Ты мне судьбой обещан был

Лукьянова Наталья Гераниновна

– И не надо смеяться. Да, я трусиха. И ничего страшного я в этом не вижу, – обиженно выпалила Елизавета.

– Я все понял. Иди надевай купальник. В твоей комнате есть шкаф, там найдешь все необходимое. Будем бороться с твоими комплексами, – распорядился Балашов.

Делать было нечего, Елизавета решила подчиниться. Пусть все будет как будет. Можно было изобразить обиду, но, если честно, она не в курсе, сколько верст до ее санатория и ходят ли туда автобусы. Перспектива маячить на побережье в ожидании общественного транспорта не грела.

Какой же получился день! Восторг, перемешанный со страхом, брызги и скорость, ощущение было невероятное. Острота впечатлений настолько поглотила Елизавету, что некогда было думать о вчерашнем поцелуе, несбывшихся надеждах и прочих глупостях. С неизвестно откуда взявшейся почти ковбойской решительностью, перемноженной на нервический восторг, она покоряла морскую стихию.

Острота ощущений зашкаливала. Она так лихо управляла морским мотоциклом, словно родилась для того, чтобы им заниматься.

После морской феерии был накрыт обед на веранде. Не обращая внимания на хитрый прищур Балашова, Елизавета поглощала вкуснейшие креветки, испеченные на гриле, и овощной салат с таким аппетитом, словно не ела неделю. А потом, обессиленная от впечатлений и еды, ощутила только одно желание – спать. Бороться со сном не было сил. Спасибо, что добрела до спальни.

Ближе к вечеру Балашов отвез Елизавету в санаторий. Распрощались очень тепло, почти по-дружески. Никита Александрович поцеловал руку девушке, сказал пару ничего не значащих комплиментов и уехал по своим важным делам. Не было произнесено ни одного слова о будущем. Очень, с одной стороны, хотелось верить в продолжение взаимоотношений, но Лиза хорошо понимала: на каком-то этапе она совершила ошибку. Если она действительно нравится Никите Александровичу, тот наверняка заговорил бы об этом, предложил встретиться в Москве, хотя бы поинтересовался, где она живет. Но он не произнес ни слова. Получается, их роман закончился, едва начавшись. А как же ночной заплыв? И как жить после того поцелуя, который вспоминается постоянно, бередит душу, не дает покоя? На эти вопросы у нее не было ответов. Она твердо знала одно: такого человека она больше не встретит никогда в жизни.

Глава 7

Москва встретила Елизавету, как всегда, равнодушно и безразлично. Ничего удивительного, история давно известная. Для неискушенных и наивных приезжих столица всех столиц во все времена – хмурая и неприветливая мачеха. Да и собственных родных детей Москва не всегда холит и ласкает. Елизавета спустилась с трапа самолета и сразу почувствовала, что южная история, какой бы сказочной, авантюрной и замечательной она ни была, закончилась. Пора вернуться из страны моря и солнца к суровой действительности. Над Москвой моросил мелкий и очень нудный августовский дождь, пахло осенью. Самолетный народ вел себя крайне неинтеллигентно и несдержанно, скандалил, пытался взять штурмом автобус. Началась обыденная, знакомая жизнь. Елизавета не стала бороться за место под солнцем. После всего, что ей пришлось пережить на юге, отношение ко многим вещам у нее стало другим. Она знала, что ее никто не встречает, торопиться некуда, зачем спешить. Она спокойно, без малейшего намека на раздражение уступила место тем, кто жаждал поскорее влиться в беспокойные и суматошные людские потоки родного города.

Елизавета очень хорошо понимала: несмотря на то что пришлось пережить на юге, ей на самом деле повезло, как никогда. Судьба ее предупредила, жестко, по-взрослому, но в то же время подарила шанс на долгую и счастливую жизнь. Ей повезло дважды. Первое и самое главное – она осталась жива. Второе – что такой взрослый человек, как Никита Александрович, проявил необыкновенную заботу и внимание к ее незаметной персоне. Он устроил ее в хорошую больницу, не оставлял ни на день, окружил заботой и вниманием. Он забавный, очень современный, хоть и не очень молодой, в такого можно влюбиться. Хороший человек, жалко, что староват. Именно Балашов пришел на помощь в самую трудную минуту, это не пустые слова. Только очень грустно на душе, когда она вспоминает Никиту Александровича. Странное расставание выглядит после романтической сказки нелепо и непонятно. Ей немного грустно оттого, что их отношения закончились. Она не понимает, отчего Никита Александрович поступил таким образом. И еще она очень скучает без него. Много раз у Елизаветы возникала шальная мысль позвонить Балашову, но в последний момент она себя останавливала.

Елизавета решила твердо, что не станет беспокоить родителей и рассказывать им всякие ужасы. Про аварию твердо решила не говорить. Страхи и волнения позади, а нервы самых близких надо беречь. Да и самой ей, если честно, не хочется вспоминать не самое лучшее приключение в жизни. Домой, скорее домой. Юг – это уже прошедшее время, какой смысл копаться в этих ощущениях? В этом нет никакого смысла. Она молода, здорова, впереди целая жизнь.

