Ты мое безумие
Шрифт:
—И чего ты ползёшь словно бабушка инвалид? — Раздаётся за спиной хрипловатый, с нотками иронии голос. От неожиданности я подпрыгиваю, подавив в себе потребность заверещать словно дикий поросёнок, и схватившись рукой за грудь быстро разворачиваюсь, впиваясь немигающим взглядом в мужской силуэт. Он уже приоделся и больше не кажется звездой порноиндустрии, облачив своё жеребецкое тело в просторную синюю футболку и чёрные шорты до колен. Заметив мой внимательный взгляд, густая бровь парня вздернулась вверх, а губы сжались в тонкую линию. Копирую его выражение и складываю руки под грудью, выставив одну ногу немного вперёд, тем самым показав свою невозмутимость и недовольство в одном лице.
—Я не ползу, а иду. — Сдержанно
—Я тебе что, собака, с колокольчиком бегать?! — Насупившись, раздувает крылья носа.
—Не знаю, как насчёт собаки, а вот бабушкиного телёнка Славу, мне твоя рожа больше напоминает.
—Эй, пиранья, если ты не угомонишься, прямо сейчас на улицу полетишь. Причём, я даже заморачиваться не стану, окно открою и пинком под зад пущу по ветру — Осведомляет грозным рыком, и вся его поза указывает, что не шутит. Выкинет и даже ни один мускул на его бесчеловечном лице не дрогнет.
Ладно, возможно с телёнком я погорячилась, но он сам напросился! Я чуть плашмяком не брякнулась от страха. Так ведь и умереть можно! Если уж и не колокольчик на шею, то хоть какие-нибудь обозреватели звуков на него повесить не помешало бы.
—Угрожаешь? — Иронично округляю глаза и ладонью машу перед лицом — О Боже, и это двадцать первый век — поколение мужчин. Серьезно? Слышала бы тебя моя прабабка, в живых не оставила. А ещё…
—Не жужжи, утомила. — Поспешно обрывает мой монолог, и не сказав больше ни слова проходит мимо по направлению кухни, специально задев меня своим плечом. Напряжение увеличивается, а желание съязвить утухает, словно прогоревший фитиль, и всё, на что меня хватает — бросить вдогонку обреченный взгляд. Да уж… кажется своим поведением я только что ополовинила свои шансы на положительный исход…
Я уже не выгляжу такой воинственной, как несколько минут назад и даже на кухню войти робею. Останавливаюсь в проходе, привалившись плечом к боковой стенке и неотрывно наблюдаю за пируэтами парня, хлопочущего около белой столешницы. Я не вижу, что он там выделывает, но судя по звукам и позе — орудует ножом. Хочется возразить, сказав, что не время обедать, когда у меня можно сказать судьба решается, но так и не осмеливаюсь, продолжая молча водить глазами по крепкой спине и следить за руками. Они у него мощные. Ладонь, как две моих, а пальцы — длинные и красивые. Не знаю почему, но при знакомстве с противоположным полом — это первое, на что я обращаю всегда своё внимание. И если руки недостаточно для меня идеальные — мгновенно теряю интерес. Наверное, для меня даже размер в штанах не так важен, как руки. А у этого красавчика они просто бесподобны. Нет, я конечно это просто с эстетической точки зрения интерпретирую, а так-то, я бы с ним даже на одном поле… Ну вы меня поняли короче.
—Может уже перестанешь выжигать на мне дыру и, хотя бы сядешь? — Не поворачивая головы резюмирует Костин брат, а я в изумлении выпрямляюсь.
—Ты случайно сверхспособностью никакой не обладаешь? — Ухмыляюсь и не мешкая ни секунды, подхожу к столу. Отодвинув деревянный стул с красивой ажурной спинкой, плюхаюсь на сидушку и подбираю под себя ноги. Из приоткрытого окна дует лёгкий ветер, колыша на затылке волосы, и повернув голову набок, тяну носом свежий воздух, наслаждаясь.
—Случайно нет, но зато умею чувствовать, когда-на меня смотрят. Особенно, когда этот взгляд заставляет неуютно поморщится. Ты должно быть, дьявольский заговор произносила.
—Ага, а вечером при свете ночной Луны, я истыкаю куклу Вуду с твоим именем, и ты больше не сможешь демонстрировать окружающим своё красивое тело.
