую мебель и разбросанные вещи, появился здоровый мужик, заполнений все пространство.
Боже! Озарение пришло яркой вспышкой. Я ведь его помнила, при чем Захара тоже. А ведь он говорил… Черт, черт! У меня тогда было единственное желание придушить их обоих, когда теперь просто не мыслила о том, что Захар меня отпустит.
— Георгич, ты пока тут лобызаешься с девицей, этот сучёныш сбежал, — огласил мужчина.
— Митяй, побудь с Алисой. Головой отвечаешь.
И все, его и след простыл, а я рассматривала так называемого Митяя, пытаясь соображать, что сейчас происходит.
— Вот блядство! Пардон, мадам, — обратился он ко мне. — Захар, не глупи.
Толстые пальцы вцепились в мою кофту, потащили за собой к выходу. А чего я ждала? Церемоний по поводу своей персоны?
А мой спаситель мчался через весь док к причалу, откуда удалялась старый катер. Вова поджал хвост и решил ретироваться, как последний трус.
В руках у Захара был дробовик, которым он уже целился вдаль. Один оглушительный выстрел, который заставил меня вскрикнуть, а потом «Бум» — взрыв, и горящий катер идёт ко дну, а оттуда полыхая одеждой, выпрыгивает Вова, пропадая в воде.
Чтобы не закричать, я зажала рот рукой и села на землю. Это было страшно. Неужели, Захар сделал это только из-за меня?
— Я тебе сказал, оставаться с девушкой, — сжатые губы, холодный взгляд и голос с нотками стали.
— Решил прикрыть. Сейчас наши приедут, и скорая тоже. Этому, думаю, точно понадобится — мой похититель плыл к берегу, из воды показывалась только голова. Жив… Да, мне обидно, но никто не достоин из-за меня смерти.