Ты меня (не) спасёшь

Чернышова Агата

Возвращение было муторным, меня немного тошнило, потолок больничной палаты плавал перед глазами, кажется, медсестра, склонившаяся к моему лицо что-то спрашивала, потом, не дождавшись ответа, нажала кнопку. Резкий звонок отдался головной болью, но вскоре она утихла сама собой, наверное, при виде доктора с мрачным лицом.

— Как всё прошло? — спросила я, попытавшись сесть.

— Не надо так волноваться, — добродушно ответил эскулап, погладив меня по руке, не меняя выражения лица. — Мы получили восемь яйцеклеток. Всё было не зря.

А теперь немного поспите.

«Нет, мне надо сказать Олегу!» — попыталась объяснить я, но вскоре сдалась и заснула безо всяких дополнительных уколов.

Следующим утром, когда я открыла глаза, меня ожидал букет из пяти гигантских ромашек, перевязанных синей ленточкой. Кто-то поставил его в вазочку с водой, открепив прилагающуюся к презенту открытку.

«С возвращением, Зоя!» — было написано на ней. И снова можно трактовать написанные слова по-разному, но я не собиралась теряться в догадках. У меня получилось целых восемь яйцеклеток!

Это же целое богатство! В прошлый раз их было шесть, значит, шансы подросли. Я поймала себя на том, что улыбаюсь.

Вскоре мне принесли лёгкий завтрак, из которого удалось проглотить только ржаной тост с ломтиком сыра сверху. Пока жевала, просматривала сообщения на телефоне.

Писала Марина, которая спрашивала, почему я не отвечаю на звонки. Потом было сообщение от Лизы.

Новой подруге я перед тем, как ехать в клинику, сообщила о своём намерении завести ребёнка. Конечно, обрисовала ситуацию в общих чертах, не вдаваясь в подробности, но Лиза была так тактична, что спустя день я выложила ей всё. Наверное, не надо было, не настолько мы знакомы, но я чертовски устала быть сильной и независимой.

Иногда надо вот так выговориться. Если даже Лиза расскажет на работе о моих несчастьях, не беда. За шёпотки за спиной никогда не переживала и сейчас не стану. Зато выплеснув негатив, страхи и комплексы наружу, я почти смогла примириться с ними. И понять, что готова к любому исходу.

Звонила и бывшая домработница отца, тётя Стеша, как я привыкла её называть. Это была женщина с тремя детьми, сейчас уже взрослыми, но в её сердце хватало места и для меня. Не то чтобы она заменила мне мать, но благодаря её неусыпной заботе я не замкнулась в себе. И, конечно, Олег прислал весть, что приедет заберёт меня в обед.

Словом, отвечая на сообщения, я не сразу заметила среди них одно, отправленное со скрытого номера.

«Не делай глупости! Он тебе врёт».

Глава 16. Новые страницы нового дневника

Подумать обо всём, например, о том, как же этому анониму удаётся следить за моей жизнью, не получилось. Дверь палаты снова раскрылась, на этот раз пропустив лечащего врача.

Виктор Степанович держал в руках папку с моей историей болезни, мужчина подвинул стул и сел рядом с моей кроватью.

— Ну что? — нетерпеливо спросила я.

— Как вы себя чувствуете, Зоя Аркадьевна?

— Голова

ватная, а в остальном нормально. Уже не тошнит, как вчера, — ответила я, пристально смотря врачу в глаза. Разве он не понимает, что я скорее хочу услышать то, зачем пришла в клинику, а не отвечать в десятый раз на вопросы о самочувствии!

— Та-ак, — протянул собеседник, листая историю. — Давление у вас в норме, пульс тоже, ЭКГ отличное. Я вас выписываю.

— А яйцеклетки? Когда их?..

Вопрос повис в воздухе, я не решалась произнести вслух то, о чём давно мечтала. Виктор Степанович посмотрел на меня поверх очков и улыбнулся, наверное, впервые за всё время нашего общения:

— Обычно оплодотворение производят через двое суток. Сначала эмбриологу надо отобрать лучшие из них, а потом останется только ждать. Впрочем, кому я рассказываю?! Вы всё уже знаете.

Это было правдой, но в этот раз я чувствовала себя так, будто начинаю всё с чистого листа.

— Через пару часов сестра снова померяет давление, и можете собираться. Вам позвонят, когда мы получим эмбрионы. Может, у вас остались вопросы?

«Только один: вы считаете, в этот раз получится?»— вертелось на языке, но я сдержалась. Откуда доктору знать, он не Бог, а Всевышнего я спрашивать боялась. Вроде никогда не была верующей, так зачем теперь тревожить своими просьбами того, к кому раньше считала себя равнодушной?!

— Нет, спасибо за всё, Виктор Степанович.

— И помните главное, Зоя Аркадьевна, — сказал напоследок врач, обернувшись у двери. — Самое важное позади. Вы молодец, думаю и дальше всё пойдёт, как надо. Суррогатная мать здорова и молода, она легко выносит и родит вам ребёнка.

— Спасибо, — прошептала я ещё раз, чувствуя, что сейчас расплачусь. Мне хотелось бесконечно слышать, что всё получится, что уже финиш, а на финише обычно сюрпризов не бывает, а если и бывает, то редко.

— Отдыхайте!

Дверь бесшумно закрылась, и я снова осталась наедине со своими мыслями. Поплакав немного, как в детстве, утирая слёзы рукой, я откинулась на подушки и незаметно для себя задремала.

Олег действительно, как и обещал, приехал за мной в обеденный перерыв.

— Ты как? — спросил он, принимая из рук персонала вещи. — Нужно что купить?

Я только покачала головой. Сообщение анонима записалось на подкорку, и хотя я не доверяла ему полностью, всё же осадок остался. Дурацкая привычка быть одной против всего мира! Она немного отступила, когда мы с Ником поженились, и вновь взяла меня в оборот, стоило браку распасться.

Мы ехали молча. Олег сосредоточенно смотрел на дорогу, временами хмурясь, а я сидела тихо, как мышка, и наблюдала за ним, в сотый раз пытаясь понять, кто мы друг для друга. Соратники, участвующие в общей битве? Тогда как только она окончится, разъедемся в разные стороны. И вообще, разве можно остаться приятелями после рождения ребёнка? После всего?