Ты мне не дочь
Шрифт:
Надя на пассажирском месте молчала, только иногда тихо ойкала на очередном моем крутом вираже. Но думаю про себя все же ругала на чем свет стоит.
По этажам магазина мы тоже мчали со всех ног, не дожидаясь приезда лифтов и прыгая через ступеньки на эскалаторах.
Ясю я заприметил первую. Такую маленькую, хрупкую, одиноко сидящую посреди людского муравейник. Грустную и будто в маленький комочек сжавшуюся.
— Яся! — только и смог сказать я, буквально рухнув перед ней на колени и стащив с диванчик в свои медвежьи
Чуть ослабил хватку, вспомнив что дочь мелкая ж совсем. Не задушить бы от избытка чувств.
— С тобой все хорошо? — я повертел ее голову, осмотрел руки-ноги
— Прости, пожалуйста. — сказала яся очень тихо. — не ругай сильно, если можешь.
У меня аж ком в горле встал. Надо бы было отругать. И даже наказать. Но не мог Все что сейчас было важно — что дочь жива и здорова.
— Не делай так больше, пожалуйста. — хмуро заглянул ей в глаза, а Яся кивнула и подозрительно шмыгнула носом.
Потом еще раз и еще, и по маленькой щечке покатились слезы. Прижал снова к себе. И
Яся самым натуральным образом разрыдалась мне на ухо, сильно обхватив за шею.
— Ну все-все. Не плачь. Все же хорошо. Молодец, что позвонила. — гладил я ее по спине и успокаивал. Я звонил тебе, но ты отключила телефон.
— Я разозлилась на тебя. — Яся отстранила и вытерла шапкой мокрые щеки. – А потом...
Заблудилась и испугалась. Не знала, как домой вернуться.
— Ох, бунтарка ты моя маленькая. — снова обнял ее, постепенно выдыхая все то напряжение, которое накопилось в душе, пока нервничал, искал свою беглянку.
— Что значит «бунтарка»? — шмыгнула носом Яся.
О, да. Надо все-таки следить за речью. Хватает на лету, потом придется объяснять еще и то, что ей по возрасту знать не положено.
— А это вот ты и есть. Маленькая, вредная девочка, которая до обморока доводит папу, сбегая от него в неизвестном направлении.
— Ты упал в обморок? — голубые глазки удивленно распахнулись.
— Образно говоря. Но, если ты будешь заставлять меня так нервничать, то и в больницу я тоже попаду.
Зря сказал. Хотел пошутить. Но…
Глаза Яси моментально покраснели.
— В больницу? Как мама? Не надо! Пожалуйста, не надо... — снова разревелся мой ребенок.
Что ж такое! Что сегодня не скажу — все невпопад. Снова обнял, забубнил успокаивающие слова. Сам уже разрыдался бы, если мог.
Сзади послышалось тихое всхлипывание. Вот черт. С треволнениями о Ясе, совсем забыл о еще одной ранимой своей женщине.
Обернулся. Так и есть. Надя тоже уже плакала в три ручья. Глаза покраснели, щеки мокрые.
Подхватил Ясю на руки и потянулся к Наде.
— Можно тебя обнять? Не могу спокойно смотреть, когда ты плачешь.
Но Надя —не Яся. Брови нахмурила и не подошла
— Пожалуйста. — попросил тихо.
– Потом выскажешь мне все что думаешь. А сейчас, нам надо немного успокоиться
Как
Отказать Ясе было невозможно. И Надя наконец-то подошла ко мне. Поцеловала нашего маленького миротворца, вытерла ее щечки, а сама расплакалась еще больше. Спряталась за копной белых волос, но я все равно все успел заметить.
Чуть понаглев прижал и ее к себе, чмокнул в макушку. Сейчас мне точно не «прилетит» за подобное.
Только обняв их обеих, я почувствовал, что успокаиваюсь. Появилась надежда, что я снова приведу в порядок свою жизнь. Исправлю то, что разрушил и восстановлю доверие своих женщин к себе.
Крепко удерживая Ясю на руках, которая «оседлала» меня и даже не собиралась слезать, я подхватил ладошку Нади и повел за собой. Хотя она молчала, но будто кожей чувствовал ее сомнения. Понятно было, что мы едем домой. К нам домой. И у Нади тут возникала дилемма. Но пока она не предпринимала активных действий сбежать, я делал вид, что все происходит так, как и должно быть.
Усадил обоих в машину. Надя перебралась на заднее сидение к Ясе. Что-то тихо говорила ей, гладила по волосам и успокаивала. Я вез своих девочек домой, поглядывая в зеркало заднего вида и ловил себя на мысли, что хочу всегда вот так их возить. И ведь было же это все у меня. Сам дров наломал.
Все мои подозрения и упреки в адрес Нади, сейчас казались вообще необоснованными.
Разве можно было хоть в чем-то заподозрить вот этого чистого ангела.
Когда мы выбрались из машины уже около дома, Надя замешкалась. И я только было собрался уже уговаривать ее, как «в дело» вступила Яся.
— Идем со мной. Я очень голодная. Давай вместе приготовим вот те оладушки. —невинно хлопнула ресницами моя дочурка, но что-то мне подсказывало, что это —манипуляция чистой воды.
Не подействуют «оладушки» — в ход пойдут другие «козыри». Я снова будто в зеркало смотрел. И это было странно и умилительно одновременно.
— Хорошо. — опять сдалась Надя. — Но только поужинаем вместе. — кинула на меня быстрый взгляд.
Да, понял, я, понял. Ночевать ты не останешься. Но... Ведь еще не вечер? Я ведь еще могу успеть очень постараться уговорить все-таки не уходить. Да и Яся наверняка мне в этом поможет.
Немного подло? Ушло? Может быть. Но лучше немного схитрить сейчас и не отпустить
Надю домой, чем потом снова пытаться заманить ее к себе.
Яся, как ни в чем не бывало, будто и не рыдала не так давно крокодильими слезами, спрыгнула с моих рук, на которые забралась, выйдя из машины, и унеслась в свою комнату.
Дети. Как все легко у них. Все переживания и печали быстро перекрываются новыми эмоциями. Не то что у взрослых.
— Это ничего не значит — услышал я тихое позади себя.