—Ты считаешь меня красивым?
—А тебя волнует моё мнение? — Выгнув бровь опускаю подбородок на колени и немного склоняю голову вправо. Руками обхватываю
—Начхать, если честно — монотонно отвечает разворачиваясь. В одной руке у парня нож-тесак, в другой — деревянная доска с неизвестным мне содержимым. Размашистым шагом он доходит до стола и опускает доску на стеклянную поверхность. В секунду поднимаю голову не без интереса разглядывая, очень, я бы сказала умелую нарезку нескольких разновидностей колбасных и мясных изделий. В животе тут же срабатывает рефлекс, обозначив своё возмущение, громким рычанием и требованием скорее всё это продегустировать. Конечно, я ведь с утра ничего не ела, а здесь такие манящие вкусности, вот голод и подал знак. Но как бы ни было, мне отчего-то сделалось неудобно. Я сижу и слюной истекаю перед колбасой, как какая-то голодранка с улицы. Нет, нужно срочно сматываться. Раз здесь собрались устроить привал, то мешать не стану. Пойду, тихонько схомячу свои свеженькие пирожки, а потом уже и поговорим. У нас это в принципе неплохо получается. Минут за десять совместного пребывания, даже желания убивать не возникло, а это — прогресс. Значит, есть надежда на договор, то есть разговор. Хотя первое больше по смыслу подходит.
—Как я понимаю переговоры откладываются. — Вздыхаю нехотя приподнимаясь. — Позовёшь, как закончишь.
—На место сядь — спокойно, но твёрдо отвечает, и я как под состоянием гипноза медленно опускаюсь обратно на стул, не переставая как дура таращится. — Поешь для начала — двигает ближе ко мне доску, пока я совсем теряюсь, не понимая, что происходит.
Чего это он такой добренький?. Может почву, прощупывает или отравить пытается? Хотя…вряд ли он настолько конченный.
—Я не голодна.
—Я сказал, сядь и поешь! Иначе прямо сейчас пойдёшь вон, даже барахло своё обратно не получишь! — Рыкает, собирая в кучу тёмные брови.
У него что, шизофрения? Блин, надо у Дашки срочно узнать, а то не хватало ещё нарваться на чокнутого психа. Сейчас ведь весна, обострение, такое вполне возможно. Он хоть с виду и выглядит, как мечта девственницы, в душе может оказаться тем ещё Чикатило {Серийный маньяк}
—Ты всегда такой доминант? — Неуверенно потянувшись беру слайс колбасы и кусок ржаного хлеба с грецким орехом внутри, который он уже успел нарезать и положить рядом. Сам парень садится не спешит. Убедившись, что я не убегаю, разворачивается и подходит к чайнику. Щёлкает кнопку, и развернувшись подпирает спиной тумбу, скрестив ноги. И только потом отвечает.
—Просто не люблю, когда при общении кто-то отвлекается на посторонние факторы — изрекает пока что непонятный мне смысловой поток, на который я в принципе не обращаю внимание. Уложив поочередно колбасу, ветчину и мясной орех на мучное изделие с секунду терзаюсь с желанием набросится и смести весь стол, со здравым разумом. Я леди. Я леди! Не позорься, Барсукова!
Поднеся ко рту, вдыхаю невероятный аромат еды и сглотнув, аккуратно вцепляюсь зубами в бутерброд. Ммм, какое блаженство. Прикрыв от удовольствия глаза, кусаю ещё и ещё наполняя желудок кричащей потребностью, даже переставая заботится, как со стороны это выглядит.
—На, запей — на стол со звонок брякается чёрная глянцевая кружка и я благодарно киваю.
—Фпасибо,
—Жуй, потом поговорим. — Не без иронии отвечает и выходит из кухни, оставив на какое-то время меня одну. Возвращается, когда на столе, кроме сиротливо стоящей солонки с перцем, ничего уже не осталось. К своему стыду я съела всё, а в благодарность вымыла посуду. Не знаю для чего был этот жест доброго самаритянина, но парень спас меня от голодного обморока, и за это ему…спасибо.
—А теперь мы поговорим. — Уже более строго изъясняет, садясь за стол напротив. От нервов, узел скручивает горло мешая спокойно вдыхать пары кислорода, и, если он не перестанет так пристально пялится, вся съеденная еда пойдёт в обратном направлении.