Ты моё спасение души
Шрифт:
Слава заливается слезами. Мне её жалко, но уступать я не намерен. Вдруг сиделка задержится или вовсе не приедет.
Аккуратно подхватив плачущую девчулю на руки, несу в ванну. На входе Слава резко замолкает.
– Ну, вот, видишь, милая, какая у нас здесь сказка, - тихо шепчу девушке в область ушка.
– Я совсем не буду тебя видеть. Мыть буду в толстых перчатках и практически не почувствую ни твоего тела, ни кожу, - говорю ей то, что на самом деле является правдой.
Все делаю, как и рассказываю. В воде снимаю памперс и одежду. Надеваю перчатки, беру мягкую мочалку
В какой-то момент ритуала гигиенических процедур в моей памяти всплывают строчки стихотворения Шиллера "Надежда". Читаю сначала в переводе.
– Наивной светлою мечтою
Всяк озарён в свой краткий век,
Мы ждём признаний, ласк и нег,
Томясь надеждой золотою.
Стареет мир и молодеет, но в человеке никогда,
Ни в летний зной, ни в холода, надежда духом не скудеет.
Затем повторяю эти же строчки на языке оригинала.
– Es reden und tr;umen die Menschen viel
Von bessern k;nftigen Tagen;
Nach einem gl;cklichen, goldenen Ziel
Sieht man sie rennen und jagen.
Die Welt wird alt und wird wieder jung,
Doch der Mensch hofft immer Verbesserung.
Вижу глаза и губы Бэмби улыбаются. Зависаю, смотря на лицо девушки, потому что она на самом деле очень красивая. Не сдерживаю себя в порыве сказать ей это.
– Слава, ты - красавица! У тебя шикарные глаза, тонкие и благородные черты лица. Я помню твой голос, он как ручек - чистый и хрустальный. Ты скоро сама начнёшь читать мне вслух стихи Шиллера. Поверь так все и будет. Мы ещё с тобой в догонялки станем играть. Ладно, давай завершать купание.
Мою её, чищу зубы электрической щеткой. Выдергиваю слив, пока вода уходит, беру простынь, накрываю Славу, чтобы ее сполоснуть.
– Детка, я сейчас сниму с тебя мокрую простынь. Смотреть не буду, просто подхвачу руками и переложу на стол, где вытру твоё тело и надену чистые вещи. Потерпишь мою назойливость ещё немного, ладно? Молодец! Спасибо за поддержку, - говорю и целую в благодарность девушку в лоб.
Ситуации с гигиеническими процедурами у нас со Славой возникает еще и не раз, но такого экстрима больше ни разу не повторяется, потому что нас всегда спасает купание при свечах. Эта случайная история со временем становится доброй традицией Бэмби.
Выполнив все и с облегчением выдохнув, сам принимаю душ. Экономка на выходные отпросилась, поэтому на хозяйстве тоже я. Иду на кухню за едой для Славы.
Пока грею её кашу и смешиваю специальные витаминные смеси, вспоминаю про шоколадные трюфели. Нахожу коробочку, решаю порадовать девчулю. Подумав ещё, готовлю для себя тосты с сыром, ветчиной и красной рыбой, все ставлю на сервировочный стол. Появляюсь в дверях комнаты, испрашиваю разрешение о совместном завтраке.
– Слава Эриковна, Вы не будете против субботнего пижамного завтрака? Жду вашего ответа. Один раз - "за", два раза - "против". Отлично! Вы меня порадовали своим согласием, - хихикая, подмигиваю девчонке.
– И так, мы сейчас позавтракаем. Потом можем смотреть какую-нибудь передачу или киношку.
После завтрака я читаю Славе Шиллера. В перерывах рассказываю смешные истории из своего детства. Вижу, что девушку радует моя болтовня.
Сиделка все же приезжает, оставляя Бэмби на неё, поясняю девчуле, что мне надо поработать, но обещаю вернуться как только освобожусь.
Через час работы, делаю перерыв и смотрю в окно. Погоды стоят отличные. Очень хочется просто пройтись. И в этот момент у меня рождается мысль надеть на Славу тёплые вещи, укутать в плед, посадить в кресло-каталку и пойти с ней гулять.
Оцениваю мысль, как отличную. Вещей у девушки тёплых, к сожалению, нет, но есть мой спортивный костюм.
Собираю все, что может подойти, спускаюсь вниз, отдаю вещи сиделке и прошу Славу одеть по максимуму. Сам иду за креслом-каталкой, которая осталась от Дмитрия.
Бэмби во время манипуляций даже не плачет, но смотрит несколько удивленно.
Пережив этапы одевания и фиксации, мы выходим во двор и больше часа гуляем.
С этого дня каждый вечер перед сном я рассказываю Славе о своих делах и читаю книги, а по выходным сам с ней гуляю.
В один из дней, когда я окончательно теряю надежду найти адекватную, надежную, пусть и не совсем молодую сиделку-компаньонку с медицинским образованием, которая могла бы жить на значительном удалении от города, мне звонит моя бывшая гетера Юлечка.
Приняв звонок, слышу совершенно упавший голос девушки.
– Никита, извини, что беспокою тебя, но мне очень нужна помощь, - услышав дрожащий тон и всхлипы, зная, что за все годы Юля ни разу ко мне не обращалась ни по каким поводам, понимаю, что это не розыгрыш.
– Юль, я заеду вечером. Будешь дома?
– Я около твоего офиса, Никита. Мне нельзя домой идти.
– Хорошо. Тогда поднимайся ко мне в офис. Я выпишу пропуск.
– Нет. У меня совершенно не подходящий вид, Никит. Не хочу позориться.
– Ясно. Найди на стоянке автомобиль с моим номером. Сейчас спустится водитель и отвезёт тебя в мою квартиру. Я сам подъеду вечером.
После работы еду в свою евродвушку, которую последнее время использую для интимный встреч.
В квартире нахожу красавицу Юльку, на которой нет живого места. Судя по виду и цвету синяков её били ни один день. Прошу рассказать правду, все как было.
– Я познакомилась с молодым мужчиной по имени Стас. Не с клиентом. Мы стали встречаться на его территории. Сначала все шло хорошо. Конечно же, у меня была работа, о которой я ему не рассказывала. Он как-то меня выследил, выбил дверь, когда я находилась с клиентом. Мужчина, конечно же, сказал, что я - не любовница его, а проститутка. Приложив мужику пару раз Стас вышвырнул его за дверь.
Юля сначала всхлипывает, а потом начинает сдавленно рыдать в голос. Приношу ей воды. Немного успокоившись девушка продолжает.