Елизавета открыла дверь своим ключом, но войти в квартиру ей не удалось. Замок не сломался за ее отсутствие, но накинутая изнутри цепочка мешала справиться с дверью. Странно, в это время в квартире никого быть не должно. Неужели кто-то из родителей заболел? Она накануне звонила домой, разговаривала

с мамой, все было нормально. На здоровье точно никто не жаловался, что могло случиться за такое короткое время? Елизавета нажала на кнопку звонка и на всякий случай приложила ухо к дверной щели. Жест, конечно, странный, но из-за волнения Елизавета не могла себя толком контролировать. Она очень переживала. В прихожей признаков жизни не обнаружилось. На звонок не последовало реакции. Стало страшно. А вдруг в квартире хозяйничают воры-домушники? Самое удобное время для разбойников, середина рабочего дня. Все средства массовой информации день и ночь стращают обывателей историями подобного рода. Что делать-то? Елизавета достала телефон и замерла в нерешительности. Бить тревогу и поднимать панику не хотелось, наверняка есть реальное объяснение тому, что происходит. Сейчас она устроит тревогу, позвонит во все службы спасения, а потом окажется, что у кого-нибудь из родителей элементарная вирусная инфекция. Наверняка происходящему имеется простое объяснение. С другой стороны, ситуация довольно странная. Не может же она вечно стоять на лестничной площадке в полной растерянности. Елизавета еще раз нажала на кнопку звонка, не надеясь ни на что хорошее. От бессилия и безысходности хотелось заплакать, как маленькой. Она так мечтала оказаться дома, принять душ, приготовить что-нибудь вкусненькое на ужин к приходу родителей. А тут – какая-то непонятная кутерьма. И вдруг, о чудо, когда она почти отчаялась, послышались шаги. Через минуту цепочку сняли, дверь открыл папа. Вид у него был странный, но Лиза не сразу обратила внимание на диковинные подробности. Она была рада, что наконец попала домой.

– Лиза, ты? – В папином голосе было больше удивления и растерянности, чем радости.

– Я, папочка, я. Здравствуй, дорогой, встречай дочь. А ты почему дома? Заболел? Ты меня страшно напугал. Представляешь, я думала, к нам воры залезли. – Лиза, радостно частя словами, внесла сумку в прихожую, сбросила босоножки и собиралась пройти в комнату, но папа ее остановил.

– Лиза. – Отец произнес ее имя с таким напряжением и незнакомой прежде интонацией, что девушка перестала щебетать. – Лиза, нам надо поговорить.

– Что случилось? Почему ты ведешь себя так странно?

– Давай пройдем на кухню.

Лиза пожала плечами, прошла на кухню, отец вошел следом и плотно закрыл дверь. Глаз он не поднимал. Сердечко у Лизы предательски дрогнуло. Да что происходит, на самом деле? Неужели с мамой случилась беда, а отец боится об этом сказать?

– Папа, говори, не молчи, очень тебя прошу. Ты меня пугаешь. С мамой все в порядке? Почему ты дома в это время?

– С мамой все в порядке.

– Тогда что происходит?

– Лиза, ты уже человек взрослый и должна постараться меня понять. Всякое в жизни случается. – Голос отца звучал неуверенно и почему-то виновато.

– Хватит издеваться. Мне не нужны общие фразы и пространные отступления. Если, как ты говоришь, я человек взрослый, не надо разговаривать со мной как с недоразвитой или умалишенной. Я хочу знать, с какой стати я сижу на кухне и не могу пройти в свою комнату, понимаешь? Я хочу знать, почему ты ведешь себя так странно. Это можно понять? Ты меня своими загадками перепугал до смерти. Я имею право узнать, в чем дело, или ты мне будешь рассказывать про то, что случается в жизни? Я, между прочим, только что с самолета.

– Лиза, у меня есть другая женщина, и она сейчас находится здесь, в нашей квартире. Но она сейчас уйдет, потерпи немного, – просяще промямлил отец и ретировался.

Поначалу Лиза онемела, она ожидала чего угодно, только не этого. За время дурацкого разговора она решила, что мама попала под машину, искалечена или умерла, а отец не в силах ей об этом сказать. Почему-то мысли работали именно в этом направлении. А тут – такой крутой поворот событий, руки дрожат, и непонятно, что делать и как себя вести. Полный абсурд и настоящий кошмар. Господи, да что же такое происходит на белом свете? У папы новая любовь, это ж надо. А как же мама, многолетние и прекрасные взаимоотношения? Она всегда считала родительский брак идеальным. Между родителями были трепетные, уважительные, замечательные отношения. И вдруг такое. Что будет с ними со всеми? Лиза невольно прислушивалась к тому, что происходит за кухонными дверьми, и больше всего на свете боялась продолжения разговора. А это непременно должно было случиться, когда его пассия покинет их дом. Ей было мучительно стыдно за своего лысеющего папу, не хотелось видеть его бегающих виноватых глаз, выслушивать неуклюжие оправдания. Она презирала человека, который подарил ей жизнь, в детстве водил ее на каток, играл с ней в шахматы, был для нее не только любимым, но и авторитетным человеком. Это было ужасно. Как он смог, почему посмел разрушить все, что создавалось и строилось годами? И как он посмел привести чужую женщину в их дом?