Ты моё спасение души
Шрифт:
Стелла стонет и кричит, я, рыча, как зверь во время гона, вбиваюсь в неё без устали размашисто, неистово, порывисто. Кончаю, не сдерживая животный, утробный рев.
Выбившись из сил от выброса энергии, падаю на кровать. Закрываю глаза, лежу молча, ловя свой личный кайф.
– Хорошо тебе, милый, - жарко шепчет мне на ухо девушка.
– Ну, ведь хорошо же тебе со мной, Никитушка?! Права я или нет, сладкий мой?
Слышу слова и вопросы девушки, но отвечать на них нет ни сил, ни желания.
Сам себя тоже спрашиваю:"В
К чему этот сакраментальный вопрос.
Да, к тому, что я впервые в своей жизни кончал, трахая одну и думая о другой.
И такой треш для меня большая неожиданность.
С момента выезда из аэропорта в моих мыслях поселилась Слава и её визуальный образ.
Все три раза, имея физический контакт со Стеллой, я видел лишь Бэмби.
– Стелл, ты любишь стихи?
– уходя от ответа, задаю риторический вопрос и начинаю читать стихотворение.
– "Будет день - и свершится великое, Чую в будущем подвиг души. Ты - другая, немая, безликая, Притаилась, колдуешь в тиши. Но во что обратишься - не ведаю, И не знаешь ты, буду ли твой, А уж Там веселятся победою Над единой и страшной душой".
– Чьи это стихи? Они про наши отношения, Никита, да?
– удивленно изогнув бровь, уточняет девушка.
– Это великий Александр Блок, Стелла. В них нет никакого ассоциативного ряда или отсыла к нашим отношениям. Просто эти строки пришли мне на память. Извини, милая, мне нужно ехать. Ливон ждёт, - говорю, поглаживая крутое девичье бедро, и встаю собираться.
Одевшись, внимательно смотрю на девушку. Отдаю должное её красоте.
– Ты - шикарная, Стелла, - не без удовольствия делаю комплимент.
– Ага, любишь ты, Никита, приятные слова говорить, - отвечает "Стелс".
– Ник, ты собираешься всю жизнь тащить эту калеку на своей шее, да?
– Не понимаю, в чем вопрос, Стелла? И каким боком это касается наших с тобой отношений?
– В принципе, никаким. Просто я, Никита, видела твоё внутреннее мужское возбуждение после встречи с этой больной, извини, забыла ее имя. Ты любишь её, да, Никита?
– Не могу ответить на этот вопрос. Я не думал и сейчас не думаю об этом, Стелла, - отвечаю, пожимая плечами.
– Да, уж, чего думать то, Ник. Ты больше двух лет тянешь или вытягиваешь эту калеку. Сегодня искренне радовался её успехам. У тебя вид, будто это твоя личная победа. Я здоровая и шикарная, как ты говоришь, но ты в мыслях с другой, - с какой-то щемящей тоской в голосе произносит Стелла.
– Во время нашего нынешнего секса ты был не со мной, милый. Поверь мне, женское сердце это чувствует. Что в ней особенного? Что в этой калеке есть такого, чего нет во мне, Никита?
– Прекрати, Стелла. Сравнения в данном случае неуместны. И Слава - не калека. Она - жертва. Жертва насилия и жестокости, - говорю почти шепотом, но тоном нетерпящим возражения.
– То есть она лучше меня, потому что вызывает в тебе жалость?
–
– Так получается?
– Нет, ничего так не получается. Это твои домыслы, Стелла. Единственное, Слава - она, какая-то особенная что-ли. Я так чувствую. И это тоже может быть моими домыслами. Так что, милая, не надо загоняться чужими загонами. Все у тебя хорошо, и ты на самом деле шикарная!
– пытаюсь уже практически в дверях успокоить девушку.
Стелла со мной даже не прощается. Просто смотрит с какой-то печальной тоской в глазах.
Я тоже стою молча, будто и хочу что-то сказать, но не решаюсь. Или наоборт, решаю ничего не говорить, понимая, что иной раз лучше промолчать.
Спустя мгновения закрываю за собой дверь, так и не произнеся никаких слов.
На самом деле выхожу в каком-то странном состоянии.
С одной стороны, будто не мне глаза открыли, а я сам раскрыл правду на то, в чем боялся себе признаться.
С другой, мысль все же оформившаяся в моем мозгу и ставшая явью, очень и очень сильно пугает меня.
Пугает тем, что я не готов к ней. Не готов, потому что не знаю, что делать дальше и как с этим жить.
Сажусь в машину, минут пятнадцать сижу, туплю, соображаю, куда ехать. Звоню Ливону.
– Привет, брат! Спасибо, как всегда в тему. Да, отмазаться помог, ты оказал мне реальную помощь. Что, я на самом деле был тебе нужен?! Честно, уже не готов обсуждать. Завтра же сможем порешать все? Ну и славно. Про Стеллу? Да, лучше тоже все до кучи обсудим. Заебался я что-то. Девочек встретил. Честно охренел. Нет, просто ахуел от увиденного, - начинаю рассказывать Ливу о встрече со Славой и Юлей.
Минут тридцать перетираем с другом. Честно сознаюсь в ощущениях, которые испытываю. Делюсь озадачившим меня разговором со Стеллой.
– Знаешь, Ник, бабское сердце в отличие от нашего имеет чуйку. Думаю, что она сказала тебе правду про то, что увидела и почувствовала. В остальном, не идеализируй Стеллу. Она не так проста, как ты думаешь. Школа жизни у нее отличная. Поверь мне. Остальное завтра, а сейчас катись к Славе и Юле. Уверен, что они тебя ждут с урчащими желудками.
– Может присоединишься к нам?
– произношу с надеждой в голосе.
– Что-то сыкотно мне одному к девочкам ехать…
– Ой, братан, давай "сама сама, быстоей быстрей, остановка короткая". Уверен, визит постороннего лица для Славы будет явно лишним. Ей бы преодолеть себя в твоём присутствии, - говорит Ливон, прощаясь со мной.
В загородную резиденцию господина Дмитрия Сергеевича лечу на всех порах. Ливон оказывается прав на все сто процентов, девчонки честно ждут меня с голодными трелями в животах.
Вручаю обеим по букету цветов. Слава смотрит на меня восторженными глазищами. В них переливаются разными оттенками голубого радость, счастье, надежда и ещё тысяча чувств.