Ты меня бесишь
Шрифт:
Захлопывается дверь, слышится скрежет ключа, Скирт передёргивает плечом от холода.
***
Элизар переговорил с Маркусом (насколько это было возможно) по просьбе жены и довёз Соню до дома, пообещав ей, что они с радостью её примут назад, если отец выгонит её на улицу.
Он отвёз домой и Тома. Хедрик хотел бы провести с ним больше времени, но из-за вечерних событий ему было не до того. Хотя он всё же позвонил ближе к ночи:
«Не высовывайся пока, лучше даже из дома не выходи, пока не решится ситуация
— Это из-за Луи?
Он ходит кругами вокруг своего дома, чтобы хоть как-то успокоиться.
«Из-за того, что у кого-то ветер в голове».
— Получается, из-за тебя, из-за твоих волков на меня ложится тень. И какой смысл мне присоединяться к вашей шайке-лейки?
«Такой, что в случае чего, тебе будет, кого обвинить, как сейчас, например».
У Хедрика уставший, едва ли не сорванный голос, и Том решает не спорить. Он отключается, смотрит на свои горящие жёлтым окна на втором этаже, и вместо того, чтобы вернуться, выходит за ворота.
Дом Сони всегда действовал на него успокаивающе, и было бы замечательно, если бы он увидел её, промелькнувшую в окне, такую лёгкую и уютную.
Том вспоминает, что об этом говорил Мак и закуривает, остановившись у железных прутьев с острыми наконечниками наверху, которые уже едва видно, из-за заполонившего всё вьюнка.
Их дом и вправду напоминает белый волшебный замок.
— Чем-то могу помочь? — Том вздрагивает и переводит взгляд на подошедшего к нему Маркуса.
Тем временем Мак, который прятался от всех за углом в зарослях, едва не вскрикивает от неожиданности, испугавшись, что сейчас заметят и его.
Он не доверяет Тому. Уже не винит его в этом, ведь теперь опасается чего-то из-за его силы и природы. Тому плохо, он может не сдержаться, может натворить дел… И пусть бы творил, Маку по большей мере плевать, лишь бы подальше от Сони!
К отцу её у него тоже имеются вопросы, а тут ещё такая неприятная ситуация была…
Мак знает, что в случае чего мало что мог бы сделать, но решил проверить, в порядке ли Соня и не накажут ли её слишком жестоко.
А теперь они оба, Том и её отец, встретились и говорят. И от этого у Мака по спине пробегает табун ледяных мурашек.
— Красивый дом, — спокойно говорит Том.
Он ведь не зашёл на чужую территорию.
— Да. Правда привлекает всяких тварей. Наверное, из-за энергетики.
Том настораживается.
— Не понимаю.
Настораживается и Мак, из-за нервозности своей думая, что его всё-таки заметили.
И пугается сильнее от мысли, что отец Сони ещё более опасен, чем он себе представлял.
— Ты учишься с моей дочерью, да? И живешь неподалёку. Славные люди. Помню, как ты появился у них, тебе было года три, да? Тебе очень повезло, — Маркус говорит это монотонным голосом, без усмешки, вообще без эмоций.
Том
— Некрасиво замечать такие вещи вслух, мистер Маккалин… Я мог не знать, а такие вещи лучше слышать не от посторонних.
— Что-то мне подсказывает, что ты давно бы догадался в любом случае. Сегодня ты был с моей дочерью? Я видел тебя в машине, правда, не твоего отца.
Мак закусывает губу. Плохо. Очень плохо…
Он силится понять, свяжет ли Сонин отец всё это с ним.
Наверняка свяжет. И почему то представляется, что это лишь усугубляет его, Мака, положение.
— Да.
— Тогда позволь пригласить тебя в дом. Хочу разобраться в том, что произошло.
Том отступает назад, он не знает, что говорить. В мыслях всплывают слова Хедрика.
— Мне уже пора домой.
Маркус дотрагивается до его плеча. К его ладони прикреплен кожаный ремешок с алым плоским камнем посередине.
Том скручивается пополам от боли, глаза желтеют и поблёскивают в полутьме.
— Оборотень, значит.
У Мака бешено колотится сердце, он готовится выйти из укрытия, чтобы…
А, собственно, что?
Он медлит. К тому же не совсем понимает, что происходит и нужно ли вмешиваться.
Страх и досада оборачивается жгучим, горячим гневом, Том отступает и чувствует, как тело наливается болью, словно раскалённым свинцом. С жутким, пробирающим до костей воем, он трансформируется в огромного чёрного волка и со всё более нарастающей паникой понимает, что теряет контроль и сознание человека.
Он набрасывается на Маркуса.
Звучит выстрел.
#15. Кошмар
Её цветок покачивается на ветру. Алый закрытый бутон, в котором совсем мало воздуха. Соня знает, что должна сладко спать на мягком бархатистом лепестке, как все феи, она должна видеть медовые сны, и белые пушистые облака на голубом небе, должна восполнять запас энергии, генерировать волшебную пыльцу и…
Идти на бал с мистером Пауком.
Её бросает в дрожь, по тельцу пробегаются мурашки, они набухают и из них вырываются маленькие жёлтые цветочки, мягкие и приятные. От них она чихает, потому что у неё аллергия на шерсть.
Порыв ветра заставляет цветок накрениться, и Соня вскрикивает, цветы-мурашки забираются под кожу, оставляя ранки, что сочатся апельсиновым вареньем…
Она понимает, что у неё клаустрофобия, и из-за этого она не может быть нормальной феей, и что ей не нравится мистер Паук.
Теперь Соня изгой и должна бежать из Долины Фей.
Она делает страшное — вредит своему родному дому, цветку мака, за которым всегда ухаживала, и теперь она навсегда будет проклята.
На её руках его кровь и пыльца.