Ты меня любишь
Шрифт:
– Скажи это старикану, который сейчас тащит домой рекомендованного тобой Мураками. Кедровая бухта просто отдыхает.
Ты знаешь, что я прав, и пытаешься изобразить едкую ухмылку, но твои губы сами расплываются в широкой улыбке.
– Посмотрим, как ты запоешь, прожив здесь пару зим, – хмыкаешь ты и краснеешь. – Что в сумке?
Я одариваю тебя своей самой лучезарной улыбкой, хотя уж больше и не надеялся, что она мне когда-нибудь еще пригодится.
– Обед. И, в отличие
Вот дерьмо, неужели я это сказал вслух?! Ты утыкаешься в экран, пока я стою перед тобой как последний идиот, который только что намекнул на свой член.
К счастью, ты томишь меня недолго.
– Компьютер что-то барахлит. Напечатаем бейдж позже.
Вот гребаная железяка! Или, может, это просто очередная проверка…
Ты ведешь меня в комнату отдыха и спрашиваешь, в какое кафе я хожу – в «Савэн» или в «Савадти»? Когда я называю первое, Суриката отрывается от своего «Колумбайна» и делает вид, будто ее сейчас вырвет.
– Фу. Ну и мерзость.
Нет, малышка, грубое поведение – вот настоящая мерзость.
Твоя дочь обожает «Савадти», и ты, похоже, на ее стороне. Тут мы не сходимся. Очень жаль.
Ты кладешь руку мне на плечо – чудесно! – а другой приобнимаешь свою Сурикату. Ты собираешь нас вместе под своим крылом и говоришь, что мне еще многое нужно узнать о Бейнбридже.
– Номи, конечно, впадает в крайности, Джо. Но здесь у нас все люди делятся на два типа: те, кто ходит в «Савэн», и те, кто предпочитают «Савадти», – заявляешь ты и скрещиваешь руки на груди.
Боже, ты что, в самом деле такая мелочная?
– Ясно, – я киваю. – Но разве обоими ресторанами владеет не одна и та же семья?
Суриката со стоном закатывает глаза и демонстративно напяливает наушники – очередная грубость, – а ты зовешь меня на кухню и со вздохом поясняешь:
– Ну да, но меню там немного различается.
Открываешь холодильник, я убираю свой обед. Вся эта ситуация дико нелепа, а спор не стоит и выеденного яйца, и ты сама это чувствуешь, поэтому заговариваешь первой:
– Не злись. Разве не из-за таких вот причуд ты и приехал в наше захолустье?
– Вот черт! Куда я попал?
Ты кладешь руки мне на плечи и заглядываешь прямо в глаза (у вас что, не проводят семинары по сексуальным домогательствам на рабочем месте?).
– Не волнуйся, Джо. До Сиэтла всего тридцать пять минут езды.
Я хочу поцеловать тебя, но ты убираешь руки, и мы возвращаемся в зал. По дороге я говорю, что переехал на остров не для того, чтобы то и дело мотаться на пароме в город.
– А зачем ты вообще сюда переехал? –
Ты меня проверяешь. Прощупываешь. Требуешь большего.
– Я пошутил про «Кедровую бухту»…
– Это и так было понятно.
– Просто мне здесь понравилось. Раньше Нью-Йорк был похож на книги Ричарда Скарри…
– Обожаю его.
– Но теперь все изменилось. Может, виноваты эти вездесущие велосипедисты…
Или мертвые девушки.
– В Лос-Анджелес я уехал, потому что все так делают. Куда смотаться, если надоел Нью-Йорк? На Западное побережье.
Как давно моей жизнью никто не интересовался. Я уже и сам начал забывать о том, что было, но твои вопросы – и твой искренний интерес – всколыхнули во мне воспоминания.
– Помнишь черно-белые фотографии Курта Кобейна, где он вместе с друзьями дурачится на лугу? Это было самое начало. Еще до того, как Дэйв Грол пришел в «Нирвану».
Ты киваешь. Типа понимаешь, о чем я. Ага.
– Эта карточка висела на холодильнике у моей мамы, когда я был ребенком. Тогда все, что на ней, казалось мне раем. Высокая трава…
Ты снова киваешь и перебиваешь меня:
– Пойдем. Самое интересное – внизу.
И мы двигаемся дальше. В разделе «Кулинария» ты застываешь на мгновение. Тебе на телефон приходит сообщение, и ты тут же принимаешься строчить ответ. Мне не видно, с кем ты переписываешься.
– У тебя есть «Инстаграм»? – спрашиваешь ты, отрываясь от экрана.
– Ага, а у тебя?
Все чертовски просто, Мэри Кей. Я подписываюсь на тебя, ты – на меня. И вот ты уже лайкаешь мои посты о книгах. Сердечко, сердечко, сердечко. В ответ я лайкаю твою фотку с дочерью на пароме, с лучшей подписью, какую только можно представить, – «Девочки Гилмор». Если кто не помнит, это название сериала про молодую мать-одиночку и ее дочь-подростка из провинциального городка. Так что теперь сомнений нет – ты не замужем.
Пока мы идем к лестнице, ты подкалываешь меня по поводу моей странички.
– Не пойми меня превратно… Я тоже люблю книги, но у тебя как-то все однообразно.
– И что же вы мне посоветуете, миссис «Девочки Гилмор»? Постить фотки с моей говядиной и брокколи?
Ты заливаешься краской.
– Хештег придумала Номи. Но вообще-то я забеременела в колледже, а не в старшей школе.
Звучит так, будто отец Сурикаты – какой-то безымянный донор спермы, который для тебя совершенно ничего не значил.
– Я не смотрел сериал.
– Тебе понравилось бы. Он помогает привить любовь к чтению.