Ты мне не нравишься
Шрифт:
«Будет много крови», – повторяю про себя. Нет ни единого нормального объяснения этой фразе.
Знаете, как иногда бывает в сериалах. Герой подслушивает какую-нибудь фразу, неправильно её понимает, и в итоге это приводит к глобальной попе.
Но как можно неверно истолковать эти три слова?
Вряд ли неизвестный отправитель собрался на пару с Артёмом становиться донором или лишать девственности какую-нибудь девушку. Угу, это что ж за девственница такая, кровавая…
Матушки, что за чушь приходит мне в голову. Пресекаю
Он угрожал мне… так запросто, без каких-либо сомнений.
Щелкает замок – Артём вновь закрылся в своей темной, пугающей пещере.
Надо уезжать. Собрать вещи, прыгнуть на электричку и забыть о существовании этого человека. Хотя бы на неделю. Пусть он занимается всем, чем хочет, а на мне не будет висеть тяжким грузом ответственность. Мне не нужно будет думать: рассказать его отцу или промолчать. Не нужно будет содрогаться от звука шагов по кафелю.
Но, как назло, мои радужные планы рушатся об смс от Ники:
Сегодня не поедем, родители друзей позвали. Переносим на завтра.
Вот черт!
В итоге всё, чем я могу заниматься остаток вечера, – это прислушиваться к шорохам за воротами. Мазохизм какой-то, честное слово. Давно бы отвлеклась, фильм включила или спать легла, а я ошиваюсь возле окна и делаю вид, будто меня очень интересует подоконник.
И когда часовая стрелка переступает за полночь, я вижу то, чего так долго ждала. Через калитку пробирается подозрительно знакомая тень. Я выдыхаю: жив.
Но, на моё удивление, тень не спешит оказаться дома.
Эй! Куда он делся?
Я тут волнуюсь, значит, хороню его заживо, а он…
Выглядываю в окно. Вижу, как загорается пламя в контейнере для сжигания на краю участка. Не думала, что в богатых коттеджах сжигают мусор, но Денис Владимирович на мой вопрос рассмеялся, что «где-то нужно избавляться от тел врагов».
Кажется, он был не так уж и неправ.
Огненные всполохи бросают тени, возле них стоит человек, в темноте его практически не видно, разве что силуэт, острые черты, широкие плечи и…
Хм, он что, голый?!
Мне кажется, я влепляюсь в стекло лбом, пытаясь рассмотреть Миронова-младшего. Пламя пляшет, смешивая очертания. Вижу, как он ворошит палкой что-то в контейнере. По всей видимости, одежду.
Он избавляется от улик? От окровавленных вещей? От чего?
По лопаткам пробегает холодок.
Артем бросает взгляд на дом и натыкается на мою фигуру. Черт! Я сползаю вниз по стене и с уголочка выглядываю вновь. Он смотрит, не отрываясь, в мои окна, а одежда всё полыхает, кидая рыжие всполохи на мужской силуэт.
Мой телефон начинает пиликать, отвлекая от подглядывания за будущим сводным братом. Смотрю на экран.
«Миронов-младший».
Сглатываю комок, врезающийся в горло. Я не хочу с ним разговаривать…
Не после того, что
Но, между тем, нажимаю на зеленую кнопку и шепчу в микрофон:
– Слушаю.
– Я тебя не разбудил?
– Р-разбудил, – соглашаюсь и показательно зеваю. – Я давно спала.
– Да? – с почти искренним сожалением. – Жаль. А я думал, составишь мне компанию, вместе посмотрим на звезды, – он глухо смеется, и смех его совсем не весел. – Софья, перестань изображать из себя прилежную девочку. И ты, и я знаем, что ты подсматривала за мной.
– Я не…
– Повторяю: перестань, – звучит жестко, со злостью. – Если тебе хочется о чем-то спросить, спрашивай.
Моё сердце глухо колотится под ребрами, мне не хватает сил, чтобы собрать себя в кучу и проявить жесткость характера. Чтобы послать его лесом или бросить трубку.
– Ты… – заминаюсь. – Ты кого-то убил?
– Нет, – без промедления. – Ещё вопросы?
– Твоему отцу нужно волноваться о чем-то?..
Артем начинает смеяться. Обреченно, словно через боль, продирая сквозь себя каждый звук. Мне не по себе от этого смеха, в котором нет ничего живого и настоящего.
– С каких пор ты беспокоишься обо мне, сестренка? – спрашивает он тем самым голосом, что преследует меня во снах, мурчащим, сладким. В этих интонациях хочется увязнуть по самую макушку.
Захлебнуться в нем. Стереться. Перестать принадлежать себе.
Но тон его обманчив, как и он сам. Хищный паук, в чью паутину вот-вот угодит глупая бабочка.
– С тех самых, как наши родители собрались жениться. Если твои дружки придут мстить тебе, под раздачу можем попасть мы с мамой. Мне плевать на тебя, но я беспокоюсь за себя. Вот и всё.
Я вновь выглядываю в окно, вижу Артема, облокачивающегося о край контейнера. Он склонил голову набок, смотрит на меня, словно отсутствие света не мешает ему распознать каждую мою черту, въесться в детали, сложить картинку из мельчайших нюансов.
В свете выглянувшей из-за туч луны он выглядит мраморным изваянием. Белье на нем все-таки имеется. Хвала небесам. Не уверена, что хотела бы видеть достоинство своего почти сводного братца.
– И тебя не пугают мои угрозы?
– Ты не посмеешь причинить мне вред.
– С чего ты взяла? – хмыкает, а затем отрывает телефон от уха и нажимает на завершение вызова.
Я слушаю гудки, а сердце моё колотится так сильно, так заполошно.
Глава 6
Мы уезжаем в обед. Вокзал пахнет гудроном и свежими пирожками, Ирка прихорашивается, смотрясь в карманное зеркальце. Ника выглядит так уныло, будто едет на каторгу. Я наконец-то могу выпрямиться и дышать полной грудью. Вчера так и не смогла уснуть. Близость к Артёму мешала. Нас разделяла всего-то одна стена, и мне казалось, что я слышу, как он дышит или как вибрирует его телефон, оповещая об очередном преступлении.