Ты мне не сестра
Шрифт:
— Я не лгу. Я замужем. Мой муж…
— Дебил, если оставляет тебя в жопе и живет в Москве. Имей я тебя…
— Ты о чем?
— О твоем адвокате, который каждый раз, завидев меня, ссытся и убегает. Ты же про него.
И вот что тут ответить? Откуда он всегда все знает. Хотя ясно, что он заходил к Жене. Почему же за три года ни разу его не выследил? Господи, о чем я думаю… Если бы выследил…
— Про него. Он муж.
— Ты бы не вышла за него.
— От чего же?
— Ты же наверняка хочешь сберечь ему жизнь, а твоего мужа
— Максим, — господи, какие страшные вещи он говорит. Неужели я действительно боялась за жизнь Жени и поэтому держала его на расстоянии? – Ты с ума сошел.
— Очень давно и тут ни одна терапия не поможет. Поверь, я пробовал разные методы, — говорит он и неожиданно тянет вверх свою намокшую рубашку.
— Ты… Что делаешь… я же говорю… То есть… Женя.
— Его здесь нет.
— Он правда мой муж. И он докажет это тебе, — предпринимаю последнюю попытку, выхожу из душа, схватив полотенце и беру телефон с кровати. Женя должен помочь. Он скажет, что женат на мне. Обязательно.
Только хочу набрать номер, как руки Макса непривычно нежно ложатся на уже давно плоский живот, а в задницу упирается внушительный размер. Господи, спаси.
— Ну что ты ждешь. Звони. Расскажи, что прямо сейчас мой член трется о твою задницу, а через минуту ты будешь его сосать.
— Не надейся, — шепчу хрипло и ощущаю, как две руки-змеи ползут вверх, скидывают полотенце и накрывают шею. Не сильно, но ощутимо.
— Помнишь. Ты любила сосать, когда я придушивал тебя. И до оргазма тебе оставалось всегда пара касаний.
— Замолчи. Отойди от меня, — ведет, трясет от желания.
— Звони, — шипит он мне на ухо. – Потому что если ты сейчас не докажешь мне что замужем, что не ждала меня все это время, я трахну тебя. Заберу к себе. И буду делать нового ребенка, чтобы увидеть как он сосет твою грудь.
— Больной, — дрожащей рукой набираю номер, но телефон из руки выскальзывает, потому что Макс прикусывает голое плечо и пальцем давит на выемку шеи.
Выдыхаю шумно, хочу избавиться от этого, сносящего мозг касания, как вдруг, — словно небо услышало мои молитвы — раздается стук в дверь.
— Госпожа Одинцова, там ваш сын проснулся. Вас зовет.
Я тут же подрываюсь, отталкиваю Максима, натягиваю, штаны и футболку.
И только у двери, которую Максим все такой же мокрый мне открывает, задаю вопрос.
— Одинцова?
— Привыкай.
Вот еще. Первое, что я собираюсь сделать - это вернуться в свою «глушь», где мне так комфортно и остаться там. Как минимум до совершеннолетия сына, как максимум навсегда.
В палате горит не яркий ночник, а из окна дует легкий ветерок. Я слышу родной голос и тут же бегу к кровати.
— Мама, спать, — требует Демьян, и я, конечно, не могу ему отказать. Обычно у нас насчет этого целые истерики. Но, конечно, проигрываю я, и всегда засыпаю рядом с ним. Не знаю, почему ему так нужно спать со мной.
— Иди спи, — говорю
— Я лучше здесь. Смотри какой диван удобный, - подходит он к достаточно твердой кушетке и садится, подворачивая свои рукава и неожиданно демонстрируя рисунки. Тату? Он говорил, что только дебилы свое тело закрашивают.
Как, оказывается, кардинально поменялось его мнение. А что еще поменялось?
Медсестра приходит проверить последние параметры, улыбается, но большей частью Максиму. Отдает плед, но, думаю, не отказалась бы отдать себя.
— Почему ты не женился? — спрашиваю, пока тесно прижимаю к себе малыша, проверяю не горячий ли лобик.
— В России многоженство противозаконно, — говорит он, продолжая смотреть за тем, как я глажу Демьяна. Словно загипнотизированный.
— Не поняла, — хмурюсь, и, кажется, зря привлекла его внимание, потому что теперь он смотрит на меня. И этот взгляд далек от приличного, далек от нормального. Словно он уже во мне и что-то доказывает, вбивая в меня член как гвозди молотком. Резко, грубо, агрессивно.
— Я выбрал жену, Лана. Очень давно.
— Помнится, я была на твоей свадьбе. И невестой была не я. Развелся хоть?
— Без меня, меня женили. Просто документы подписал. Это было необходимо. Так что женюсь я только один раз.
— Меня пригласишь? — усмехаюсь я и почему-то не могу проглотить комок обиды. Только к чему она, понять пока не могу.
Макс улыбается, почти искренне, душещипательно, так, что дыхание перехватывает. А потом ложится, накрывается пледом и закрывает глаза.
— Как только разберемся с твоим предполагаемым мужем. Он же существует? Ты не солгала?
— Нет, — тут же закрываю глаза и отворачиваюсь. – Конечно, нет.
А у самой в голове кавардак, который прибрать поможет только расстояние. От Максима, чье дыхание перестает быть прерывистым. И частым. Непривычно снова спать с ним в одной комнате. Непривычно находиться рядом и не умирать от его прикосновений.
Глава 7.
Очень важно понимать, что любой штиль со временем смениться штормом. Нужно пережить этот шторм и снова наслаждаться штилем. Но не забывать о приближающейся буре.
Моей личной бурей всегда был Максим. Он ворвался молнией на небе, ослепил, заставил гибнуть в своих объятиях, тонуть в страсти и одержимости, которую мы испытали друг другу. Сквозь ненависть, обиды, возможное родство.
Для нас не существовало запретов. Только мы.
И когда я сбегала от Максима, начинался штиль, спокойная, абсолютно-скучная жизнь. И только боль сопровождала каждый прожитый день, такая порой адская, как будто кто-то ломал кости. Один за другим. И как только начинался шторм в виде Максима боль проходила. Только вот с любой болью привыкаешь жить.